Марина смотрела непонимающе, и Джессика пояснила:
– Понимаете, я подумала, что люди благородного
происхождения, даже выросшие в неподобающем месте, в другой семье, так или
иначе выдают себя. Возьмите хотя бы нашего конюха Хьюго… Впрочем, речь не о
нем. Если бы Элен являлась дочерью Алистера и Гвендолин (а та была отнюдь не
простолюдинка, у нее очень благородные предки!), она неосознанно потянулась бы
к золоту. А ребенок выбрал яблоко, значит… значит, мне не о чем беспокоиться.
Марина глянула на спутницу дикими глазами. О нет, не
бредовая проверка Элен изумила ее – другие слова Джессики поразили до глубины
души.
– Хьюго? Вы полагаете, что Хьюго…
– Во всяком случае, он говорит, что происхождения самого
благородного. Однако родители отреклись от него по каким-то причинам и отдали
на воспитание некоему Маскарену, который только при смерти открыл Хьюго тайну
его рождения.
– И ему известно, кто его родители? – затаила дыхание
Марина.
– Он уверяет, что да.
– И вы ему верите?!
– Всякое бывает в жизни, – загадочно улыбнулась Джессика.
– Для одного замка что-то многовато подкидышей! – выпалила
Марина. – Ведь и про Агнесс говорят…
– Я слышала, – перебила Джессика. – Забавно, что она начала
распространять такие слухи о себе лишь после того, как здесь появился Хьюго и
стал уверять, что он вовсе не Маскарен. Агнесс тогда скучала без своего милорда
и решила прельстить другого красавца, добавив к своим прелестям флёр
таинственности.
– И ей удалось, – поджав губы, процедила Марина.
– Что удалось? – вскинула брови Джессика. – Добавить?
– Нет, прельстить. Я сама видела, как Агнесс…
– О господи, хватит об Агнесс! Давайте лучше поговорим о
вас.
– Обо мне? – растерялась Марина.
– Ну да, в продолжение вчерашней беседы. Скажите, Марион,
кого вы ревнуете к Агнесс: ледяную глыбу Десмонда или обворожительного Хьюго?
«Обоих», – чуть не выпалила Марина. Однако в следующее
мгновение до нее дошел смысл вопроса, и она почувствовала, как заполыхало ее
лицо.
– У меня и в мыслях не было… – неловко забормотала она,
теребя поводья так, что доселе смирная лошадка начала нервно прядать ушами.
– Было, было! – со знанием дела кивнула Джессика. – Я не
знаю ни одной женщины, у которой при виде распутных глаз Хьюго не возникало бы
распутных мыслей.
– И у вас, что ли? – не удержалась Марина, но Джессика не
обиделась, широко улыбнулась в ответ.
– А чего греха таить? Ведь я живая женщина. Однако я
воспитана была в строгости, к тому же мне никогда не забыть Алистера. А вот вы,
Марион, не обязаны никому хранить некую эфемерную верность и можете позволить
себе подумать о Хьюго. Помните, вы спрашивали, не было ли бастарда у старого
лорда? Вообразите только: может, Хьюго и есть тот самый бастард? Тогда понятно,
почему он так прижился в Маккол-кастл, пусть пока в его конюшнях. Вдруг он
подтвердит свое происхождение и будет признан Макколами? Он на год или два
старше Десмонда, и еще неизвестно, кто будет объявлен нынешним лордом Макколом!
А поскольку он не состоит в родстве с леди Еленой и вам не родственник, то… Для
вас была бы недурная партия, Марион!
Марина едва не упала с седла. Хьюго – сын Джорджа?
Предположение более чем смелое, но, учитывая нравы, царящие в Маккол-кастл,
отнюдь не безосновательное. Джаспер писал о какой-то Клер Крэнстон, родившей
ребенка от сэра Джорджа и отдавшей его на воспитание… куда? Вдруг тот ребенок,
ничем не напоминающий своих родителей, как писал о нем Джаспер, и в самом деле
Хьюго Маскарен?
Она взглянула на Джессику и заметила, что та едва сдерживается,
чтобы не расхохотаться.
– Да вы надо мной смеетесь! – с досадой и облегчением
воскликнула Марина. – Ну какой он лорд Маккол? Кувыркается в конюшне со
служанками, с той же Агнесс…
– Ну, это скорее доказывает его родство с Десмондом, – сухо перебила
Джессика и с досадой воскликнула: – Ну вот, накликали!
Марина обернулась в ту сторону, куда показывала Джессика, и
увидела Агнесс.
Странно, что, услышав ее имя, она сначала почувствовала
только глухое раздражение. Но раздражение сменилось испугом, ужасом при виде
самой Агнесс. Служанка ехала верхом на вороной кобыле и одета была в длинную
черную рубаху, задранную выше колен. Вглядевшись, Марина обнаружила, что седло
под странной наездницей мужское, а ноги опутаны веревками и связаны. Руки же
прятались в длинных рукавах рубахи, завязанных узлом на спине. Агнесс сидела
согнувшись, но сквозь завесу длинных, спутанных черных волос видно было, что
рот ее завязан черной тряпкой. Лошадь, которой она не правила и которую не
понукала, тем не менее покорно шла по тропе, ведущей к реке, словно путь был ей
хорошо знаком.
– Эт-то что еще… – изумленно начала было Марина и снова едва
не выпала из седла. Потому что Джессика вцепилась в ее поводья и, развернув
своего коня, резко потянула за собой Марининого конька в сторону леса.
Ничего не понимая, она оглянулась, – и снова вскрикнула,
увидав процессию из двух десятков человек, одетых в белые балахоны и следующих
к реке за Агнесс – тоже верхом, но на белых конях. Однако в отличие от
возглавляющей процессию девушки никто из них не был связан. Лицо предводителя,
ехавшего почти вплотную к Агнесс, показалось Марине знакомым.
– Погоди, да погоди! – Она силилась перехватить повод,
замедлить бешеную скачку, и наконец ей удалось. С ловкостью, которой сама от
себя не ожидала, Марина лихо заворотила коня и снова поскакала к дороге.
– Вернись, не то погибнешь! – задушенно выкрикнула Джессика,
обгоняя Марину и преграждая ей путь.
Лицо ее было исполнено такого ужаса, что Марина
заколебалась. Вгляделась в предводителя процессии, который в то мгновение
воздел руки (капюшон съехал ему на затылок, открыв знакомые устрашающие
бакенбарды).
– Сименс! – ахнула Марина. – Зачем он здесь? И что такое с
Агнесс?
– Да неужели ты не понимаешь?! – яростным шепотом выкрикнула
Джессика. – Сименс наконец поймал свою ведьму. И это… Агнесс!
Глава 19
Испытание ведьмы
Марина растерянно оглянулась. Джессика нервно стиснула руки.
