– Боже праведный! – Десмонд звонко хлопнул себя по лбу. – Я
совсем забыл! Это моя… – Он запнулся, и у Марины вдруг неистово забилось
сердце. Сейчас он скажет: «Моя жена, леди Маккол». Что же будет? – Моя русская
кузина, племянница покойной матушки. Ее зовут мисс Марион Бахметефф.
От внезапного приступа разочарования и злости Марина едва не
грохнулась в обморок. Удержало ее выражение безграничного изумления,
вспыхнувшего в глазах Джаспера. Десмонд его не видел – как раз с опаской глядел
на «кузину».
– Племянница Елены? – нетвердо повторил он. – Но…
Истошный вопль перебил его, и все трое вздрогнули, резко
обернулись к крыльцу.
– О боже! Леди Элинор! Она явилась! Это она во плоти! –
кричала Урсула. Затем старая дама кинулась к Марине и, рухнув перед ней на
колени, возопила, смеясь и плача: – Проклятие Макколов будет снято! Она спасет
нас! Леди Элинор… О, наконец-то!
Джаспер подхватил ее и повлек в дом. Урсула не противилась –
внезапный взрыв эмоций лишил ее сил.
Десмонд подобрал свалившееся с ее головы жалкое подобие фаты
и заспешил следом. Марина осталась стоять одна.
– Я ничего не понимаю! – воззвала она жалобно. – Кто такая
леди Элинор?
Десмонд оглянулся, смерил ее неприязненным взором и
огрызнулся:
– Фамильное привидение! Так что добро пожаловать в
Маккол-кастл!
Глава 9
Первое знакомство с Брауни
Макколы были родом из Шотландии. Впрочем, покинули они землю
предков так давно, что утратили со своим шотландским прошлым всякую связь,
сделавшись истинными англичанами. Величественный замок, поставленный первыми
Макколами как военная крепость, был перестроен и теперь больше очаровывал, чем
устрашал. Однако привидение леди Элинор издавна прижилось в замке, все перемены
и переделки оказались не способны нарушить его зловещего распорядка. Призрак
появлялся грозовыми ночами в виде женщины в белом платье с черной вуалью.
Невесомо пробежавшись по коридорам, бесплотная леди Элинор с высоты башни, в
которой ее содержал жестокосердный супруг и где ее настигла смерть, некоторое
время наблюдала пейзаж, расстилавшийся вокруг, а потом исчезала.
– А чего она хочет? – спросила Марина. – Что означают ее
прогулки?
Никто не ответил: разговор происходил за ужином, и все
сделали вид, что слишком заняты едой. Не ответила и Урсула, которая поведала
Марине о призраке: два гневных взгляда, брошенные с двух противоположных концов
огромного дубового стола, обильно заставленного снедью, заставили ее опустить
голову.
Во главе стола восседал лорд Маккол – Десмонд, на
противоположном конце – Джаспер, на которого Марина посматривала с опасливым
интересом: ведь он, как и ее дядюшка, живет от имения младшего члена семьи,
правда, не будучи его опекуном. Марина хорошо помнила собственного дядю.
Неужели и Джаспер таков?
Десмонд принялся рассказывать о своем путешествии в Россию.
– Там есть народы-язычники, не имеющие никакого правительства.
Некоторые из них поклоняются какой-нибудь вещи, а другие приносят в жертву
какое-нибудь животное. Необыкновенная страна! – говорил Десмонд, и все ахали, а
Джаспер сообщил, что Индия и Китай тоже огромные страны и в них тоже живут
идолопоклонники.
Марина сидела с приклеенной улыбкой. Конечно, она ничего не
видела в жизни, кроме Бахметева, а все же ей казалось, что Десмонд порядочно
привирает. Велико было искушение осадить «кузена» и его дядюшку, поведать о
русском православии, да ведь с полным ртом о боге не говорят. К тому же уговор
дороже денег – они с Десмондом условились соблюдать мир, хотя бы внешне.
Оставив мысли о споре, Марина залюбовалась Джессикой –
красивой, изящной, сдержанно-приветливой… Особенно хороши были глаза у
англичанки – огромные, голубые, окаймленные чудесными длинными ресницами. К
тому же весьма проницательные. Во всяком случае, когда она устремляла взгляд на
Марину, той казалось, будто Джессика своими тоненькими беленькими пальчиками
ощупывает ее мысли.
Таким был этот ужин, и, похоже, все вздохнули с облегчением,
едва он завершился. Однако, когда Джессика, Марина и Урсула встали, мужчины
остались за столом и взялись за портвейн. Оказывается, у англичан такой обычай:
дамы уходят, а джентльмены остаются за столом и выпивают.
Марина подумала, что они наверняка напьются: уж больно
радостно схватил Джаспер бутылку, воскликнув:
– Вино воодушевляет молодость, заставляет благоразумных
совершать ошибки, подмешивает желание в кровь!
Будь она женой Десмонда, ей бы обычай не понравился.
Выходит, каждый вечер муж изрядно навеселе? Но она не жена ему… то есть жена,
но все равно беспокоиться не о чем. Или есть о чем? Она вдруг всерьез
задумалась, имеет ли право беспокоиться о Десмонде, и даже не сразу расслышала
вопрос Джессики о том, надолго ли мисс Марион прибыла в Англию. Кто такая мисс
Марион? Ах да…
– До тридцать первого июля, – ответила она честно.
– Так точно? – холодно улыбнулась Джессика.
Марина пожала плечами. Ей-то очевидно почему, но не скажешь
ведь милой девушке: «В этот день лорд Маккол обещал покончить с собой».
– Мы так уговорились с Десмондом, – бросила она
неопределенно.
– Прекрасно, – проговорила Джессика, причем лицо ее
выражало: «Кошмар, так долго!» – Вы увидите нашу весну и лето. Здесь чудесно,
когда распускаются цветы! Англия – страна дождей и туманов, однако Маккол-кастл
расположен в особенном месте. В округе идет дождь, а здесь светит солнце…
Урсула, дремавшая в кресле у камина, встрепенулась и воздела
сухой палец:
– Леди Элинор! Она вернулась – и проклятие будет снято!
Джессика устало взглянула на нее и проворковала:
– Конечно, тетушка Урсула, леди Элинор нам непременно
поможет.
При этом она значительно повела бровями, и Марина сразу
почувствовала себя свободнее. То был жест заговорщицы, может быть, союзницы.
– От меня и впрямь чего-то ждут? – спросила она чуть слышно.
Джессика приложила палец к губам, оглянулась.
Урсула откинула голову на спинку кресла. Глаза ее были
закрыты.
