«Они хотят меня похоронить! Но если они меня похоронят, я
никогда не смогу вернуться! — Я все еще отказывалась признаться себе, что
вернуться не смогу в любом случае, и думала только об одном: нельзя им
позволить сделать это! — Пожалуйста, Балтазар, Лукас, остановитесь! Вы должны
остановиться!»
Балтазар на несколько шагов отошел от кровати. Взгляд у него
был озабоченный, и он, стараясь не смотреть на свою ношу, прошептал:
— Закрой ей лицо.
Лукас со страдальческой гримасой натянул простыню мне на
голову. Балтазар принял сосредоточенный вид.
— Есть что-нибудь... может, ты хочешь положить что-нибудь
Бьянке?
Лукас снова глубоко, прерывисто вздохнул:
— Да.
Он подошел к комоду, где я хранила немногочисленные вещи,
открыл ящик, и я увидела две свои драгоценности: брошь черного янтаря, которую
он подарил мне в Ривертоне, когда мы еще только полюбили друг друга, и красный
коралловый браслет, подарок на мой последний день рождения. Лукас взял обе, и я
поняла: он хочет вложить их мне в руки, чтобы у меня осталось что-то от него в
вечности.
«Не разрешай ему сделать это. Они должны остаться у тебя!»
Вздрогнув, я огляделась, пытаясь определить, откуда
доносится голос, но ничего не увидела, мир вокруг опять потускнел, угрожая
вновь исчезнуть в голубоватом тумане.
Кто это? Единственный, кто может разговаривать с человеком
после его смерти, — это Бог, но я ничуть не сомневалась, что первое послание Господа
из Великого Небытия не может быть советом сохранить драгоценности.
Однако это был единственный полученный совет, и я решила,
что к нему лучше прислушаться.
Лукас взял драгоценности, а я попыталась сказать ему: «Не
надо. Оставь их тут». Он заколебался, но я не могла понять, подействовало мое
внушение или нет. Что .еще можно сделать?
И тут я вспомнила, что ощутила, когда Балтазар прошел сквозь
меня. На какой-то миг все его чувства стали моими. Не знаю, ощутил ли он
что-нибудь — в таком подавленном состоянии он мог просто ничего не заметить. В
общем, попытаться стоило.
Я полностью сосредоточилась на Лукасе, повторяя себе, как
сильно хочу быть с ним, и тут... я будто рванулась вперед, слишком быстро,
чтобы это увидеть, и оказалась с Лукасом — вокруг него, внутри него. Его скорбь
заполнила меня — такая сильная, что все вокруг почернело и мне показалось, что
я тону. Тоска, которую я ощутила, чувство полного одиночества и пустоты
подавляли так, что это невозможно было вынести.
Он вздрогнул, словно от холода.
— Такое ощущение, что она здесь, — прошептал Лукас — Когда я
смотрю на эти вещицы... Бьянка так близко. — Он просто положил браслет и брошь
обратно в ящик. — Не могу.
— Хорошо.
Я снова увидела Балтазара, и это зрелище отпечаталось во мне
навеки: Балтазар, казавшийся в своих черных брюках и футболке частицей ночи,
бережно несет на руках мое мертвое тело. Белая простыня укутывает меня почти
целиком, но из-под нее свисает одна рука и прядь длинных рыжих волос.
Это правда. Это действительно правда.
Я умерла.
— У тебя есть инструменты? — спросил Балтазар.
— В гараже. — Лукас сгорбился, словно пытаясь от всего
отгородиться. — Там есть лопаты.
«Лопаты? Лопаты. Я не хочу этого видеть. Я хочу оказаться
где-нибудь в другом месте».
И я оказалась в другом месте — точнее, нигде. Мир опять
превратился в голубовато-серый туман, и в этом тумане была я, заблудившаяся и
одинокая. И пусть это ощущение мне не нравилось, но уж лучше оно, чем
созерцание того, как Лукас с Балтазаром копают мне могилу.
Но в этом тумане проступило лицо. Девушка, примерно моих
лет, с короткими светлыми волосами, — я много раз видела ее раньше.
— Призрак. — Теперь мои слова звучали как настоящие, хотя я
не думаю, что живые люди смогли бы меня услышать. — Ты призрак. Теперь я тебя
узнала.
— Ну, я не единственный призрак, — ответила она. Улыбалась
она неприятно, как-то самодовольно; мне ужасно хотелось дать ей пощечину. — И
потом, по другую сторону все видится по-другому, верно?
— Что со мной происходит? — требовательно спросила я. — Я и
в самом деле умерла? Если так, это ты удерживаешь меня, не даешь отправиться на
небеса, или на свет, или куда там люди отправляются после смерти?
Она разогнала туман вокруг нас, широко взмахнув руками.
— Выбор, знаешь ли, очень велик. И я тебя совершенно ни от
чего не удерживаю.
Теперь, когда туман рассеялся, я хорошо видела, что
происходит. Видимо, мы с ней парили над деревьями за домом. Мое внимание
привлекло какое-то движение внизу — Лукас и Балтазар с силой вонзали лопаты в
землю, копая мне могилу.
— Это же мой сон! — О, если бы я могла заплакать. Мне это
было просто необходимо! — Один из снов про тебя. Ты их помнишь?
— Ну конечно нет. — Она выглядела оскорбленной.— Это же твои
сны. Твое предвидение будущего. Я не имею к этому никакого отношения. Если ты и
видела меня, то точно так же, как видела их.
— Ты сказала, что я не захочу узнать, что они делают. Потому
что если бы я вглядывалась внимательнее, то смогла бы предвидеть смерть.
Девушка-призрак наклонила голову. Ее белокурые волосы
взъерошил какой-то невидимый ветерок.
— Тебе пора забыть о жизни, которую ты потеряла. Время
принять свое будущее.
— Забыть? Ты думаешь, я могу забыть Лукаса? И какое,
интересно, меня может ждать будущее, если я умерла? — Туман вокруг нас вновь
сгустился, закрывая ее. — Отстань от меня!
Тут я подумала про Лукаса и пожелала оказаться рядом с ним.
«Я вернусь к тебе, клянусь. Я уже здесь!»
Туман исчез. Я оказалась на полянке позади дома Вудсонов,
рядом с невысоким холмиком. Балтазар прихлопывал землю лопатой, а Лукас на
коленях стоял около могилы. Я почувствовала запах его пота, земли и травы. Небо
порозовело. Начинался новый день — без меня.
Лукас опустил голову. Горе пригнуло его к земле, и это
зрелище оказалось для меня почти невыносимым.
«Пожалуйста, увидь меня, — думала я, — сосредоточившись на
запахах и предметах вокруг, на всем, что было таким реальным и осязаемым. —
Лукас, пожалуйста, увидь меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...»
— Лукас!
Оба они подскочили.
— Ты это слышал? — спросил Лукас. Балтазар кивнул:
— Это... это прозвучало как... Это невозможно! Да! Я сделала
это! Сосредоточившись на «здесь и сейчас», я вложила всю свою волю в
воспоминание о том, что и как чувствовало мое тело. Как я выглядела. И на
какой-то миг я снова увидела себя — призрачные руки, призрачные волосы, — и
Лукас с Балтазаром ахнули. Они меня заметили!
