— Папочка!
Генри Грегори подошел к ним сзади.
— Привет, моя милая. — Он поцеловал дочь в щеку. — Я бы хотел поговорить с мистером Девиером наедине.
— Вот как? О чем?
— Не твоя печаль! — Он слегка толкнул Бьянку. — Беги. Займись чем-нибудь другим. Надоедай своему жениху.
— Жениху? — Она просияла. — Значит, мы наконец можем назначить дату свадьбы?
Генри кивнул.
Бена беспокоило то, что он солгал Генри Грегори, хотя и поступил так ради матери.
Впрочем, ему было трудно сожалеть о том, на что он мог пойти, чтобы спасти для нее дом.
— Идем в библиотеку, сынок.
— Хорошо.
Они вошли в библиотеку, и Генри закрыл дверь. Бен сел спиной к двери, а Генри — напротив него.
— Перейду к делу. Меня смутил твой разговор с моей дочерью.
— Что вас смутило? Что вы услышали?
Генри Грегори глубоко вздохнул.
— Я уверен, что это мне показалось, но вы говорили так, будто ты притворяешься, что влюблен в мою Кетрин, чтобы что-то получить.
— Нет, это неверно, — сказал Бен. — Я люблю вашу дочь. — Так оно и было. С каждым мигом он все больше это понимал. — Очень. Я бы никогда ее не обидел. Особенно для того, чтобы что-то получить.
Генри сузил карие глаза.
— Можешь дать мне слово?
Бен кивнул.
— Конечно.
— И ты ее любишь. Очень. Ты так сказал.
— Да.
— Тогда я жду, что ты захочешь попросить ее руки.
Бен почувствовал себя так, словно его сбил грузовик.
— Я… — Что он мог сказать? Именно такого вывода ждала от отца Кейт. Было ли у Бена право открыться ему без разрешения Кейт?
Какая путаница. Бен попал в ситуацию, когда, действуя вместе с Бьянкой, делал вид, что ухаживает за Кейт, и в то же время действовал вместе с Кейт, чтобы обмануть Бьянку. И в соответствии с обоими планами от него требовалось обмануть Генри Грегори, чтобы тот думал, что у них действительно роман.
Да, сложная паутина.
И Бен не знал точно, как из нее выбраться.
— Говори же, молодой человек.
Бен прокашлялся, пытаясь выиграть время.
— Очень может быть, что так оно и будет.
— Если ваши чувства настоящие, то почему же не сейчас?
— Я не уверен, что мы уже готовы.
— Не готовы или серьезно друг к другу не относитесь? Я слышал, как ты говорил с Бьянкой насчет того, чтобы меня убедить, будто вы с Кейт вместе. А теперь, хотя ты говоришь, что ее любишь, ты не уверен, что у вас есть совместное будущее. Я не дурак, Девиер, я знаю, Бьянка хотела, чтобы я поверил, будто Кейт выходит замуж, и разрешил выйти замуж ей. Твой рассказ не подтверждается.
— Но мы с Кейт никогда не говорили, что поженимся.
— Нет. — Генри побарабанил пальцами по подбородку. — Нет, не говорили. Поэтому я сомневался в твоих намерениях. Должен сказать, зная твою хорошую семью, я надеялся, что твои чувства к моей дочери настоящие. — Он колебался. — Но после того, что я услышал сегодня вечером, я могу сделать только один из двух выводов. Или ты лгун и обманываешь одну мою дочь, чтобы другая оказала тебе услугу, или вы оба, ты и моя Кетрин, мне лжете.
Беи решил признаться:
— Вы забываете еще об одной возможности. Что Кейт и я начали эту игру, чтобы помочь Бьянке, в точности как вы подозревали, но — говорю только за себя — чувства стали настоящими.
Именно так и произошло. Сказав это, Бен понял, что именно так и случилось. И он обрадовался. Обрадовался, что понял свои чувства и что наконец высказал это вслух.
— Я влюблен в Кейт.
Генри Грегори не часто захватывали врасплох, но на этот раз у него был именно такой вид.
— Ты признаешь, что это была хитрость, но говоришь, что влюбился в Кетрин?
Конечно, ему следовало сказать это Кейт, прежде чем рассказать ее отцу. Но, с другой стороны, у него были важные причины довериться Генри Грегори.
— Именно это я и говорю. Я влюбился в вашу дочь. И хотел бы, чтобы вы разрешили мне на ней жениться.
Внезапно открылась дверь и женский голос сказал:
— О, Генри, милый, вот ты где! Боже мой, я весь вечер пытаюсь оказаться с тобой наедине! — Бен не глядя понял, что за женщина планировала романтическое свидание с отцом Кейт.
Его мать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Кейт казалось, что Эрин Долтон будет вечно показывать ей новую обстановку дома. Последнее время она думала только о Бене, о том, как замечательно он выглядит, и как мило, что они вместе пришли на вечеринку, и как она начинает скучать, когда его нет поблизости.
Сначала Кейт объясняла это тем, что оставшиеся в Эйвон-Лейке холостяки наводят на нее скуку. Но постепенно начинала понимать, что здесь нечто гораздо большее.
В известном смысле он был здесь все время — как она могла столько лет не обращать на это внимания?
Ей надо было с ним поговорить. Она не знала точно, что собирается сказать, но должна была его найти. С каждой минутой ей все сильнее этого хотелось.
Наконец Бен вышел в вестибюль.
— Где ты был? — спросила она, удивленная его внезапным появлением.
— Мы с твоим папой немного поговорили, — сказал он весело, хотя выражение его лица и тон дали ей понять, что разговор вовсе не был веселым.
— Что произошло? — Она немедленно насторожилась. — Он догадался?
У Бена вырвался смешок.
— О да. Уже давно.
— О нет. — Бьянка будет так разочарована! А Бен… Что ее отец сделал с Беном? — Он очень сердился? — спросила она и поняла, что это глупый вопрос. Конечно, сердился!
— Он был… — Бен колебался, — вообще-то он был очень проницателен. Понял, что мы делаем и почему. И что за всем этим стоит Бьянка.
Кейт пожала плечами, словно говоря «конечно», поскольку за каждым глупым или опасным планом всегда стояла Бьянка.
— Но, по-моему, он не так уж расстроился.
— Что?! — Должно быть, она ослышалась. — Это невозможно. Он наверняка в ярости.
— Минуту или две было похоже, что он придет в ярость, но… — Бен пожал плечами, — этого не случилось. Вообще-то мы, по-моему, достигли взаимопонимания.
— О господи, насчет чего?
— Вообще-то насчет любви. Насчет того, что человек никогда не знает, когда и откуда она приходит.
Теперь она была совершенно сбита с толку.
— О чем ты говоришь, Бен? Ты и мой отец рассуждали о любви?
