Марина хихикнула, однако смешок получился жалким: ее все еще
трясло от страха и холода. Потянув со стула пеньюар, закуталась, и вдруг
внимание привлек светлый луч, пробившийся меж штор. Подошла к окну, выглянула.
Какая ночь! Луна пошла на ущерб, но до чего же яркая, до чего же чисто небо!
Недолго же длились ведьмины козни – погода снова наладилась. А Сименс небось
думает: прознали ведьмы, что вновь открыта на них охота, и затаились. И вдруг
Марина увидела, как задрожали кусты, окаймлявшие газон, и на лужайку выкатился
темный ком… Брауни!
Вспомнились слова Десмонда, что брауни – нечто вроде
домового и встреча с ним к счастью, и Марина несколько успокоилась. Она кое-что
уже узнала о них.
Брауни и впрямь этакие домовые, но живут не в домах и не во
дворах, а сами по себе, где-нибудь поблизости от людского жилья. Если их не
обижать, брауни не вредят людям, даже стараются помочь.
Интересно бы знать, что здесь поделывает брауни? Уж не
явился ли исполнить чью-то работу, помочь кому-то? Марина невольно хихикнула –
и тотчас улыбка сбежала с ее губ: в коридоре под самой дверью зашелестели
легкие шаги.
Агнесс! Неужто она? Неужто Десмонд вернулся поздним вечером?
Приехал, не сказав ни слова привета своей постылой «кузине», однако успев дать
знак любовнице, что истомился, что ждет…
Не помня себя, Марина нашарила ночные туфли и выскочила за
дверь, полная решимости догнать, вцепиться в волосы и… Она пролетела по
коридору до угла и разочарованно фыркнула: никого! Дверь Десмонда закрыта.
Опоздала… И вдруг услышала шаги на лестнице, ведущей наверх. Подхватила подол и
снова ринулась вперед – чтобы увидеть ноги в белых чулках и серебристых туфлях,
промелькнувшие в лестничном пролете, а над ними кружевные пышные оборки.
Марина озадаченно свела брови. Десмонда, стало быть, еще
нет. Значит, Агнесс явилась напрасно. И что же она вознамерилась делать теперь?
С горя прогуляться по галерее (именно туда ведет лестница) и кинуться вниз?
Хорошо бы… Такого зрелища Марина не упустит! И, стараясь ступать по
поскрипывающей лестнице как можно легче, она поспешила наверх.
Белые туфельки словно бы не касались ступеней, и Марина
изрядно запыхалась, прежде чем выскочила на галерею и увидела белую фигуру с
фонарем в руке. Как ни тускло он светил, Марина смогла разглядеть, что бежит
перед ней вовсе не Агнесс, а Урсула.
Странно… Скорее Марина могла бы поверить, что видит призрак
легендарной леди Элинор, а не больную, которая вот уже который день не в силах
сойти к столу. Но призраки не носят при себе фонарей, да и обтрепанную фату и
седые локоны трудно с чем-то перепутать.
Но куда, господи боже мой, несется старушка с такой
скоростью глубокой ночью? Марина не видела впереди ни двери, ни бокового хода.
Она постепенно сообразила, где находится: галерея вела в старую башню, заросшую
шиповником, где нет жилых комнат, а только кладовые. Двери внизу всегда заперты
на огромный висячий замок, из черных узких бойниц порою вылетали вороны. Это
место ничуть не влекло Марину, хотя она была любопытна и успела уже осмотреть
замок. К башне же ей не хотелось приближаться, столь зловещее и неприютное
впечатление та производила. Марина и сейчас с удовольствием повернула бы
обратно, если бы не беспокойство об Урсуле. Ведь если безумица будет продолжать
так лететь, она просто-напросто врежется в стену и расшибет себе лоб!
Марина уже собралась окликнуть Урсулу, да слова замерли на
устах, скованных внезапной догадкой. А что, если Урсула лунатик?
У Бахметевых был один лакей, который лазил ночами по крыше и
даже стоял на коньке, поджав ногу, как аист, и глядя на луну незрячими, сонными
глазами, а поутру ничего не помнил. Никто не решался ночью окликнуть
зачарованного – до тех пор, пока барин однажды в полночь не вышел во двор. И
гаркнул ничтоже сумняшеся: «Федька! Плут! А ну, слазь!» Истошный крик потряс
окрестности, фигура на крыше покачнулась и грянулась вниз. Федька разбился
насмерть, а дядюшка отправился обратно в дом досыпать.
Нет, окликать Урсулу нельзя, надобно ее остановить иначе, да
поскорее. Марина понеслась еще проворнее и успела-таки поймать старую даму за
край развевающегося подола в тот самый миг, когда до высокой каменной стены
оставалось не более двух шагов.
Урсула замерла, потом медленно обернулась, взглянула на
Марину, и в чертах ее изобразился ужас. Простонав: «Леди Элинор…», она начала
оседать и грянулась бы на каменные плиты, не успей Марина подхватить ее.
На фонарь Марина не обратила внимания, и тот разбился с
грохотом, который в тишине ночи показался оглушительным. Прижав к себе обвисшее
тело, она беспомощно озиралась, гадая, то ли попытаться оттащить Урсулу вниз,
то ли здесь ждать, пока женщина очнется. И тут же убедилась, что поднятый шум
не прошел бесследно. Бросив взгляд вниз через перила, Марина увидела брауни,
который, ковыляя и переваливаясь, со всех своих коротеньких ножек спешил в
спасительную тень кустов. А вслед за тем услышала голос, исходящий, чудилось,
из самой стены:
– Урсула! Это ты, Урсула?
Глава 13
Вопрос без ответа
Если Марина не упала без чувств тут же, то лишь потому, что
поддерживала Урсулу. Может быть, побоялась придавить ее своей тяжестью, а
вернее всего, взбодрил страх: ведь в беспамятстве она сделается легкою добычею
призраков и любой другой злой силы, которая обитает в замке. Марина привалилась
к стене и приготовилась дорого продать призракам свою и Урсулину жизни.
Конечно, леди Элинор алкала крови бедной невесты, но Марина не собиралась
отдать на растерзание беспомощную, несчастную даму, вдобавок в некотором роде
свою родственницу, а потому собралась с силами и произнесла как можно
спокойнее, надеясь, что призрак поверит и отправится восвояси:
– Урсулы здесь нет. Она ушла.
Стон, донесшийся из стены, выражал такой ужас, что сердце
сжалось у Марины. Похоже, леди Элинор возлагала надежды на эту ночь, и ее
потрясло, что они не осуществились. Впрочем, кто знает, что думает призрак?
Затаив дыхание, Марина ждала, что разочарованное привидение
уберется восвояси. Все тело ее затекло от неудобной позы и от тяжести бесчувственной
Урсулы. Она шевельнулась и тут же вновь обратилась в соляной столб, услышав
голос из стены:
– Кто здесь?
Настырный, однако, попался призрак! Марина разозлилась – и
вдруг ощутила, что страх ее поуменьшился. Она вспомнила, как сбивают с толку
нечисть в России. Надо ей сказать: «Приходи вчера!»
Конечно, что годится для русской нечисти, может оказаться
бесполезным для английской. Поэтому Марина решила запутать следы и на новый
нетерпеливый вопрос: «Кто здесь?» – ответила с изрядной долей наглости:
– Леди Элинор!
