— Я просто хочу снова заснуть и хотя бы ненадолго забыть обо
всем этом.
— Да уже смысла нет. — Ракель так и не погасила фонарик; я
видела слабое свечение, несмотря на закрытые глаза и руку, лежавшую на лице. —
Скоро включат свет. Уже утро.
Я опять застонала.
Хотя выпитая кровь подействовала на меня очень сильно, это
не шло ни в какое сравнение с тем, что случилось с Лукасом.
— Хватит дуться, — сказала ему Кейт, когда мы садились в
машину, собираясь днем на патрулирование. — Или ты все еще хочешь поспорить о
том, можно ли копить деньги?
— Я не дуюсь. — Лукас поморщился. Свет в этом гараже был
совсем тусклым, но мне бил по глазам — и я видела, что Лукасу тоже. — Просто не
очень хорошо себя чувствую.
Кейт посмотрела на него довольно скептически, но все же
приложила руку ко лбу. Из-за тяжелых спортивных мужских часов ее запястье
выглядело совсем хрупким. Она нахмурилась. — Что-то лоб у тебя влажный. Живот
болит?
— Вроде того.
Я пыталась поймать взгляд Лукаса, и, когда мне это удалось,
он смущенно улыбнулся. Похоже, мы думали об одном и том же: это следовало
предвидеть.
Человеческие тела просто не предназначены для вампирского
могущества.
Кейт надолго задумалась, и я решила, что она все равно
отправит Лукаса на патрулирование. Чаще всего она вела себя не как мать, а как
командир. Но тут Кейт пожала плечами.
— Возвращайся и полежи немного. Бьянка, ты поедешь с группой
Милоша. Подежуришь сегодня вместе с Ракель.
— Хорошо, — ответил Лукас.
И хотя я знала, что он будет злиться, оставшись на целый
день в штаб-квартире, мне показалось, что в голосе его прозвучало удовольствие.
Ему редко удавалось убедиться, что Кейт его действительно любит.
Мы отправились на патрулирование в один из самых шикарных
районов города, где самые низкие здания насчитывали не меньше двадцати этажей,
а все фасады были декорированы сталью или белым камнем. Чуть ли не через каждые
тридцать футов стояли швейцары в ливреях, а вдоль дороги были припаркованы
дорогие автомобили; я видела: Лукас восхищался такими в журналах. Сначала я
подумала, что мы пришли сюда напрасно, — этот район настолько хорошо
охраняется, что никаких крупных вампирских сборищ тут просто не может быть, —
но потом сообразила, что вся эта роскошь напоминает о вампирах из «Вечной
ночи». Именно так они и старались жить.
— Раньше наша база находилась как раз здесь, — сказал Милош,
шагая по тротуару рядом со мной и Ракель. Голос его звучал почти дружелюбно,
что скорее настораживало, чем ободряло. — Да, вот это были времена! Мы
заключили сделку с парочкой шикарных ресторанов — перед закрытием они отдавали
нам все, что у них оставалось на кухне. Меня уже просто тошнило от креветочного
супа, а сейчас я бы, наверное, грохнул свою бабушку за подобную еду.
— А что случилось? — спросила Ракель, щурясь на яркое
солнце.
— Вампиры разгромили наше убежище. — Рука Милоша поползла к
тому месту на ремне, куда он заткнул кол. — Обычно они не нападают на наши
крупные ячейки, у них народу маловато. Тут вампиров — толпы, но им не хватает
мозгов действовать сообща.
Это было оскорбительно, да и глупо. Как, интересно, вампирам
удалось больше двухсот лет управлять академией «Вечная ночь», не закрывая ее ни
на день, если у них «не хватает мозгов» сотрудничать ради долгосрочных целей?
Вероятно, причина в соперничестве между вампирскими группами. Не существует
целостного вампирского общества, и это дает значительное преимущество хорошо
организованным структурам вроде Черного Креста.
Ракель спросила у Милоша:
— И что же случилось в тот раз?
— Был один вампир — он называл себя Стиганд, — который сумел
их раззадорить и заставил сбиться в банду. Этот был очень опасный. — На лице
Милоша появилась холодная усмешка; он относился к опасности совершенно не так,
как большинство обычных людей. — И возглавил нападение. В тот день они убили
многих отличных бойцов и полностью уничтожили нашу прежнюю штаб-квартиру. Ну,
Элиза его, конечно, достала — облила бензином и подожгла из огнемета. —
Фыркнув, он добавил: — Слышали бы вы, как он орал!
Меня затошнило, и я отвернулась от Милоша и Ракель. Не знаю,
пыталась ли я скрыть отвращение или просто не хотела видеть, как они радуются
смерти вампира. Сначала я даже перестала замечать, что происходит вокруг, но
дрессировка Черного Креста дала о себе знать, и я начала невольно оценивать
проходивших мимо людей.
И очень быстро сообразила, что знаю человека, стоящего через
дорогу. Он приснился мне ночью.
Теперь я вспоминала все в подробностях: мы с Лукасом
находились в кинотеатре (полусон-полувоспоминание о нашем с ним первом
свидании). Но кинотеатр был уже не таким роскошным, с плюшевыми сиденьями, а
полуразвалившимся и замусоренным, обивка на сиденьях порвалась, на экране —
пусто. Я отчаянно озиралась в поисках Лукаса, но вместо него увидела вот этого
человека с рыжевато-каштановыми дредами.
Ко мне подплыл призрак и шепнул: «У вас двоих есть общие
друзья».
Во сне человек был мне незнаком, а сейчас он стоял передо
мной.
— Вон там, — шепнула я. — Это... это он?..
— В смысле — вампир? — Ракель с интересом глянула на него,
Милош тоже.
Сердце мое упало. Я что, показала охотникам вампира?
Вампира, шедшего мимо них незамеченным? И сейчас его из-за меня убьют?
Однако вампир, похоже, чувствовал себя прекрасно. Он зашел
под темно-зеленый навес одного из зданий, кивнул швейцару и скрылся внутри,
оказавшись в безопасности у себя дома.
Я облегченно выдохнула, но слишком громко. Милош
неодобрительно посмотрел на меня:
— Не хочешь сражаться? Тогда ты выбрала себе не ту группу.
— Не цепляйтесь вы к ней, — сказала Ракель. — Нам все еще
страшно, понимаете? Со временем мы тоже станем крутыми.
— Может, ты и станешь. — Милош все еще смотрел на двери
дома. — Нужно будет установить тут наблюдение. А пока пойдемте проверим
переулки, поглядим, кто еще тут шляется и не торопится домой.
Мы продолжали прочесывать окрестности, и, к моему огромному
облегчению, нам с Ракель удалось отделаться от Милоша. Ракель все восторгалась
тем, какая я умная, что заметила вампира, и я все сильнее чувствовала себя
предательницей.
Желая сменить тему, я наобум ляпнула:
— Слушай, а где вы вчера были, когда мы вернулись? Элиза вас
искала.
— О! Мы с Даной...
— Вы с Даной что?
Ракель замолчала. Совсем на нее не похоже — избегать
простого вопроса. Я обошла даму, тащившую в каждой руке по три больших пакета,
и повторила:
— Вы с Даной что?
— Мы с ней уходили. Вдвоем. Хотели остаться... ну, наедине.
