Марина почувствовала, что бледнеет. У нее еще была надежда,
что Агнесс провела ночь не в спальне Десмонда, но слова Джессики разбили
иллюзию вдребезги. «Господи, ну зачем я затеяла этот разговор! – подумала она с
отчаянием. – Теперь Джессика подумает, что…» Марина постаралась принять
небрежный вид и заметила, что та и впрямь не без интереса наблюдает за ее
лицом.
– Вы удивлены? – продолжила Джессика. – Неужели вы не
подозревали, дорогая Марион, что ваши английские родственники во многом подобны
великому королю Ричарду Львиное Сердце? Тот не пропускал ни одного замка, чтобы
там не остановиться, ну а Макколы не пропускают ни одной особы женского пола,
чтобы не затащить ее в постель!
Сердце Марины на миг перестало биться. Нескончаемая череда
красавиц и дурнушек, разодетых дам и простушек-крестьянок, удостоенных внимания
Десмонда, вообразилась ей, и где-то в ее конце была она сама…
– Надеюсь, я не шокировала вас своей прямотой? – Джессика
поднялась и начала отряхивать платье от прилипших комочков земли. – Прадед
Десмонда был чуть ли не первый, кто женился. Прежние Макколы не затрудняли себя
браком. Брали себе девушку из народа, а если у нее рождался мальчик, он
становился наследником своего отца, только и всего. Кстати, у Джаспера тоже
есть в деревне любовница. Ее зовут Флора, она молочная сестра Алистера, так что
здесь все по-семейному. От Джаспера у нее двухгодовалая дочь, и говорят, что
Флора так трясется над ней, что даже соседкам не позволяет подержать ее на
руках!
– И что, все о ребенке знают? – ужаснулась Марина.
– Конечно! Такие вот милые вольности, и воспринимаются они
так же естественно, как… как ночь и день. Только Сименс осмеливается воевать
против господских любовниц. Флору выжил из замка именно он.
– А что с Агнесс? – ревниво спросила Марина.
– Агнесс? Но ведь Десмонд только вернулся. Надо же дать
время ему потешиться! Но не сомневаюсь: рано или поздно Сименс примется и за
нее.
– Рано или поздно… – угрюмо повторила Марина. «Поздно» ее не
устраивало!
Джессика снова понимающе улыбнулась, однако лицо ее тут же
померкло:
– Сказать по правде, даже Алистер… У него был роман с одной
из девушек в замке. Ее звали Гвендолин. Я не видела ее, но она была, говорят,
необычайно хороша.
– И где она теперь?
– Ушла в монастырь.
– После смерти Алистера?
– Нет, накануне нашей помолвки, – сухо сказала Джессика. –
Алистер дал ей понять, что скоро женится, а значит, прежние отношения с
любовницей не могут продолжаться. Мой Алистер был настоящим джентльменом…
Джессика опустила голову. На тонком пальце блеснул
бриллиант.
«Если судить по Десмонду, то благородство свойственно не
всем Макколам, – Марина прикусила губу. – Алистер, лишь собрался жениться, дал
отставку любовнице. Но Десмонд уже женат! А что, если… Вдруг у него тоже есть
ребенок?»
Она уже приоткрыла рот, чтобы спросить об этом Джессику, как
вдруг ее посетила мысль весьма коварного свойства…
– А старый лорд? – спросила Марина, хотя это ее нимало не
интересовало. – Неужто и у него были побочные дети?
– О господи, Марион! – Джессика всплеснула руками. –
Оказывается, вам палец в рот не клади. Увы, не могу удовлетворить ваше
любопытство: ничего не знаю. Хотя и не исключено, что в какой-нибудь окрестной
деревне подрастает его побочный сын. И если, не дай бог, что-то случится с
Десмондом, бастард может заявить о своих правах. Такое бывало. Но меня ждет
Десмонд. Простите, должна спешить. Вы идете?
– Нет, я еще посижу, попытаюсь представить, какого цвета
будут нарциссы, – криво улыбнулась Марина.
Поистине героические усилия понадобились ей, чтобы хоть
как-то улыбнуться – губы дрожали от сдерживаемых слез. Разумеется, не бредовое
предположение Джессики о незаконнорожденном лорде Макколе подкосило ее. Просто
Марина вдруг осознала, что вполне может носить будущего лорда в своем чреве.
Глава 11
Несостоявшаяся прогулка верхом
Прошло несколько дней, прежде чем Марина убедилась, что ее
предположения неверны, и это были чуть ли не самые черные дни в ее жизни.
Десмонд уехал в Лондон, Джессика беспрестанно хлопотала по
хозяйству, Урсула вообще не показывалась, а Джаспер выходил к столу желтый,
дрожащий и, едва шевеля губами, объяснял, что за него взялась застарелая
малярия. Потом он и вовсе слег, и Сименс, который по случаю отъезда лорда
оказался не у дел, принялся ухаживать за больным, сохраняя все тот же важный
вид. По облику достойного камердинера невозможно было представить, что он
способен на какие-то сильные побуждения, тем более предавать казни женщин по одному
предположению, что они ведьмы, и Марина никак не могла решиться подступить к
нему и утолить свое любопытство, вы-спросив о брауни. Разумеется, вспомнила она
о мохнатом ночном проказнике уже потом, а первые-то дни ей было не до брауни,
думала лишь о себе.
Марине чудилось, будто все поглядывают на нее с особенным
выражением. В первую очередь – Агнесс. Уж смуглая красавица, конечно, знала
толк в таких вещах, как нечаянная беременность!
И вот как-то раз, увидав Джессику, которая ехала куда-то на
лошади, Марина поняла, что ей нужно: хорошая скачка! Озадачивало одно: хоть в
ее бессчетном гардеробе и было платье для верховой езды, называемое амазонкой,
Марина не умела ездить в дамском седле. Только верхом, по-мужски. Даже смотреть
было страшно, как Джессика сидит: боком, неудобно изогнувшись. И все же, с
помощью Глэдис, которая теперь так старательно держала язык за зубами, что и
двух слов от нее было не добиться, облачилась в синюю бархатную амазонку.
Платье путалось в ногах, цеплялось за ступеньки – сзади оно было длиннее на
целый аршин. Марина изрядно намучилась, пока управилась с этим хвостом,
догадавшись наконец просунуть руку в нарочно для того пришитую петельку. А уж
сколько пыли на себя нацепляла – и не описать!
Наконец хвост был укрощен, и Марина решительно зашагала к
конюшне. Следовало бы послать туда слугу, но все куда-то разбежались. «Конечно,
хозяина нет, Джессики тоже, Джаспер болен, Сименс при нем, Урсула не в счет… А
каково бы они забегали, узнав, что в замке сейчас их хозяйка, миледи Марион
Маккол! Да уж, понакланялись бы мне! А где, интересно, в Англии дерут повинных
слуг? Может быть, на конюшне, как и у нас ведется?»
