Но я не буду уклоняться, я даже головы не поверну. Они хотят
увидеть, как я испугаюсь? По крайней мере этого удовольствия я им не доставлю.
— Не делайте этого! — Лукас вскинул руки, тщетно пытаясь
урезонить их. — Ребята, если бы вы только выслушали... черт возьми!
Милош брызнул святой водой, и Лукас шагнул вперед, закрывая
меня. Я была ему так благодарна, но через секунду поняла, что он совершил самую
большую ошибку в своей жизни.
Святая вода попала на Лукаса и зашипела, прожигая его плоть,
как прожигала бы плоть вампира. Он закричал.
— Что за чертовщина? — заорал Милош, а остальные испуганно
сыпали проклятиями.
Меня это шокировало так же, как и охотников, но всего на
мгновение. С самого первого раза, как я его укусила, Лукас постепенно
приобретал и свойства вампиров. И теперь святая вода стала такой же опасной для
него, как и для меня. Он морщился от боли, но очень быстро на его лице
появилось выражение ужаса. Наши взгляды встретились, и я увидела: он понял.
Теперь и он будет для них монстром.
Вперед шагнула Элиза. Не хватит слов, чтобы описать
глубочайшее омерзение в ее голосе.
— Лукас кормит эту тварь.
Наступила мертвая тишина. Я пыталась придумать, что им
сказать, но в голову ничего не приходило. И тогда я взяла Лукаса за руку,
стараясь сосредоточиться на этом. Только его пальцы в моей руке. Пусть он будет
единственным, что существует на этом свете.
— Ребята, — начал Лукас, — выслушайте меня. Милош поднял
водяной пистолет, приказывая ему заткнуться. Лукас замолчал. Элиза сказала:
— Нужно отвезти этих двоих к одному из наших профессоров.
Пусть их исследуют и выяснят, насколько они изменились и почему. Мы должны
вытянуть из них как можно больше информации.
Подразумевалось «прежде, чем они умрут».
— Наручники на них, и погрузите в фургон. — Глядя на нас
ледяными глазами, она подытожила: — Увезите отсюда этот мусор.
Нам надели наручники и отвели к одному из фургонов. К моему
ужасу, на водительском месте сидела Дана, даже не глянувшая ни на меня, ни на
Лукаса. Что это, чувство вины? Отвращение? Или ей просто на все наплевать?
Милош сел рядом с ней, держа под рукой святую воду и колья.
Один из охотников прикрепил наши наручники к металлическому поручню,
тянувшемуся вдоль стенки фургона. Меня всегда интересовало, зачем нужны эти
поручни. Что ж, теперь я это знала. Дана подошла, чтобы проверить, надежно ли
мы прикованы. Я уставилась на нее, вложив в свой взгляд всю ненависть, —
оказывается, в моем сердце ее было больше, чем я могла себе представить.
Кажется, Дана даже не заметила моей ядовитой злобы, повернувшись к Лукасу,
чтобы проверить и его наручники.
Потом она вернулась на водительское место, и мы тронулись.
Следом ехали еще несколько машин, их фары светили сквозь заднее стекло нашего
фургона.
— Спорю на всю свою наличку, что ту тварь они не сожгли, —
сказал Милош Дане. — Нужно будет поискать того красавчика.
Класс. Теперь и Балтазар в опасности.
В отчаянии я посмотрела на Лукаса. Почему-то он вовсе не
выглядел таким же подавленным, как я, совсем наоборот, он казался...
возбужденным.
Лукас медленно разжал кулак, и я увидела в его ладони ключи
от наручников.
Как он это сделал? Впрочем, я знала только одно: теперь мы
сумеем снять наручники и, может быть, у нас появится шанс...
Дана включила радио, и заиграла музыка. Лукас тут же
приступил к делу. Повозившись несколько секунд, он расстегнул наручники и
покрутил руками. Мы одновременно взглянули вперед, но ни Дана, ни Милош на нас
не смотрели. Лукас наклонился, сделал молниеносное движение и бросил ключи в
мою ладонь.
Мои руки стали липкими, и я боялась, что уроню ключ, когда
попыталась вставить его в замок. Это оказалось сложнее, чем я думала, и у меня
свело пальцы. Но что же мы будем делать, когда освободимся? Выпрыгнем из
фургона и дадим деру? Сзади едут другие машины, так что надежды почти нет, но
все же это лучше, чем ничего.
— Эй, — сказал Милош, — остановись, уже загорелся желтый.
— Поздно. — Дана беззаботно рванула вперед.
— Проклятие! — Милош наклонился, глядя в зеркало заднего
вида. — Остальные застряли на светофоре, а там стоит коп, так что они не могут
проскочить на красный.
— Да ладно, — ответила Дана. — Они же знают, куда мы едем.
Лукас метнулся вперед, схватил Дану за шею и рявкнул на
Милоша:
— Прыгай из фургона, или я перережу ей глотку! Дана
завизжала. Меня охватила паника, и я вообще перестала что-либо понимать.
Где Лукас взял нож? Дрожащими пальцами я крутила ключ в
замке. Наручники с металлическим щелчком открылись. Милош кивнул Дане, она
резко остановила фургон.
Милош выпрыгнул, на прощание бросив:
— Далеко не уедете.
— Посмотрим, — отрезал Лукас, перегнулся через сиденье и
захлопнул дверцу. Дана тут же нажала на газ, шины завизжали по асфальту. Лукас
спросил: — Как думаешь, он купился?
Я собиралась спросить, кто что купил, но не успела.
— Может быть. А может, и нет, — ответила Дана. — Нужно
быстрее уезжать отсюда.
— Да что происходит? — воскликнула я. Фургон подпрыгнул на
ухабе, и мы чуть не попадали друг на друга. Лукас торопливо обнял меня.
— Дана сунула мне в руку ключи, и я понял, что нужно делать.
Правда, не знаю, есть ли у нее какой-нибудь дальнейший план.
— Не-а, — сказала Дана. — Это, в общем, все. Прости, но у
меня почти не было времени.
— Но почему ты это делаешь? — не понимала я. — Зачем сначала
нас выдавать, а потом спасать? Что, совесть проснулась?
Последовало короткое молчание, только музыка играла, а потом
Дана произнесла:
— Бьянка, я вас не выдавала. Ракель!
Предательство жгло как огнем. Мне следовало бы разозлиться,
но я не могла. Я почему-то вспомнила пикник в «Вечной ночи», который устроила
Ракель, чтобы развеселить меня. Мы все вместе сидели на траве, ели сандвичи и
любовались только что распустившимися одуванчиками. Была весна. Тогда Ракель
сделала это ради меня, а теперь обрекла на смерть.
— Не сердись на нее, — попросила Дана. — Она во всем этом
еще новичок. Она растерялась. Я знаю, что она еще будет жалеть об этом.
Лукас грубовато бросил:
— Это все потом. Что мы делаем сейчас?
— Я высажу вас где-нибудь у Центрального вокзала, —
отозвалась Дана. — Там садитесь на любой поезд.
— Не можем, у нас нет ни гроша. — Я не узнавала свой голос,
он звучал очень резко. — Ты случайно денег не захватила?
Дана поморщилась:
