— Да не важно, даже если бы ты умоляла. Я не должен был
этого делать.— Он запустил пальцы в свои бронзовые волосы, словно хотел вырвать
их с корнем.— Твои родители знают, что происходит. Ну и что, что они лгали? По
крайней мере, они бы точно знали, что делать. По крайней мере, смогли бы о тебе
позаботиться. А я не могу! Я хочу в этой жизни только одного: чтобы ты
поправилась, — и ничего не могу сделать!
— Перестань. Лукас, то, что со мной происходит, — это
проявление моей сущности. Того, кто я есть и кем должна была стать. Наш побег
ровным счетом ничего не изменил.
— Но твои родители смогли бы это прекратить.
— Этого мы не знаем. Мы знаем точно только одно: они
попытались бы убедить меня стать полноценным вампиром, а этого я не хочу. Даже
сейчас.
Лукас так легко не сдавался.
— Ты столько времени в бегах. В опасности. У тебя нет денег,
чтобы делать то, что ты хочешь, — даже питаться нормально! Я обещал, что буду о
тебе заботиться, и я тебя подвел.
— Ты меня не подвел! — Я должна была заставить его понять:
это то единственное, в чем я была совершенно уверена. — Прошедшие два месяца с
тобой — это лучшее время моей жизни. Даже Черити, даже то, что мы столько
просидели в Черном Кресте, — оно того стоило, потому что мы были вместе.
Он спрятал лицо в ладонях:
— Я бы отказался от всего этого, лишь бы ты поправилась.
— А я нет. Это было мое решение, а не твое. Я не совершила
ошибки. — Лукас все-таки поднял голову, и я улыбнулась. — Я сделала бы это
снова. И сделала бы это еще сто раз, лишь бы быть с тобой.
Лукас подошел ко мне и крепко обнял. В ту минуту мне не
требовалось больше ничего.
Но когда я проснулась посреди ночи, быть отважной оказалось
намного сложнее.
— Держись! — Лукас прижал меня к груди, растирая спину. —
Просто держись.
— Не могу!
Меня неудержимо трясло. Это не было припадком, потому что я
понимала, кто я и где нахожусь, и я могла двигаться, только не могла перестать
дрожать. Это началось во сне, и Лукас проснулся раньше, чем я. Ему пришлось
несколько раз громко прокричать мое имя, прежде чем я окончательно проснулась.
— Пожалуйста, Бьянка! Пожалуйста!
— Я не могу это прекратить, просто не могу...
— Тебе и не нужно это прекращать. Не ругай себя. Это просто
нужно выдержать. Я здесь, с тобой, хорошо?
— Хорошо, — выдохнула я.
Но меня трясло еще не меньше часа, я чувствовала себя
настолько измотанной, что казалось, будто я больше никогда не смогу
шевельнуться.
Мы с Лукасом так перепугались, что не могли даже подумать о
том, чтобы снова заснуть.
Когда стало ясно, что утро уже наступило, я попросила Лукаса
найти мне бумагу и ручку. У него под глазами залегли тени, кожа сделалась
пепельного оттенка. Мне так хотелось позаботиться о нем, а не лежать тут
совершенно беспомощной!
Лукас подложил мне под спину несколько подушек и я, несмотря
на сильную дрожь, сумела написать короткое письмо.
«Мама и папа,
если вы читаете это письмо, значит...»
Мне пришлось остановиться. Я знала, что должна написать, но
мне не хватало мужества. Представлять, как родители читают эти слова, было
просто невыносимо.
«...я больше никогда не смогу вернуться домой. Лукас
пообещал, что, если со мной что-нибудь случится, он отправит это письмо вам.
Я понимаю, вы думали, что поступаете правильно, когда
рассказали миссис Бетани про мою весточку. Я не виню вас за то, что вы пытались
меня отыскать, особенно сейчас, когда понимаю, как сильно вы за меня
волновались. Но именно поэтому я больше не могла с вами связаться. Я не хотела
подвергать опасности Лукаса.
Пожалуйста, не сердитесь на него. Лукас относился ко мне
чудесно и дал мне все, что мог. Этим летом я была с ним так счастлива! Думаю,
если бы вы увидели нас вместе и узнали, что я чувствовала, вы бы все поняли. Я
впервые в жизни осознала, что для вас значило любить друг друга, несмотря ни на
что. Мы с Лукасом тоже испытали это, пусть в течение всего нескольких месяцев.
Я знаю, когда-нибудь вы порадуетесь за меня.
Я так люблю вас обоих! Спасибо за все, что вы для меня
делали. Несмотря на все наши споры и ссоры, несмотря на разлуку, я всегда
знала, что вы самые лучшие родители на свете.
Люблю вас,
Бьянка».
Тот день прошел для меня как в тумане. Я просыпалась и снова
засыпала или впадала в беспамятство, я больше не могла отличить одно от
другого.
Меня лихорадило, но при этом я понимала, что тело мое совсем
остыло, потому что каждое прикосновение Лукаса к руке или ко лбу обжигало
огнем. Потные конечности путались в простынях, я то и дело беспокойно пыталась
откинуть пряди волос, прилипшие к шее и спине. Окружающее перестало казаться реальным.
Я погрузилась в воспоминания, не связанные между собой. В
основном это были счастливые моменты, и я радовалась тому, что мое сознание
блуждает среди них. Вот я иду с Ракель по улицам Нью-Йорка, и мы с ней смеемся
над тем, как болят мышцы после утренней тренировки. Вот я снова в Эрроувуде, и
мама с гордостью добавляет последние штрихи к моему костюму, приготовленному
для принцессы фей Хеллоуина. Вот я в «Вечной ночи», и Патрис делает мне такой
же маникюр, как у нее, чтобы наши ногти сверкали одинаковым лиловым оттенком. А
вот я в фехтовальном зале, напротив Балтазара, он с легкостью отражает мои
удары и смеется, опуская рапиру.
Я в закусочной с Виком и Ранульфом — они оба в гавайских
рубашках. Или в фургоне с Даной — она громко включает радио и подпевает.
В лесу с папой — мы слушаем уханье сов и обсуждаем мое
будущее.
В Ривертоне с Лукасом — я любуюсь подаренной им брошью и
смотрю на него с благодарностью и любовью.
Мне не хотелось возвращаться из этих воспоминаний.
Когда сознание все-таки прояснилось, я обнаружила, что уже
ночь. Я с трудом повернула голову и увидела Лукаса. Он с белым как мел лицом
стоял рядом с кроватью. Наши взгляды встретились, я улыбнулась, но он нет.
— Эй! — шепнула я. — Надолго я вырубилась?
— Слишком надолго. — Лукас медленно опустился на колени,
оказавшись почти вровень с моим лицом.— Бьянка, я не хочу тебя пугать, но...
то, что с тобой происходит...
— Я знаю. Чувствую.
Наши взгляды встретились, и боль в его глазах показалась мне
сильнее, чем мои страх и печаль. Лукас закрыл глаза и поднял лицо к потолку.
Если бы я плохо его знала, решила бы, что он молится.
— Я хочу, чтобы ты выпила мою кровь, — сказал он.
— Я не хочу крови, — прошептала я.
— Ты не поняла. — Лукас прерывисто вздохнул. — Бьянка, я
хочу, чтобы ты пила кровь до тех пор, пока я не умру. Я хочу, чтобы ты
завершила переход. Я хочу, чтобы ты стала вампиром.
