Но когда я пырнул её ножом, она ничего не смогла сделать!
Или не захотела. Быть может, всё это было ею предусмотрено. И тебе позволили ударить её, чтобы ты потом мучился бы угрызениями совести, утратил бы твёрдость, стал лёгкой добычей…
Нет, нет, прочь отсюда, прочь! Не нужно ему никаких тайн, ничего не нужно! Есть Великий Дух, есть, так, растак и ещё раз перетак, есть Всеотец! Я говорил с Ним! Я слушал Его! Вы, вы, Умники, недобрые волшебники, вам никогда этого не понять, вы же никогда не знали Его, никогда не возносили Ему хвалы, никогда не собирались на общую молитву…” Тело Твердислава сотрясло внезапное рыдание. Не обращая внимания на Аэ, он ринулся вниз, в черноту и темень, ему казалось, что там — спасение…
Крик Аэ умер за спиной. Отчего-то она за ним не последовала.
И вновь под руками — железные скобы. Удивительное дело — ему, выросшему в лесах, они вместе с серокаменными стенами, тьмой и затхлостью подземелья кажутся сейчас роднее и ближе, чем залитые солнцем, покрытые буйной зеленью просторы её мира. Мира Аэ, чьё лицо вновь и вновь появляется перед глазами, как его ни отгоняй. Есть что-то завораживающее, даже не понять где — в разрезе ли глаз, в трепете ли ресниц, в едва уловимом движении губ? Он не знал.
Она то откровенно дразнила его, то, напротив, мало что не пускала в ход кулаки. И почему, почему он не может никак отделаться от этого лица? Скользит вниз по скобам, обдирая ладони, болью стараясь заглушить неотвязный зов: “Вернись, Предсказанный… Вернись, Твердь… Слышишь меня? Вернись, и все тайны этого мира станут твоими!”
“Нет уж. Не надо мне никаких тайн такой ценой. Великий Дух ей, видите ли, мороком чудится! Ну не ерунда ли? Да откуда ж тогда всё и взялось? — Твердислав почти успокоился, отыскав для себя спасительный аргумент. — Бездонность ночного неба, бесчисленные звёзды, миры, планеты — откуда всё это? Откуда же я сам, Твердислав? Клан мой — откуда? Разве ж не от Него? Откуда ещё всему этому взяться?”
Нехитрая мысль эта действовала почти магически. Он летел по коридору, не чуя ног, летел скорее очутиться там, в Мире Чёрных Игл, дома…
“Вот и вырвалось главное слово, Твердь. Теперь твой дом тут. Так сказал Всеотец, и не мне, его верному воину, подвергать Его слова сомнению. Я должен вернуться к координатору и всё ему рассказать. Не знаю, почему эта война длится — если у Аэ и в самом деле есть целый мир (не будем сейчас гадать, откуда он взялся и как я там очутился), — то зачем им эти Чёрные Иглы, эти развалины, эти жалкие остатки былого, эти защитники былого, отчаянно цепляющиеся за прежний уклад? Мои глаза не видят правды ни за кем из них. А раз моим глазам не хватает зоркости, значит, поверим очам Великого Духа. И нечего тут гадать”.
…Из подземного коллектора он выбрался вполне благополучно. Умники его не преследовали. На поверхности он тотчас же угодил в пламенные объятия Колдуэлла. Люк был окружён тройным… нет, даже четверным кольцом; каждый сантиметр поверхности под прицелом, сотни стволов, тысячи глаз, и живых, и оптоэлектронных…
Твердислав не успел вымолвить и пары слов, а к злополучному люку двинулись автоматы. Сначала полился бронепластик, тёмно-вишнёвый, горячий; за ним — композитные пластины, сталь, керамика и что-то ещё; наконец, поверх всего этого бутерброда шлёпнули тяжеленную каменную плиту, словно надгробие.
— Ничего не знаю, это личный приказ верховного, — невозмутимо отвечал Колдуэлл на все Твердиславовы вопросы. — Дырки надо заделывать, чтобы крысы не наползли.
— А его высокопревосходительство… где он? — Твердислав уже привык к этому нелепому величанию.
— На Совете он… — отчего-то хмуро отозвался Колдуэлл. — Жарко там сейчас… из-за тебя, кстати. Кое-кто тут слушок пустил, будто бы ты к Умникам решил переметнуться…
Твердислав покраснел.
— Так что на твоём месте я добрался бы до Совета… явил себя там, — продолжал советовать Колдуэлл. — И поторопился бы, а то не ровён час…
Краска на щеках юноши сменилась бледностью.
— Понял. Бегу!..
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СЕРДЦЕ СИЛЫ
— Пусть они найдут мне останки. Не могла же эта парочка раствориться в воздухе! И уцелеть они тоже не могли — никто не уцелеет, пролетев вниз почти четыре километра!..
— Ваше превосходительство, умоляю вас — не нервничайте. Ясно как день — Джейана и её тварь поняли, что живыми им не уйти и… Глупые, они же не знали, что мы в силах собрать их почти из кусков!
— Если успеем вовремя, Михаэль, если успеем вовремя. Когда позади порог Эрхарта, им не поможет уже ничто. Коммуникационные тоннели, увы, не рассчитаны на флаеры. Транспортные же капсулы запитывались от сети, как вы помните.
— Как? И даже без резервных двигателей?! Не могу поверить… я никогда не сталкивался с такой техникой…
— В том-то и дело, что без. Кастрировать бы таких конструкторов. Чёрт, о чём мы!.. О каких-то капсулах…
— Но, может, локальный луч…
— Ормузд уже нацеливает тарелку. Связисты! Что там у Кристоферсона?
— Кристоферсон на связи, ваше превосходительство.
— Крис! Минуты через три будет энергия. Возьмите капсулу… лучше — две, если хватит мощности, — и вниз. Найдите мне тела.
— Сканирование не даёт результата, ваше превосходительство.
— Знаю! И места себе не нахожу! Но я скорее поверю во внезапную поломку сканера, чем в загадочное исчезновение трупов!
— Ваше превосходительство, Ормузд докладывает — они управились раньше намеченного, начат обратный отсчёт. До подачи луча десять секунд… девять… восемь… семь…
* * *
Висок невыносимо жгло. Джейана открыла глаза. “Я жива? Как? Почему?!” Она лежала на гладкой чёрной поверхности; под ней что-то басовито урчало. Алое сияние медленно угасало над головой, и вместе с ним — чувствовала Ворожея — исчезал образ той жуткой Смерти, что преследовал её во время пути с Чёрным Иваном.
Здесь было самое дно. И — тьма. Она быстро вступала в прежние права по мере того, как гасло красноватое свечение, разлитое над лежащими телами.
Рядом заворочался Буян.
— Джей?.. Мы что, мы живы? И целы?
— Целы… — Она приподнялась. Странно. Всё цело. И совершенно никаких воспоминаний о том, как она падала. — Погоди, ты же ранен!
— Ранен… Ага… но кровь уже не течёт… и не болит… Ох…
— Встать можешь?
— Могу…
— Пошли.
Щеки касалось лёгкое воздушное дыхание. Где-то рядом был проход.
Они исчезли в низкой арке. На чёрной блестящей поверхности осталось лишь несколько капель крови, совершенно невидимых в абсолютном мраке.
Вал неведомо как запустившегося генератора медленно останавливался.
…Горячая волна Силы окатила её с ног до головы, не успели они сделать и десятка шагов по узкому и прямому тоннелю. Шли они в полной темноте.
