На всякий случай Сергей подобрал сучковатую палку и вошел в подъезд. Там было пусто. Он вызвал лифт, но нажал кнопку не на восьмой, а на десятый этаж. Потом начал медленно спускаться вниз. Все было тихо, но эта тишина и не понравилась Днищеву. Он затаился, уловив какие-то шорохи, словно кто-то от нетерпения сделал неловкое движение. Сергей покрепче сжал свой деревянный «инструмент». Бесшумно ступая, он достиг девятого этажа, и в это время ему под ноги метнулся черный комок, выскочивший из-за мусоропровода. Подняв усатую мордочку, котенок повис на штанине, затем отпрыгнул в сторону и оглянулся, словно приглашая Сергея поиграть.
— Ах ты, разбойник! — сказал Сергей и присел на корточки. — Засаду на меня устроил? Чей же ты такой воинственный?
«Мммыр-р!..» — оторвался котенок, доверчиво шагнув к Днищеву.
У него было белое пятнышко на лбу и еще одно такое же на задней лапке, а сам он походил на ожившую чернильную кляксу.
— Ясно. Подкидыш.
«Мяу», — подтвердил словоохотливый кот.
— Тогда пошли со мной, — Сергей поманил его пальцем, и тот послушно запрыгал за ним следом. «Ему бы в цирке-шапито выступать, у Германа», — подумал Днищев, отпирая ключом дверь. В квартире пахло женскими духами, а из комнаты раздавались веселые голоса. Видно, Савва начал формировать свой контингент для отправки в Каир. Русский женский батальон должен был завоевать Египет, чего не сумели сделать железные дивизии генерала Роммеля. Сергей отнес котенка на кухню и поставил перед ним миску с молоком.
— Кушай, Мокушка, к Рождеству за-рэ-жем, — пообещал он.
Потом Сергей пошел в комнату. Вот уж кого он никак не ожидал здесь увидеть — просто представить себе не мог: рядом с Саввой на диване сидела Мила Ястребова, болтая ногой в изящной туфельке.
Глава шестая
«БРАТСТВО ОТЦА НАЗАРИЯ»
— Ты как здесь оказалась, прелестница? — спросил Сергей, подумав почему-то, что и Света находится где-то тут, может быть, в другой комнате или на балконе, и у него учащенно забилось сердце.
— Приветик, ты же сам дал мне телефон и адрес, забыл? — насмешливо ответила Мила, чуть отстраняясь от слишком близко сидящего «шейха». — Я позвонила, а потом взяла и приехала.
— Зачем?
— Сергунчик, такие вопросы даме задавать неприлично, — вмешался Савва. — Придется мне всерьез заняться твоим воспитанием. Лучше сходи за шампанским.
— Ага. А тройным одеколоном не обойдетесь? Хорошо утоляет жажду.
— Совсем ты от рук отбился, гусар. Сказано тебе: оставь нас одних.
— Нет-нет, — попросила Мила, видя, как между мужчинами начинают посверкивать электрические разряды. — Не препирайтесь. Я уже ухожу. Собственно говоря, мне надо было убедиться только в одном: что здесь нет Светы.
— А она… была тут? — Сергей подозрительно покосился на Савву.
Еще одна нелепая мысль мелькнула в голове Днищева: его приятель каким-то невероятным образом познакомился со Светой, заманил ее сюда, усыпил и отправил в Каир в ящике из-под тюльпанов, запаковав предварительно в целлофан. Такое было в духе управляющего публичным домом.
— О, какие страшные молнии ты швыряешь в бедного Савватея, — улыбнулась Мила. — Теперь я вижу, ты ни при чем. Дело в том, что Светлана исчезла. Ее нет дома уже два дня. Нет и у родителей. А зная твое маниакальное преследование несчастной девушки, я, грешным делом, подумала, что ты ее и умыкнул. Честно говоря, жаль, что это не так. Мне было бы за нее спокойнее. Где же ее искать?
— В морг звонила? — спросил Савва.
«Они уже на „ты“, — отметил про себя Сергей. — Быстро сказка сказывается, а еще быстрее дело делается».
— В милицию, больницу, пожарную команду? В службу помощи беременным подросткам? — продолжил Савва.
— Какие все-таки мужчины эгоисты и пошляки, — ответила Мила. — Хоть бы посоветовали что-нибудь дельное.
— Надо выпить, — вновь предложил Савва. — И обсудить проблему со всех сторон. А кто эта Света?
— Моя лучшая подруга.
— Вы, наверное, поссорились?
— Нет. Просто она взяла и ушла. Не сказав ни слова.
Сергей отошел к окну, не зная, что предпринять. В Москве ежедневно пропадали сотни человек, некоторые из них исчезали бесследно. Насильники, убийцы, маньяки шныряли по улицам, как крысы, почувствовавшие себя наконец-то хозяевами в городе.
— У нее есть родственники в других городах? — спросил он, поворачиваясь к Миле.
— Есть, во Владивостоке. Но нет денег на билет.
— Красивой девушке заработать на проезд туда и обратно не трудно, — с намеком сообщил Савва. И тут же взвизгнул: — А это еще что за гадость?
В комнату, переваливаясь на толстых лапках, вошел отяжелевший после сытного молока котенок.
— Племяш мой, — сказал Сергей, подхватывая чернильную кляксу одной рукой.
— Выбрось в окошко.
— Я лучше тебя туда сброшу.
— Ит из майн флет, — коряво напомнил «шейх». — У меня аллергия.
— Как жить в арабском племени — так ничего, а на русскую живность у него аллергия! Басурман ты, Савка.
— Отдайте мне котенка, — попросил Мила. — А то вы из-за него убьете друг друга. Света любит кошек, он ее приманит обратно.
— Если твоя подруга еще жива, — жестко добавил Савва.
Света, несомненно, еще пребывала в этом мире, но была ли жива — она и сама не знала. Вернее, была не уверена, что ее земное существование продолжается — такими странными и нереальными казались окружающие ее люди, их слова и льющийся через крошечные оконца солнечный свет. В помещении стоял устойчивый запах каких-то дурманящих трав, на стенах висели чудные изображения страдающих мучеников, не спускающих с нее глаз, а в глубине комнаты на возвышении распростер руки высокий мужчина с рыжей шелковистой бородкой, в белом одеянии, который тихим голосом ронял вкрадчивые фразы, немедленно подхватываемые его паствой.
— Смиритесь с неизбежностью смерти, — говорил он, и хор вторил ему:
— Смиримся!
— Изгоните мирские дела и суету из сердца вашего, а благом почитайте страдания души и тела…
— Изгоним… страдания…
— Близок день Антихриста — открылся мне час его прибытия на Землю, а спасутся лишь те, кто пребывает со мной.
— С тобой, отец Назарий!
— Ибо избран я увести народы от пагубной пропасти и сплотить желающих сплотиться, чтобы вместе избегнуть геенны огненной. Те же, кто помыслит иначе, погибнут мучительной смертью, а род их прервется.
— Прервется навсегда!
— Внимайте мне, братья и сестры, чрез мои уста несется к вам глас Божий, и здесь его истинная благодать. Бросьте свои срамные дома и зловонные улицы, полные яда человеческого, смрада смердящего. Ищите души безбрежные, подобные вашим, зовите кротких и восторженных к свету небесному, в обитель нашу. Да усохнут прежние ваши тревоги и заботы, да испарится нечестивое прошлое ваше, да выйдете вы из мрака заточения по следам моим…
