Книга Алиедора, страница 93. Автор книги Ник Перумов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алиедора»

Cтраница 93

…Он сидел в углу, медленно и тщательно перетирая зубами последний сухарь. Сидел и благодарил судьбу, что всё-таки тепло, что топится печка и весь скрюченный, сморщенный зомби-слуга, отнюдь не страж, медленными и неверными движениями подбрасывает дрова. Мертвяк был уже старый, поддерживавшие в нём подобие «жизни» то ли заклятья, то ли снадобья ослабели от времени и усилий. Дигвил уже успел понять, что ожидало такого «старика».

На негнущихся ногах он ещё дотащится, выполняя последний приказ, к длинному низкому сараю на окраине ближайшего городка. Молодой, ещё не выслужившийся для столицы Мастер подаст знак, двое мертвяков распахнут створки ворот, оттуда дохнёт теплом и сладковатым тленом. Обречённый зомби проковыляет внутрь, его взгромоздят на стол, прихватят ремнями, и Мастер начнёт ритуал — всё, что ещё годится в дело, должно быть извлечено и должным образом сохранено.

И вот тут старый зомби, давным-давно умерший человек, закричит.

Дигвил слыхал эти вопли. Жуткие, нечеловеческие, низкие и тягучие, их ни с чем не спутаешь и ни с чем не сравнишь. Что-то, значит, оставалось «живым» в этих шагающих трупах, что-то такое, о чём задумаешься — и пробирает дрожь. Начинаешь понимать, что и впрямь есть нечто «хуже смерти».

— Э, чего расселся? — буркнул, проходя мимо Дигвила, почтовый смотритель. — Стар наш старик, стар. Совсем плох. А ты… — быстрый, внимательный взгляд, — никак не из наших. Да, сказывали про тебя, сказывали… что отпустили тебя Мастера, мол, иди на все четыре стороны. Не часто такое бывает, ну а мне резоны их и вовсе обсуждать невместно. Вот что, мил-человек, вижу, у тебя глаза, как у клыкача голодного. Давай-ка, бери колун, ступай во двор, дров поколи. А за мною ужин не пропадёт. Или… нет, погоди. Вижу, ты отощал совсем. На вот краюху. Задаток вроде как. Потом уж иди.

Хлеб был мягким и тёплым. Дигвил готов был поклясться всеми Семью Зверьми и самим Омом Прокреатором, что ничего вкуснее в своей жизни он не едал.

Потом, правда, пришлось туго. Благородный дон Дигвил Деррано, наследник замка Деркоор, никогда в жизни не держал в руках колуна. Боевые топоры — сколько угодно, вот только дрова ими рубить не доводилось. Старый смотритель вышел во двор, полюбовался, сокрушённо покачал головой, поцокал и принялся учить молодого дона уму-разуму.

— Да ты из благородных, как я погляжу? — Вопрос был задан без малейшего пиетета и вроде б даже без ожидания ответа. — Не взыщи, человече, у нас благородных-то нету. Извели их всех, вишь, какая история. Мастера наши говорят, что у людей у всех кровь одинакова.

Дигвил опустил голову, скрывая поднимающийся гнев, с хряском рубанул, развалив кругляш надвое.

— Славно, славно, — одобрил смотритель. — Есть силёнки-то.

Деревенщина неотёсанная, с яростью сжимая топорище, думал молодой дон. Благородных у них, видишь ли, нету! Выпороть бы тебя как следует, шкуру б спустить, чтобы помнил, как надлежит обращаться к наследнику целого сенорства!

Но вслух он, разумеется, этого не сказал. Получить горячий ужин казалось куда важнее.

* * *

Он видел многое. Странное, непонятное, непривычное. Страна, где нет благородного сословия — но не скатывающаяся в полную дикость и хаос. Страна, где правят простолюдины, выбившиеся наверх не по праву рождения, а лишь собственными способностями. Страна, где мёртвых хоронят лишь в том случае, если они совершенно «ни на что не годятся», то есть из них невозможно сделать даже самого плохонького зомби. Страна, где у взрослых детей зачастую в мертвяках-работниках их собственные родители, — от этого у Дигвила всякий раз шёл мороз по коже. Страна, где к смерти относятся… незнамо как. С почтением, но без страха. Или, вернее, со страхом, но совсем иным, нежели у обитателей Свободных королевств.

