— А как ты собираешься провернуть всю эту… операцию?
— Это уже другой вопрос, отдельный. Не волнуйся — в лучших большевистских традициях: взять Мавзолей штурмом, на броневике. Ленину мой замысел понравился бы. Может быть, захватить заодно из Кремлевской стены чью-нибудь урну? Какого-нибудь Куйбышева или Вышинского на худой конец?
— Не остри, говори серьезно.
— Под покровом ночи. Когда город спит и видит тревожные сны. Мы спустимся с неба, подобно ангелам, на воздушном шаре в виде летающей тарелки, одетые в космические комбинезоны, с факелами в руках и…
— И прямиком отправимся в Кащенко, — перебил друга Гена.
Умный питон согласно кивнул головой, обвив плечи хозяина. Сергей перестал улыбаться, глаза его стали более серьезными, в них даже появилась какая-то задумчивая печаль. Он почему-то достал изготовленное Черепковым удостоверение и понюхал его.
— Пахнет кожей, типографской краской и чуть-чуть жасмином, — произнес он. — Этот запах и сыграет в нашем деле главную роль… Да, Гена, план у меня конечно же немного иной. И касается он, возможно, совсем другого мавзолея. Но об этом ты узнаешь в следующий раз.
Глава десятая
ОБЪЕКТ ПРИСТАЛЬНОГО ВНИМАНИЯ
Пока Света и Мила разглядывали антикварные статуэтки, а Сергей Днищев жарился под горячим солнцем с питоном на шее, элегантная жена хозяина магазина, оставшись в кабинете одна, достала из сумочки вчерашнюю бумажку с номером телефона. Только что ее муж, Олег Кожухов, отбыл по своим коммерческим делам и должен появиться дома лишь поздно вечером. Самое подходящее время позвонить… Но Полина все еще колебалась, как бы проверяя себя: правильный ли выбор она сделала? Она не хотела ошибиться, поскольку на карту было поставлено очень многое. Практически вся ее жизнь. Но, осторожная и расчетливая с детства, похожая на изящную желтоглазую пантеру, она редко ошибалась, зная, когда и где совершить нужный прыжок, чтобы настичь выбранную жертву. Похоже, что вчерашний обаятельный сумасброд, даже чуточку балбес, как нельзя лучше подходит для той роли, которую она ему наметила. Словно настырный мотылек, он сам прилетел на огонь ее глаз. А раз так, то другого случая можно и не искать.
Тонкими пальцами Полина коснулась кнопок на телефоне, быстро набрала номер. Если бы она знала, что предмет ее мыслей стоит лишь в нескольких десятках метров от дверей магазина, с клоунской маской на лице и питоном на шее, занятый уточнением плана, в котором определенная роль принадлежит ей! Они оба как бы искали друг друга в темной комнате, не догадываясь о том, что и сами являются объектом охоты… Послушав длинные гудки, она повесила трубку, решив перезвонить часика через два.
Полина Кожухова, в девичестве Фильтрович, двадцати четырех лет от роду, кроме незаурядно привлекательных внешних данных обладала еще и практичным умом, и почти мужской способностью идти к своей цели, перешагивая через нравственные преграды. Рано, весьма рано почувствовала она все неоценимые достоинства женских прелестей и как легко с их помощью можно управлять мужчинами. В двенадцать лет, просто из любопытства, она вкусила ласки одного настырного десятиклассника, после чего подумала, что больше никогда и никому не будет отдаваться «за так». Приятное надо совмещать с полезным. И подарки потекли к ней рекой. В числе ее любовников через некоторое время оказался классный руководитель — учитель истории, а чуть позже и директор школы. Они как-то сами притягивались к ней, словно скрепки к магниту, ей даже не надо было шевелить тонкой черной бровью — настолько сильный сексуальный жар источала ее аура. Надо ли говорить, что Полина окончила школу с золотой медалью?
Родители смотрели на ее «шалости» сквозь пальцы, а многочисленные поклонники умудрялись улаживать между собой «территориальный вопрос», оставаясь каждый в пределах своих границ. Но Полину нельзя было назвать просто распутницей. В груди ее горел неугасимый огонь коварства и любви, жажда наслаждения и измены, желание вырвать у жизни ту долю, которая ей причитается по праву, а заодно прихватить и чужую. Еще лучше — несколько.
Она считала это оправданным и естественным, поскольку все вокруг, начиная с ее родителей, самоутверждались с помощью обмана или предательства. А в последние годы вся «эта страна» будто сошла с ума и мошенничество вообще стало нормой жизни; те же, кто пытался жить иначе, вызывали лишь брезгливый смех и чувство сожаления. Пришло время негодяев, великих и маленьких, умных и глупых, жестоких и благородных. За редким исключением, крали и обманывали все. Президент клялся на Конституции, а позже расстреливал ее из танков, обещая народу скорое благоденствие и водя его за нос. Народ обманывал президента, угрюмо расползаясь по щелям и не веря никому из политиков. Политики и депутаты обманывали друг друга, потому что больше обманывать уже было некого. Чиновники и бизнесмены тащили из страны все, словно напавшие на обезлюдевший город мародеры. А мертвые пытались ухватить живых и утянуть их за собой в могилу.
Полина Фильтрович решила поступать в МГИМО и благодаря своим обширным связям поступила-таки, но проучилась лишь один курс, после чего сменила фамилию на Григоренко, став супругой убеленного сединами профессора. Дальнейшее пребывание в стенах учебного заведения показалось ей лишней тратой времени. Но хоть она и стала «профессоршей», материальных благ это прибавило не так уж много: наука и культура в сей демократический период резко покатились в выгребную яму, где им, собственно, и определено место в истинно цивилизованных странах мирового сообщества. Полина поняла, что сделала ложный ход, схватившись вместо ферзя за пешку. На ее счастье, Алексей Фомич Григоренко оказался таким лапочкой, что через полгода, на исходе своих шестидесяти лет, оставил ее молодой вдовой. Правда, в четырехкомнатной квартире.
Выплакав солено-сладкие слезы, фея желаний обнаружила себя в объятиях генерала Чародеева, героя афганской войны, чьи популярные в народе усы приятно щекотали ее самолюбие. Бравый воин сошел от Полины Григоренко с ума: посылал ей корзины цветов, водил по дорогим ресторанам, даже начал писать стихи и в конце концов разошелся со своей женой, чтобы навеки припасть к ногам юной вдовы. Полина поставила бархатную туфельку на его лысеющий череп и стала прозываться Чародеевой. И все бы ничего, да одна беда: быть министром обороны генералу Чародееву не светило, к распродаже оружия его и близко не подпускали, да и армии у него уже не было. Ясно стало, что муженек сможет стянуть разве что лишний китель с погонами на интендантском складе. Кроме того, ляпнул он где-то что-то патриотическое и вовсе впал в немилость. Отставка его из армии совпала с отставкой и у супруги. Героический Чародеев поначалу схватился было за именное оружие, как и положено, но потом припал к ногам любимой жены, умоляя не уходить. Куда там!..
На горизонте уже маячил один из баронов платных московских туалетов Олег Кожухов. Вот где были и деньги и перспектива. От него, правда, попахивало общественной канализацией, но это временное неудобство скоро затмил другой запах — старинной мебели и антиквариата. Молодой круглотелый коммерсант вовремя сменил свое сортирное амплуа, вложив весь заработанный капитал в немеркнущие шедевры прошлого. Туалетный барон угадал (не без подсказки Полины): это оказалось самым прибыльным и устойчивым делом, надежным в любом обществе. Не учел он лишь одного. Аппетиты Полины были гораздо шире его собственных. А роль верной и покорной спутницы жизни ее мало устраивала. Ей грезился весь мир, лежавший у ее ног, мир безраздельной любви и бесконечного коварства, подобный карнавалу в Венеции, где можно менять, маски и оставаться неузнанной.
