– Лариса, у тебя, похоже, настроение хорошее? – тут же поинтересовался Карташов.
– Да, потому что я поймала их, Олег, – объяснила Лариса.
– Кого поймала?
– Ну, тех, кто украли монеты.
– Какие монеты? – продолжал недоумевать Карташов.
– Ты, похоже, совсем заработался. Последний раз мы по какому вопросу встречались?
– А-а! – хлопнул себя по лбу капитан. – Встречались мы, увы, снова по делу… – вздохнул он. – А хотелось бы…
– Сейчас не время для кокетства, – сурово оборвала его Лариса. – Я же говорю – я поймала преступников. Они заперты в квартире, можно высылать опергруппу и брать их с поличным.
– А ты откуда говоришь? – стал серьезным Карташов.
– Из соседней квартиры.
И Лариса назвала адрес, где проживала Нестерова. Карташова же, пытавшегося дотошно узнать детали, она прервала на полуслове, заверив, что опергруппа порожняком не уедет. Карташову оставалось только вздохнуть и положить трубку.
Теперь Ларису беспокоили только две вещи: как скоро приедет милиция и не натворят ли чего-нибудь негодники в Ольгиной квартире?
Ожидание длилось минут десять. Ребята в камуфляжной форме и бронежилетах, вооруженные как на кавказскую войну, в сопровождении капитана Карташова, позвонили в квартиру лифтерши.
Лариса вышла на лестничную площадку и указала дверь, за которой находились преступники.
– Это здесь, – сказала она. – Их там двое.
– Хорошо. Вперед, – скомандовал какой-то из камуфляжников, по-видимому старший. – Отойдите, пожалуйста, – вежливо кивнул он Котовой. – Вернитесь к себе.
Она поняла, что омоновцы собираются продемонстрировать удаль молодецкую и взломать дверь. Но Лариса не могла допустить, чтобы эти дюжие крепыши в тяжелых ботинках сломали Ольгину дверь. Ей очень не хотелось усугублять материальными издержками и порчей имущества подруги свои весьма бесцеремонные действия по отношению к ее квартире.
И она достала ключи:
– Вот, возьмите, не надо ломать дверь.
Старший камуфляжник слегка потоптался на месте, потом взял ключи и жестом успокоил бойцов, которым, видимо, было все равно – входить в квартиру спокойно через дверь или взламывать ее. Возможно, адреналин, бродивший внутри бойцов, скорее призывал к выбору второго варианта.
Так или иначе, дверь была открыта весьма цивилизованным способом. Омоновцы сработали быстро. Они один за другим кинулись в квартиру, принимая положенные в таких случаях меры предосторожности на случай вооруженного сопротивления. Лариса услышала только устрашающий крик:
– На пол! Быстро на пол! Лежать! Кому говорят, лежать!
Раздался грохот. Кто-то взревел от боли, словно зверь, угодивший лапой в капкан.
Стоя перед открытой дверью, организатор всей этой кутерьмы и свистопляски увидела, как милиционеры выводят одного за другим воров-неудачников. Руки схваченных на месте преступления были заломаны так, что те еле передвигались, чувствуя себя в высшей степени дискомфортно.
Алексей попытался на ходу повернуть голову в сторону Ларисы, но тут же был грубо одернут за волосы одним из конвоиров. Последним на пороге квартиры показался Карташов.
– Ты как? – спросил он у Ларисы, не успев перевести дух.
– Нормально. А ты?
– А мне-то что? – пожал плечами сухопарый капитан. – Это они все сделали. – Он кивнул на бригаду молодцов, уводивших задержанных вниз. – Ты, может быть, все-таки мне объяснишь, что произошло и как ты здесь оказалась?
– Ты еще спроси, когда все это кончится, – съязвила Лариса.
– Ты о чем?
– О том, когда кончится наконец то, что «новая русская» Лариса Котова помогает капитану милиции Олегу Карташову раскрывать преступления…
– Да, когда это, в конце концов, кончится?! – начиная злиться, спросил капитан и тут же смягчился:
– Извини, пожалуйста…
– Ничего, не стоит, – ответила Лариса. – А когда это кончится, я и сама не знаю. Понятия не имею… Кстати, на всякий случай проверь вот этот телефон – может, тебе пригодится.
Она вынула бумажку, на которой когда-то Алик Пшеничников по прозвищу Леший написал ей телефон тех самых «злых людей», наезжавших на него по поводу Алексея.
– Это что? – спросил Карташов.
– Телефон одного из тех, кого обул Юрьев.
– Хорошо, проверим, позвоним, – равнодушно сказал Карташов, убирая в карман бумажку.
Глава 11
Петр Петрович Зюзин сидел в своем кабинете в окружении старинной мебели, книг и альбомов. Ему уже было семьдесят, и обладал он отменным для своего возраста здоровьем. А поэтому от активного участия в жизни он устраняться не собирался.
Жена Зюзина умерла лет десять назад, не выдержав его тяжелого характера. С тех пор нумизмат жил один, погруженный в сделки, порой сомнительного, криминального свойства, с различного рода древними предметами – иконами, монетами, марками и прочими антикварными редкостями.
У него были подручные, которые доставали ему товар, продававшийся потом Зюзиным через свои каналы в обеих российских столицах и даже за рубеж. Одним из них был некто Алексей Юрьев, весьма способный молодой человек, с которым Петр Петрович «работал» уже два года. Однако в августе этого года молодой человек вздумал покатить на «папу» бочку, и сделал он это, сам того не подозревая, на очень важном для Зюзина товаре – малаховских монетах.
Зюзин, с незапамятных времен друживший с Андреем Васильевичем Баташовым, подозревал, что у последнего должны храниться монеты из коллекции купца Малахова. Но Петр Петрович, налетевший после смерти Баташова на его коллекцию аки коршун, не обнаружил их. И так он осерчал, что заплатил вдове нумизмата сумму втрое меньшую, чем стоила баташовская коллекция. Да и не звонил ей больше после этого – в самом деле, зачем ему была нужна эта нудная в своей комплиментарности Клавдия Алексеевна?
И вот – надо же, монеты всплыли из небытия: старая дура нашла-таки их среди старого хлама. И произошла тут история с двумя «кидняками»: Юрьев решил кинуть его, Зюзина, а его самого, в свою очередь, кинул некто Алик, которого Петр Петрович и знать не знал, поскольку был тот «шестеркой» жалкой… Спасибо Зямочке Бурштейну, который звякнул по своей наивной простоте и похвастался, что скоро станет обладателем этих самых малаховских монет.
Зюзин же сделал из этого свои выводы и послал других своих подручных к «шестерке» по имени Алик, чтобы отыскать исчезнувшего Юрьева. Но тот как в воду канул. Как, собственно, и малаховские монеты.
«Пощупали только «шестерке» физию, вот и все. Н-да, здорово лопухнулся ты на старости лет, Петр Петрович!» – подумал иронично про себя Зюзин.
И решил побаловать себя йогуртом. Он это делал каждый день, яро соблюдая здоровый образ жизни. Кроме того, он был убежденным вегетарианцем. В довершение всего Зюзин не пил и не курил, обливался холодной водой и совершал по утрам пробежки.