Дигвил двигался к границе. Нельзя сказать, чтобы с великими муками и лишениями, — нет, обычные тяготы зимнего пути для одинокого странника. Освоившись, он уже смело стучал в ставни почтовых станций. Работа и кров находились почти всегда, а если работы и не случалось, в ночлеге никто не отказывал. Благородный Дигвил Деррано привык к мозолям, натёртым рукоятью меча, никак не черенком лопаты или топорищем обычного колуна, — но здесь, пробираясь сквозь зимние земли Некрополиса, свыкся и с такими.

Несколько раз его останавливали — молодые Мастера; смотрели пристально, спрашивали положенное, однако не злобствовали, не сажали в порубы, отпускали.

Он осторожно пытался расспрашивать — что творится на севере, как идёт война с Навсинаем? С Навсинаем потому, что осведомляться о судьбе родного Долье было бы по меньшей мере неумно.

Отвечали ему неохотно, и не оттого, что вести были дурными. Нет, он всё-таки оставался чужаком, отпущенным непонятной милостью Мастеров, и ему вполне можно было разрешить переночевать в тепле и дать ломоть хлеба с наваристой похлёбкой — после того, как отработает; потому что Мастера оставили ему жизнь и жизнь же его следовало поддерживать прочим законопослушным обитателям Некрополиса. Жизнь, но не более того.

Вести же с северо-запада были кратки и немногословны. Мастера не признавали слухов, из Гильдии «вниз» не просачивалось ничего, что могло бы послужить основой для пересудов. Война затихла, где-то по мелочи то мы верх возьмём, то они. А в общем, ни взад, ни вперёд, так и пихаем друг друга от Реарских гор до побережья.

О Долье вообще не упоминалось. Скорее всего, уныло подумал Дигвил, королевство так и осталось под рукой Некрополиса, а то самое «пихание» имеет место быть в Меодоре, вдоль пограничной Долье от устья до перевала, за которым уже Навсинай.

Видел он и Гниль.

Видел цепочки мертвяков, мерно надвигавшиеся на какое-то селение, окружив его со всех сторон. Ветер доносил знакомую кислую вонь да жуткие крики людей. Зомби не пытались никого спасти — они истребляли многоножек, не давая им расползтись. Людей всё равно оставалось только списать — их ведь даже на зомби не пустишь.

Какое-то время Дигвил размышлял над тем, нельзя ли зомбировать, кроме людей, также всяких чудовищ или просто хищников. В конце концов, а как насчёт тех же многоножек?.. И есть ли творения Мастеров среди везущих повозки тягунов?

Потом ему повезло — или же вновь вмешались всё те же Мастера. Дигвил сумел присоединиться к большому обозу, двигавшемуся на запад. Разумеется, подвозили его не за просто так — пришлось ходить за тягунами, колоть дрова, чистить котлы и прочее. Благородный дон уже ничему не удивлялся и брался за любое дело. В противном случае ему пришлось бы провести в дороге долгие месяцы; караван же шёл ходко.

…Навсинайская граница открылась множеством укреплений, гарнизонов, перекопанных рвами дорог и бесчисленных застав. Вдоль обочин тянулись бесконечные частоколы. Сторожевые отряды мертвяков маршировали туда-сюда; хорошо ещё, под водительством живых, а то бы странствия Дигвила тут бы и закончились. На него смотрели — и усмехались. Мол, иди-иди себе, человече. Знаем, для чего ты здесь.

…На севере тлела война, а здесь, где застыли друг против друга главные силы непримиримых противников, всё оставалось спокойно. Ну, или почти спокойно. Дигвил шёл и только поражался, что его ещё не схватили и не повесили, как явного и несомненного навсинайского шпиона.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация