«Не оглядывайся». Не сбавляя хода, я ворвалась в комнату
ожидания и крикнула:
— Лукас! Пойдем!
Он удивленно посмотрел на меня, но мгновенно вскочил на
ноги.
Мы уйдем отсюда. У нас получится. Вот мы уже на улице, и
пылающее июльское солнце тут же обдало меня жаром. От ступенек и асфальта
поднимались горячие волны. Это было чересчур, и я обмякла, упав на перила. Ступеньки
как будто растянулись и теперь покачивались под ногами.
— Бьянка! — Лукас подхватил меня, закинув мою руку себе на
плечи.
Спотыкаясь, я спустилась с крыльца, и мы завернули за угол.
— Не останавливайся! — задыхаясь, выпалила я. — Я знаю, они
сейчас выйдут и начнут искать меня.
— Я и не останавливаюсь. Но что случилось?
— У меня слишком странные показатели. Медсестра испугалась.
Лукас завернул в переулок, продолжая шагать в быстром темпе.
Мне стало немного лучше, но без поддержки я на ногах не устояла бы.
— Что значит странные?
Страшная правда обрушилась на меня. Я всю свою жизнь так или
иначе готовилась к этой минуте, и все-таки это оказалось ужасно.
— Я еще не вампир, — прошептала я, — но больше и не человек.
Глава девятнадцатая
Домой мы вернулись на закате. Лукас тут же отправил меня в
постель, и мы стали взволнованно обсуждать, что же теперь делать. Я рассказала
обо всем, что произошло в поликлинике, в том числе и о странных показаниях, так
напугавших медсестру.
— Раньше такого никогда не было? — спросил Лукас. Я помотала
головой. — Значит, ты меняешься, нравится тебе это или нет. Становишься
вампиром. Я имею в виду — полноценным вампиром.
— Я не могу стать полноценным вампиром, пока не убью. Это
единственный способ.
— Ну откуда ты знаешь? — воскликнул Лукас. Он лежал рядом со
мной, только я под одеялом, а он поверх. — Ведь никто толком не знает, что
происходит с такими детьми, как ты.
— Почти никто. Но мои родители в этом разбираются. Они мне
мало что объясняли, но тут выразились совершенно определенно. — Я уставилась в
белый потолок, изучая гипсовые завитушки. — Есть только два способа стать
вампиром. Или ты обычный человек, которого несколько раз укусил вампир, причем
от последнего укуса ты умер, или ты рожден вампиром, как я, и должен убить. Вот
и все.
— Тогда что происходит с тобой? — Лукас положил ладонь мне
на щеку. В его темно-зеленых глазах читалось страдание. — Я просто не могу это
выносить. Ничего не знать, но понимать, что тебе может стать еще хуже.
Я прижала его ладонь к своему лицу и попыталась улыбнуться.
Я не могла рассказать ему то, о чем начала догадываться.
Тело мое слабело, и я стала испытывать очень странные
ощущения: как будто я куда-то погружаюсь или меня уносит. Как будто с каждым
днем меня становится все меньше. Что-то внутри меня боролось против жизни, и
это что-то побеждало.
Родители категорически отказывались сообщить, что
происходит, если рожденный вампиром не совершит первого убийства и не завершит
переход. Теперь мне казалось, что я знаю, чего они так сильно боялись.
Кажется, единственной альтернативой была смерть.
Лукас запустил пальцы мне в волосы и начал их расчесывать,
пытаясь меня успокоить. Я долго молчала, но потом все-таки сказала:
— Если я напишу родителям письмо, пообещай мне, что
отправишь его, если...
— Если что?
Я закрыла глаза.
— Если случится что-нибудь плохое.
— Бьянка...
— Сейчас я не хочу об этом говорить. Но если ты
пообещаешь... Для меня это очень много значит.
Лукас помолчал и прошептал:
— Обещаю.
На следующее утро, едва проснувшись, я поняла, что что-то
внутри меня изменилось к худшему.
Раньше даже в самые плохие дни я могла встать и даже кое-что
делать, но тут настолько ослабела, что не сумела выбраться из кровати без
помощи Лукаса. К моему смущению, ему даже пришлось отвести меня в туалет.
Завтрак он принес мне в постель, но я смогла съесть только кусочек тоста, да и
то с трудом.
— Хочешь, я достану тебе крови? — спросил он, с такой силой
сжав спинку стула, что даже костяшки пальцев побелели. — Я могу кого-нибудь
поймать или опять совершу налет на больничный банк крови.
— Я не хочу крови. Я вообще ничего не хочу. Только... может
быть, немного воды.
По правде говоря, я и воды не хотела, но так Лукасу будет
казаться, что он сделал для меня хоть что-то.
Время больше ничего для меня не значило; из дому я тоже
больше не выходила. Лукас сказался на работе больным. Я боялась, что его
уволят, но, может быть, в чоп-шопе и не ожидали, что все механики будут
выходить на работу ежедневно. Я спросила, и Лукас кивнул:
— В местах, где нарушают закон, не особенно придерживаются
правил. Не волнуйся обо мне, ладно? Тебе нужно заботиться только о себе.
Вот только интересно, как мне это сделать?
Тем вечером Лукас сходил в магазин за покупками, вернулся
невероятно быстро и бросил бумажный пакет на стол, сразу же о нем забыв.
— Эй! — окликнул он меня. — Ты читала книжку?
— Немножко.
Днем он где-то нашел «Джейн Эйр» в мягкой обложке и принес
ее мне, но у меня слишком кружилась голова, и слабость была такой, что я даже
читать не могла. Черный шрифт на белых страницах будто выжигал глаза.
Лукас кивнул и сел на стул. Я не поняла: он сел туда, а не
на кровать, чтобы оказаться от меня подальше, или же потому, что хотел лучше
меня видеть? Лукас сидел, уставившись в пол, положив руки на колени, и шаркал
ногой по полу, что выдавало его волнение.
— Не знаю, что ты хочешь мне сказать, — прошептала я, — но
давай говори.
— Сегодня я послал письмо Балтазару, — сказал Лукас. — И еще
электронное письмо Вику — спросил его, не может ли он вернуться домой. Или
Ранульф. Вдруг кто-нибудь из них знает, что делать.
Вик ничем не сможет помочь, и я подозревала, что Балтазар
тоже рассказал нам все, что знал. Что до Ранульфа... да, он уже долго живет на
свете. Кто знает, что ему известно? Но я сомневалась, что существует
какой-нибудь выход. Понимал Лукас это или нет, но вызвал он их только потому,
что нуждался в поддержке.
— Это хорошо, — произнесла я. Лукас покачал головой:
— Я не должен был увозить тебя из «Вечной ночи».
— Как ты можешь так говорить? — Я попыталась сесть, но
голова сразу закружилась, так что я просто приподнялась на локте. — Я хотела
уехать. Это я тебя просила!
