Спустя некоторое время Света покинула площадку на крыше и побрела по улице, раздумывая, куда податься. Тут-то ей и встретился этот неугомонный и противный тип с распростертыми руками. Сама того не желая, она пошла вместе с ним, и совершенно напрасно, так как чуть не вляпалась в какую-то очередную скверную историю. Слава Богу, что он куда-то поспешно удрал, и Света не стала дожидаться его возвращения. Она уже поняла, что этот человек ничего хорошего принести не может. Поделившись с голубями печеньем, Света отправилась к Миле Ястребовой, надеясь найти в ее квартире временный приют. А там будь что будет!..
Совсем в другом настроении пребывала Полина Кожухова, которая обсуждала с мужем предстоящий вернисаж на загородной вилле. Ее радовало, что все складывается так легко и удачно. Но в этом, возможно, и таилась какая-то скрытая опасность, угроза их замыслу. Полина разработала многоходовую комбинацию, где каждый игрок должен был выполнить определенную функцию, а затем уйти со сцены, исчезнуть.
— Милый, я нашла человека, который нам поможет, — сказала она мужу.
— Кто? — спросил Олег, попыхивая сигаретой.
Он восхищался криминальными способностями своей молодой жены.
— Пусть это будет для тебя сюрпризом, — уклончиво ответила она.
Ей не хотелось раньше времени открывать карты.
— Он ни о чем не догадывается?
— Нет, такие люди не снимают шоры, даже когда ложатся спать.
— А ты его крепко держишь на крючке?
— Думаю, да.
— Только, смотри, без глупостей, — ревниво проворчал Олег.
«Бедный толстячок, — подумала Полина, ласково прижимаясь к нему. — Твой поезд тоже отходит от перрона…» Взгляд ее был устремлен на стальной сейф за спиной мужа. Только что в него была положена вещь, украшенная редкими алмазами, рубинами, изумрудами и другими драгоценными камнями. Она когда-то символизировала высшую монаршую власть на Руси, и ее ценность сейчас соответствовала стоимости приличного острова в Средиземном море. К сожалению, вещь пока не принадлежала им, поскольку в страховом полисе, выписанном немецкой страховой компанией «Европа», под именем владельца значилось несколько московских антикварных фирм, которые соблазнились древней реликвией, приобретенной на закрытом аукционе в Оружейной палате. Теперь все шло с молотка, даже царские регалии.
— Эта страна умирает, — прошептала Полина. — Скоро кто-нибудь купит Кремль и устроит там казино с тараканьими бегами.
— Что? — не расслышал Олег, убаюканный ее нежными пальчиками.
— Ничего, отдыхай, — рассеянно ответила она, сосредоточиваясь на своих мыслях, плывущих к дверце сейфа.
На своем опасном предприятии были сосредоточены и мысли Германа, сидящего в сауне близ Лефортовского парка. Рядом с ним, облокотившись на дощатую стенку, возлежал Боря Черниговский, его молчаливый и татуированный подельник, а из соседнего помещения доносился повизгивающий смех. Там уже приступили к ужину с шампанским и к прочим радостям жизни. «Глупое бабье», — с раздражением подумал Герман, наблюдая, как мерно вздымается грудь приятеля. Он также раздражал его своей животной тупостью, но выключить Борю из игры было нельзя: он был, пожалуй, единственным, на кого можно опереться и кто смог бы держать в повиновении всю их разношерстную команду. Отчаянный, злой, прошедший все тюремные круги ада, готовый не раздумывая пустить в ход оружие. Словно почувствовав внимание Германа, Боря Черниговский приоткрыл щелки глаз.
— Ну и на фига нам этот цирк? — произнес он. — Ума не приложу.
— Дети, — коротко отозвался Герман. — Все делается ради детей.
— Не понял.
«Куда уж тебе!» — мысленно усмехнулся Герман, но вслух сказал:
— Это будет самое веселое цирковое представление, поверь мне.
— Я-то верю. А другие? Не слишком ли их много?
— Ну, другие — статисты. Потом мы от них постепенно избавимся.
— Ага. Понятно, — усмехнулся Боря и снова закрыл глаза.
В парилку заглянула Натали, придерживая на груди простынку.
— Мальчики, вы не ужаритесь? — проворковала она.
Ответа не последовало, и она исчезла за дверью, недовольно фыркнув.
— Завтра будут напечатаны афиши, — сказал Герман. — Тебе надо съездить в типографию и забрать их. Потом займемся расклейкой.
— Ну-ну, — пробормотал Боря Черниговский. — А где же мы установим арену и шатер? На Красной площади?
— Нет, там и без того слишком шумно, — серьезно отозвался Герман.
— Где же тогда?
— За городом. В Сергиевом Посаде. — И Герман с отвращением сбросил со лба крупные капли пота…
Брезгливо приподняв двумя пальцами трехсантиметровый металлический стержень, Василий Федорович посмотрел на присутствующих, которые напоминали западноевропейских банкиров. Четверо из них действительно были генеральными директорами банков, только российских, входивших в крупнейший консорциум, пятый занимал один из высших постов в прокуратуре, а шестой являлся помощником президента, и все они были до неприличия молоды и утомлены жизнью.
— Техническая разработка конца восьмидесятых годов, — монотонным голосом пояснил Василий Федорович, отвинчивая крошечную крышку стержня. — Внутри ампула из пищевой оболочки.
Один из банкиров протянул руку, желая пощупать содержимое.
— Пожалуйста, — охотно согласился Василий Федорович. — Но если я вытряхну ее вам на ладонь, то под воздействием тепла оболочка растает. Последствия для вас будут самые неприятные. Возможно даже, что нас в комнате останется не семеро, а шестеро. Хотите рискнуть?
Банкир поспешно отдернул руку и вытер ее зачем-то белоснежным платком.
— Универсальное средство, с помощью которого можно решить маленькие проблемы, — продолжил Василий Федорович. — Оно аккуратно помещается в телефонную трубку, между мембраной и корпусом. А речь человека, даже если он говорит гадости, полна излучаемого тепла. Растворяясь, пары «лекарства» проникают в дыхательные пути, затем следует…
— Хотелось бы обойтись без подробностей, — перебил его помощник президента. — Достаточно.
— Как угодно, — откликнулся Василий Федорович, завинчивая крышечку.
— А кто соизволит произвести сей научный эксперимент? — витиевато спросил другой банкир. — И как он проникнет в здание?
— Человек есть, — ответил Василий Федорович. — Считайте, что он уже получает там зарплату…
«Н-да, этот дяденька на зарплату не живет и никогда не жил», — подумал Сергей Днищев, стоя на Мичуринской улице и разглядывая особняк Рендаля, бывшего секретаря ЦК компартии Эстонии, а ныне преуспевающего долларового мультимиллионера. Здесь, на Воробьевых горах, воздвигли свои дома бывшие номенклатурные бонзы и нынешние финансовые нувориши. В соседстве с Рендалем с одной стороны находилось посольство Саудовской Аравии, с другой — дом спикера Государственной думы. Все было обнесено высокими стенами, а возле бронированных ворот и дверей маячили хмурые охранники. Проникнуть в покои Рендаля можно было, лишь превратившись в человека-невидимку.
