Их комнаты рядом. Им совсем не обязательно выходить в
коридор, чтобы встретиться, достаточно пройти через потайные двери. И обе двери
ведут в переход, который тянется к старой башне, где томилась в заточении
Гвендолин. Откуда она бесследно пропала.
Джессика и Джаспер! Марина замерла, перестав дышать от
внезапной догадки.
Какая глупость… Нет, не глупость! Чего ради Флоре приводить
Алана к замку? Едва ли Джасперу, который держал в заточении мать ребенка, это
понравилось бы. А Флора хотела порадовать, утешить несчастную узницу. Она
поступала против воли Джаспера, рисковала ради Гвендолин, а значит… значит, не
она та любовница Джаспера, о которой говорили Гвен с Урсулой. Конечно, не она!
Марина напряглась, вспоминая. Гвендолин хотела, чтобы
любовница застигла ее мучителя на месте преступления. Значит, он боится ее.
Наверное, она каким-то образом прибрала его к рукам, на что Флора не способна.
Ведь она безмерно любит Алана, и если бы Джасперу понадобилось приструнить ее,
он мог бы пригрозить расправиться с мальчиком. А получается, что его самого
кто-то держит мертвой хваткой, заставляет трепетать. Кто? Теперь ясно. В замке
есть только одна женщина, подходящая для столь зловещей роли, – Джессика.
Джессика – с ее змеиной проницательностью, острым мужским
умом, вся нацеленная на то, чтобы властвовать над людьми. Неведомо чем скрутила
она Джаспера. Скорее всего, проникла в его позорную тайну, может быть, стащила
у него запасы опия, без которого он не может жить. А может, их свел взаимный
интерес? Джаспер алчет Маккол-кастл. Джессика мечтает о том же. И вот они
каким-то образом похищают Гвендолин, распустив слух о ее смерти, и мучают ее,
желая узнать… Что? Где находится законный лорд Маккол? Но ведь Джасперу это
отлично известно. Или неизвестно?
– Ничего себе… – прошептала Марина.
Затрещав, погасла свеча, и Марина вздрогнула от страха. Нет,
не звук, не внезапная темнота испугали ее: ей стало страшно за Флору.
Ну уж и удумала штуку отважная женщина, беззаветно преданная
своему молочному брату, его жене и сыну! Судя по всему, Джаспер и не
подозревает, что под именем его дочери скрывается мальчик! То есть он, конечно,
знает, что ребенок не его, Джаспер ведь бесплоден, но дочь Алистера, даже и
законная, для него не представляет никакой угрозы: женщины Макколов становятся
наследницами, если не осталось наследника-мужчины.
Нет, Джаспер по-своему привязан к «крошке Элен», если не
выдал тайны ее рождения Джессике. Наверное, знал ее мстительность, о которой и
подозревать не могла Марина, когда начала выбалтывать все, что только
становилось ей известным об обитателях замка или хотя бы взбредало в голову.
Ведь именно Марина притащила ей в клювике листок из дневника Джаспера, и так
Джессика случайно узнала, что Гвендолин была обвенчана с Алистером, что вовсе
не ребенок Джаспера нашел себе приют у Флоры. И все-таки Джессика додумалась:
ребенок Гвендолин жив.
Какое счастье, что Флора так хитра! Если бы не случайная
встреча Марины с «брауни» возле замка… Но долго ли продлится неведение Джаспера
и Джессики? Очевидно, теперь они заточили Гвендолин в таком месте, до которого
не добраться. Интересно, сможет ли Флора подольститься к Джасперу и вызнать
тайну? Нет, ей нельзя раздражать Джаспера, если она хочет спасти Алана. Флоре
бы лучше уехать с ребенком… Но тогда Алану никогда не стать тем, кем он
является по праву рождения: лордом Макколом! На что Флора надеется? Неужели
существует надежда восстановить наследственные права Алана?
Марина схватилась за горло. Да в уме ли она? Куда она лезет?
Зачем?!
Хочет помочь Алану. Но тогда лордом Макколом сделается Алан.
А как воспримет такой поворот событий Десмонд? Захочет ли он справедливости или
увидит в ребенке врага?
Слезы отчаяния так и хлынули из глаз. Марина горько
всхлипнула – и окаменела, услышав тихий голос:
– Не плачьте, леди Элинор!
Как ни странно, она даже не испугалась, а только подумала:
«Кажется, безумная ночь никогда не кончится!»…
Глава 24
И день выдался безумный
Марина проснулась от голода. Горничной, однако, не было
видно. Пришлось, чтобы унять голодную тошноту, снова свернуться в клубочек.
Глэдис не появлялась… Да и появится ли вообще? Ясно, что будущее теперь
представляется мисс Ричардсон и ее верной союзнице совершенно однозначно:
«русская кузина» будет выдворена из замка, так что Глэдис не придется тратить
на нее ни силы свои, ни время. Марина вспомнила хорошенькое простодушное личико
Глэдис и почувствовала себя вдруг такой одинокой! Как будто Глэдис была
последней каплей в том омуте потерь, куда вчера ухнула Марина.
За окном вдруг кто-то истошно завопил, но тотчас смолк,
словно захлебнулся. Нет, там просто возбужденно разговаривает множество людей.
И, судя по тону голосов, люди чем-то переполошены. Что их так разбирает в такую
рань?
Марина наконец-то додумалась взглянуть на часы: стрелки
показывали два. Пополудни, ясное дело: ночью солнышко-то не светит! Вот
заспалась так заспалась… Немудрено, что в комнате выстыло и она умирает с
голоду.
Марина уже решила было взять судьбу в свои руки и потянулась
одеваться, как в дверь постучали. Она радостно сорвалась с постели, распахнула
дверь, и на лицо ее взлетело выражение детского изумления при виде человека,
стоящего на пороге. Джессика!
– Вы-ы? – возмущенно выдохнула Марина и сделала движение
захлопнуть дверь, однако Джессика проворно выставила ножку, придержала створку,
и тут же из-за ее спины в комнату втерлась горничная с охапкой дров, а следом
другая с кувшинами, а третья с подносом. Глэдис среди них не было. Марина не
стала шуметь, а покорно взобралась на постель и быстро-быстро принялась есть,
рассудив, что, пока девчонки разжигают огонь и наполняют ванну, все равно не
удастся высказать Джессике все, что она думает. Та ведь за словом в карман не
полезет, и неизвестно, до чего они дойдут во взаимных обличениях. Недоставало,
чтобы все в замке узнали, как мисс Ричардсон отбила у «русской кузины» двух
любовников разом.
После завтрака Марине предложили проследовать в ванну, что
она и сделала с удовольствием. У девчонки, которая помогала ей, чуть глаза из
орбит не выпали при взгляде на ее исцарапанные ноги, и, хоть она смолчала,
Марина поняла: без сплетен все же не обойдется. Она уповала лишь на то, что
Джессика, которая так и оставалась в комнате все это время, ничего не заметила.
Впрочем, как тут же выяснилось, уповала напрасно: едва горничные ушли (не
сказав, в отличие от Глэдис, и двух слов и ничего не уронив), как Джессика
отошла от окна, в которое смотрела якобы с величайшим интересом, и пристально
взглянула на Марину:
– Что с вашими ногами?
