— Джастин у себя? — спросила она.
— Ага, наверху. Кажется, тоже поссорился с бабушкой. Все утро смотрит мультфильмы.
Маргарет кивнула и поспешила вверх по лестнице. Распахнула дверь в детскую…
— Ты пришла! — радостно завопил мальчишка, бросаясь к ней. — Наконец-то!
Она подхватила его на руки, закружила. Так мало, оказывается, надо для счастья!
— Я сказал бабушке, что мне не надо никаких игрушек, — гордо заявил Джастин. — И что гулять буду только с тобой. И кашу есть тоже буду только с тобой.
— Ох, малыш, — вздохнула Маргарет, ставя его на пол. — Чувствую, капризничал ты серьезно. А почему, кстати, игрушки снова разбросаны?
Она в шутку нахмурилась, и мальчик конечно же понял, что она сердится не всерьез. Но тут же бросился убирать автомобили и мячи, рассовывая их по ярким пластмассовым коробкам. Маргарет начала помогать ему, но вдруг краем глаза заметила, что в дверях комнаты кто-то стоит. Обернулась и увидела миссис Олдман.
Выражение лица у бабушки Джастина было такое, словно ее заставили проглотить целую упаковку горьких пилюль. Неодобрительно взирая на происходящее, женщина, тем не менее, воздерживалась от комментариев. Хотя это явно давалось ей с большим трудом.
Маргарет выпрямилась и смело посмотрела в глаза хозяйке дома:
— Вы хотели поговорить?
— Если вы не против, — сухо ответила та.
Они оставила Джастина убираться в детской и спустились в библиотеку. Миссис Олдман уселась в старинное кресло и неприязненно посмотрела на няню своего внука, у которой как-то хватило смелости вновь заявиться в этот приличный дом.
Маргарет осталась стоять, предполагая, что разговор будет недолгим. Предчувствие ее не обмануло.
— Вот что, мисс Гэррел… — нехотя начала Джина Олдман, бросая презрительные взгляды на молодую женщину. — Не знаю как, но вы втерлись в доверие к моему сыну. С внуком все понятно, он еще мал и не может разобраться, что хорошо, а что плохо. Но что касается Гарольда, я хочу сказать — не смейте подбираться к нему!
— Что вы имеете в виду? — удивилась Маргарет.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, — продолжала хозяйка дома. — И не притворяйтесь. Под овечьей шкурой скрывается волчица.
Молодая женщина недоуменно уставилась на нее.
— Уверена, вы спите и видите, как влюбить в себя моего сына! — выложила карты Джина Олдман.
Маргарет даже глаза закатила, услышав такое заявление:
— Да вы с ума сошли! Что вы такое говорите! Я и Гарольд вместе? Да вы что! И как вам пришла в голову такая идея!
— Я навела о вас справки, — ехидно улыбнулась та. — И узнала, что вы уже пытались устроить свою судьбу, постаравшись завладеть сердцем и деньгами Алекса Джордана. Когда же мистер Джордан решил жениться на хорошей девушке из приличной семьи, вы расстроили его свадьбу. Эта история с газетной статьей — какое коварство…
Маргарет побелела от негодования.
— Вы не знаете, о чем говорите, — сказала она. — И не вам судить о том, что произошло.
— Факты, дорогая моя. Только факты. — Миссис Олдман усмехнулась. — Вы можете остаться в этом доме и воспитывать Джастина. Но, повторюсь, если я узнаю, что вы подбираетесь к моему сыну…
Молодая женщина не могла больше этого выносить. Она пулей выскочила из библиотеки, стремительно влетела по лестнице на второй этаж, зашла в свою комнату и сразу же захлопнула за собой дверь.
Это просто невероятно. Подозревать ее в таких гнусных вещах! Хотелось разрыдаться от обиды, но усилием воли Маргарет приказала себе этого не делать.
Сейчас бы собрать вещи и уйти прочь из этого дома, но… Джастин. Как оставить Джастина? Он так обрадовался ее приходу. И сбежать сейчас — не просто некрасиво по отношению к мальчику. Это словно предательство.
Тихий стон сорвался с губ молодой женщины. Держись, напутствовала она себя. Ты справишься со всем. Все будет хорошо… так ли иначе.
Она закрыла лицо руками, стараясь собраться с силами.
Поздно вечером, лежа в постели, Маргарет никак не могла уснуть. Снова гостевая комната дома Олдманов, снова большая кровать и балкон, выходящий в сад…
Молодая женщина лежала и думала — контролирует ли она свою жизнь или уже давно потеряла управление? И можно ли вообще контролировать свою судьбу? Плывем ли мы в лодке по реке жизни, или нас несет течением? Вечные вопросы, на которые так сложно найти ответы.
Ты же знаешь, что нужно делать, обратилась к самой себе Маргарет. Ты знаешь, зачем ты здесь, — чтобы воспитывать мальчика. Вот и занимайся Джастином. На выпады миссис Олдман не обращай внимания. С Гарольдом лучше вообще не пересекайся.
Она вдруг услышала чьи-то шаги. Прислушалась… Кто-то, стараясь не шуметь, шел по коридору. Тихо, тихо… Но уже близко к ее двери.
Сердце молодой женщины учащенно забилось. Она гадала — кто бы это мог быть? Джастин? Да нет, если бы он проснулся, то просто громко позвал бы ее, перебудив при этом весь дом. Бабушка мальчика? Это глупое предположение, чего бы ей бродить ночью возле ее двери. Бетти? Кто-то еще из прислуги? Нет, нет…
Внезапно ее осенила догадка.
Гарольд.
И словно в подтверждение этой мысли в дверь тихонько постучали.
— Маргарет, вы спите? — раздался знакомый мужской голос. — Я бы хотел поговорить с вами. Откроете мне?
В первую секунду молодая женщина рванулась вперед и уже открыла рот, чтобы ответить стоящему за дверью, что нет, она еще не спит…
Но благоразумие приказало ей закрыть рот и лечь в кровать. Без звука.
Снова стук. На этот раз чуть тише и менее настойчиво. Видимо, на всякий случай.
Маргарет старалась угомонить сердце, которое металось по грудной клетке, словно испуганная птица. Поздний визит мистера Олдмана напрочь лишил ее сна. Зачем он пришел? О чем хотел поговорить? Разве нельзя обсудить это днем?
Она лежала в кровати и боялась, что в дверь снова постучат. Но в коридоре было тихо. Гарольд стоял там и просто ждал. Это длилось еще минуты две-три, но молодой женщине показалось — не меньше часа.
Наконец мужчина понял, что вряд ли этой ночью он сможет поговорить с няней своего сына. Вскоре в коридоре вновь послышались его шаги — он уходил.
Маргарет глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Но сердце билось, билось, билось…
Почему-то в памяти всплыли слова, произнесенные сегодня миссис Олдман: «Если я узнаю, что вы подбираетесь к моему сыну…».
Что за бред, сказала самой себе молодая женщина. Гарольд мне абсолютно безразличен. Он — всего лишь отец Джастина. И все. Как мужчина он мне совершенно не интересен.
Она повторяла это снова и снова, но с каждой секундой в ее душу закрадывалось сомнение.
