– Если погода будет хорошая, приезжайте завтра. Мне хочется поработать на свежем воздухе.
Пауле хотелось поскорее расспросить Винченцо о его посещении Каннингхем-Хилла. Она чувствовала, что Альберт настроен отнюдь не дружелюбно по отношению к художнику. Неужели ревнует? Это была приятная мысль.
Кантильо вышел первым, и Паула задержала Альберта, тронув за руку.
– Нам нужно поговорить. Когда ты можешь прийти?
– Соскучилась? – пробормотал он низким волнующим голосом, затем обвил ее руками за талию, на секунду привлек к себе и прижался губами к изгибу шеи. – Как приятно это слышать.
Горячее тепло разлилось по телу Паулы, и она прерывисто вздохнула.
– Я тебе позвоню, – пообещал он, коротко поцеловал ее в губы и поспешил за Винченцо.
Дверь за ним закрылась, но Паула стояла еще несколько минут неподвижно, смакуя ощущения от его прикосновений и поцелуев. Все ее тело пело и звенело словно натянутая струна.
Потом мысли Паулы устремились к обоим мужчинам, которые только что были здесь. Альберт явно уверен, что Винченцо придумал себе интересную биографию, чтобы привлекать к себе больше внимания, и что на самом деле никакой он не граф. Ну и что? Кому какой от этого вред? Многие люди искусства стараются создать себе более яркий, запоминающийся имидж, чтобы привлечь внимание к своим работам. Главное, он действительно хороший художник и его картины пользуются неплохим спросом. Паула не могла понять, почему Альберт на него ополчился.
Альберт позвонил ближе к вечеру. Маляры уже закончили красить стены и ушли, а Паула занималась заказом издательства, когда зазвонил ее сотовый. Альберт попросил ее приехать в Каннингхем-Хилл в девяти часам. Они договорились, что Паула проедет сразу на задний двор и придет в розарий, где он будет ее ждать.
Паула вся задрожала от нетерпения. Свидание! Наконец-то она увидится с Альбертом наедине. Сердце забилось в удвоенном ритме.
До встречи оставалось еще несколько часов, и, чтобы время прошло быстрее, Паула решила съездить в магазин художественных принадлежностей и купить кое-какие краски и второй мольберт.
Несмотря на довольно поздний час, в магазине было много покупателей. Стайка школьниц крутилась у прилавка с акварелями – видимо, ученики художественной школы, которую посещала и она.
В магазине работала ее школьная подруга, которая уже несколько лет как вышла замуж и имела девочку двух лет. Паула подошла, чтобы немного поболтать с ней, затем направилась к стеллажу с красками, где неожиданно наткнулась на Кантильо.
– Винченцо? Вы здесь? Тоже приехали купить краски?
– Паула! – воскликнул он. – Какой приятный сюрприз! Я подбираю краски для портрета леди Каннингхем.
– Леди Каннингхем заказала вам портрет? – Вот так новость!
– Да. Мама давно мечтала быть запечатленной для потомков в полный рост и со Снуппи на руках, – раздался сзади голос Альберта.
Паула не слышала, как он подошел. Как всегда при звуках его глубокого бархатного голоса ее сердце забилось быстрее, а по коже побежали мурашки. Она улыбнулась.
– Что ж, примите мои поздравления, Винченцо.
– Спасибо. Альберт любезно пригласил меня пожить у них, пока я буду писать портрет леди Каннингхем, и мы приехали, чтобы забрать кое-что из моих вещей, а заодно купить все необходимое для портрета.
Удивлению Паулы не было предела. Альберт пригласил Винченцо пожить в Каннингхем-Хилле?! Что еще он задумал? Не найдя вразумительного ответа, она пробормотала:
– Понимаю.
– Как ваша студия? – поинтересовался Винченцо. – Маляры уже закончили работу?
– Да, и цвет, который вы создали, просто замечательный. Мне очень нравится. Я решила купить еще красок и второй мольберт. Хочу попробовать работать сразу над двумя картинами.
– Кстати, – оживился Винченцо, – идемте я покажу вам кисти, которые вы непременно должны купить. – Он подвел ее к полкам, на которых лежали кисти. – Вот, смотрите, это очень хорошие кисти из барсучьего волоса. Они, конечно, довольно дорогие, но на порядок лучше дешевых. Никогда не экономьте на кистях, – наставлял он Паулу. – Дорогие кисти в отличие от дешевых не оставляют на полотне полос.
Альберт ходил за ними по пятам, пока они рассматривали кисти. Он был как всегда спокоен, и какой-то чертик, сидящий в Пауле, вдруг захотел заставить его злиться и ревновать. Ее улыбка, адресованная Винченцо, стала еще ослепительнее. По-видимому, ее уловка удалась, потому что очень скоро Альберт раздраженно бросил:
– Если ты купил все, что нужно, Винченцо, неси покупки в машину, а я пока составлю компанию Пауле.
Когда он ушел, Альберт смерил ее пронзительным взглядом.
– Надеюсь, на радостях от встречи с нашим красавчиком ты не забыла, что я жду тебя в девять в розарии? – проскрежетал он.
Как будто она могла забыть! Ей хотелось нежно прижаться к нему и сказать, что красивее его нет для нее никого на свете, но сдержалась. Пусть чуть-чуть поревнует. Это немного собьет с него спесь.
С невинным видом она ответила:
– Разумеется нет. Ты нашел Райдера?
– Пока нет, но я нанял частного детектива. Это работа для профессионала, и она требует времени.
– Кстати, мама склоняется к мысли, что это сын дяди Шеймуса, – сказала Паула. – Если это так, то у нас тобой появится двоюродный брат.
– Эта мысль приходила и мне в голову, – признался Альберт.
– Означает ли это, что ваша семья примет его?
– Это будет зависеть от того, что он за человек. Мне не хотелось бы ввести в свой дом негодяя в качестве родственника и друга.
– Я тоже такого мнения, но маму, похоже, очень воодушевляет мысль, что у нас появится новый родственник, племянник папы. Она все время ходит с мечтательной улыбкой и, по-моему, уже планирует, где устроит для него комнату. Мне даже кажется, что она примеривается к моей комнате, потому что она очень уютная, а мне, наверное, предложит переселиться в мансарду.
Альберт весело рассмеялся. От его угрюмого раздражения не осталось и следа.
– В таком случае, радость моя, тебе придется переселиться к нам в Каннингхем-Хилл.
Это была конечно же шутка, но у Паулы все равно радостно забилось сердце. В прекрасном настроении он проводил ее до машины, и Паула, попрощавшись с Винченцо, уехала, с замиранием сердца предвкушая предстоящее свидание. Она была счастлива, что сегодня наконец-то они снова увидятся наедине, но ей все время не давала покоя мысль, почему Альберт так усердно обхаживает Винченцо. Еще недавно он презрительно отзывался о нем как о художнике, а теперь не только заказал ему портрет своей матери, но и, можно сказать, поселил в своем доме. К тому же он сделал это до того, как побывал в студии Кантильо. Неужели он изменил свое мнение? Или, быть может, Винченцо очень понравился леди Каннингхем и теперь у нее два любимца: Снуппи и Кантильо.
