— Я тоже. — Коуди сжал пальцы на ее плечах. Значит, она все-таки скучала по нему.
— Я о звездах, — добавила Маргарет слегка дрогнувшим голосом.
— Что, в Чикаго нет звезд? — сухо спросил Коуди, отстраняясь от девушки.
— В городе они не такие, совсем не такие. — Из-за облаков величественно выплыла луна. — Какая же она красивая, — восхитилась Маргарет.
— Такая же, как ты, — пробормотал Коуди и тут же пожалел о сказанном — взгляд девушки сразу же стал настороженным.
Но она действительно была красива, безумно красива в нежном свете луны, с отражающимися звездочками в глазах. Красива настолько, что на нее больно было смотреть. И больно было думать о том, сколько они упустили за прошедшие шесть лет и как мало знали друг друга. Но ее это не тревожило, она с мечтательной полуулыбкой созерцала луну, возможно думая о каком-нибудь лунном мужчине. Но точно не о нем.
— Ты впервые со дня своего возвращения тепло отозвалась об этом месте, — с легкой досадой в голосе заметил Коуди. — Сказала, что небо красивое.
— Правда?
— Да. Ну так где же мои письма?
Девушка открыла заднюю дверцу машины и вытащила три больших почтовых мешка.
— О, Боже!
— А ты как хотел?
— И что мне делать с этим богатством?
— Прочитать и ответить.
— Я один не справлюсь.
— Мы могли бы вместе просмотреть и рассортировать письма.
— Сейчас?
— А ты что, занят?
Коуди в ответ лишь пожал плечами, взял один набитый мешок и понес к дому. Маргарет вошла вслед за ним в гостиную. Вернувшись с двумя оставшимися мешками, он заметил, что Маргарет критически изучает комнату.
— Оставь мысли о перестройке моей гостиной, — предупредил Коуди.
— Как ты узнал? — Маргарет улыбнулась, и в глазах у нее сверкнула озорная искорка. Если бы этот взгляд предназначался лично ему…
— По блеску твоих глаз, он мне уже знаком. Но сначала ты закончишь спальню.
— Ладно, давай начнем, — кивнула девушка в сторону мешков.
— Куда деваться, — вздохнул Коуди, вытряхивая содержимое одного мешка на пол. — А знаешь, у тебя есть деловая хватка. Ты даже моих карточных друзей готова использовать в целях бизнеса!
Маргарет вызывающе скрестила руки на груди.
— Подожди, подожди, не ты ли убеждал меня остаться здесь и помогать одиноким ковбоям искать свое счастье вместо того, чтобы декорировать дома в Чикаго? Вот я этим и занимаюсь.
— Кстати, о декорации. Ты еще не видела свой разрекламированный потолок.
— А ты еще не видел своих писем. Неужели тебе не интересно прочитать их?
— Слишком много, — запротестовал Коуди, — я не смогу.
Девушка посмотрела на холодный камин. Тот самый, в котором так ярко пылали дрова зимой. Той зимой… Когда они лежали вдвоем на медвежьей шкуре, любовались искорками и строили радужные планы… Маргарет села на пол спиной к камину.
— Послушай, что часто говорила тетя Мод. «Письма нужно раскладывать в три стопки. Первая — конкретные возможности, вторая — пятьдесят на пятьдесят, а третья — абсолютное нет».
Коуди плюхнулся на ковер напротив девушки, мрачно оглядывая груду писем.
— И вообще, ты должен радоваться, что пользуешься такой популярностью, — заметила Маргарет, бросив на мужчину быстрый взгляд.
— О, я без ума от счастья. На самом деле радоваться должна ты. Объявление составила ты, фотосъемку организовала тоже ты. Ты говорила мне, что надевать на себя, а что не надевать. Я не прав?
Оставив вопрос без ответа, Маргарет вскрыла первый конверт, пробежала глазами и отбросила в сторону.
— Что-то не так с первой кандидаткой? — поинтересовался Коуди.
— Все не так. Она не может и двух слов связать, не говоря уже о том, чтобы составить нормальное предложение.
Мужчина взял фотографию, прилагавшуюся к письму.
— Это она? Подожди-ка, а при чем тут, собственно говоря, ее грамотность?
— Ни при чем, абсолютно ни при чем. Если она тебе нравится, можешь положить послание в стопку пятьдесят на пятьдесят. — Маргарет не понимала, почему ей стало так грустно. Она не ревновала Коуди, уж тем более не к этой пустоголовой блондинке. Нет, ее просто разочаровал его вкус. Она быстро просмотрела еще четыре письма и безо всяких комментариев отбросила их в стопку «нет». Девушка сжала губы, почувствовав, как к горлу подступил комок. Мысль о том, что Коуди будет переписываться с этими женщинами, а возможно, и женится на одной из них, беспокоила ее больше, чем она сама была готова признать. Скомкав пустой конверт, она взглянула на мужчину. Он, казалось, полностью погрузился в чтение длинного письма.
После бесплодных попыток прочесть хоть одно перевернутое слово, Маргарет не выдержала.
— Уж не думаешь ли ты действительно жениться на ком-нибудь из них? — поинтересовалась она, стараясь придать голосу безразличие.
— Нет. А что?
— То, что ты уже минут пять читаешь одно письмо.
— А ты вот послушай. «Я мечтаю сделать жизнь любимого мужчины радостной и счастливой. Я разведенная, привлекательная зеленоглазая блондинка тридцати с небольшим лет. У меня прекрасное чувство юмора и, судя по твоему объявлению, у тебя тоже». Коуди ухмыльнулся. — Ну за это тебе спасибо, ведь ты составитель рекламы.
Маргарет постаралась выдавить из себя улыбку.
— Ладно, не отвлекайся.
— Нет, подожди, здесь кое-что еще, кроме ее чувства юмора. «Будучи горожанкой, я всегда мечтала любоваться широкими просторами полей и необъятным голубым небом… Я с радостью готова баловать любимого мужчину домашней пищей и…»
— Достаточно, положи письмо в стопку «плюс». — Нет, не надо было уговаривать Коуди выполнить волю тетушки Мод. И помогать ему. И вообще возвращаться в Сэконд-Ченс. Или никогда отсюда не уезжать… А теперь поздно что-либо менять.
Девушка резко встала.
— Все, я уезжаю.
Коуди посмотрел на Маргарет, и ей показалось, что он где-то очень далеко от нее, возможно, в Бостоне, где его ждала привлекательная зеленоглазая блондинка, жаждущая изучить необъятные просторы природы.
— Как? Мы и десятой части еще не просмотрели.
— Знаю, но я устала.
Он вскочил.
— Устала она! Можно подумать, что это я, а не ты весь вечер играл в покер. Чем ты вообще занималась весь день? Ну-ка пойдем на кухню. Я приготовлю кофе, а ты мне расскажешь. — Коуди по-братски положил девушке на плечо руку. Теперь, когда у него было столько женщин, готовых по первому зову ворваться в его жизнь, он относился к ней как к сестре, подруге. Или секретарше. А Маргарет это не нравилось.
