— Ий-йя-хэй! — раздался тонкий и высокий визг, и со всех сторон к неподвижно замершим друзьям устремились десятки невиданных всадников. Неистовое рычание волков смешалось с воинственными воплями наездников, свистнули стрелы. Малыш внезапно охнул и пошатнулся, но тотчас выпрямился, и качнувшийся было к нему на помощь Фолко ответил врагу первой стрелой. Звонко щёлкнул и арбалет Торина — два седла опустели, но разве могло это остановить остальных? В мгновение ока — хоббит успел пустить лишь три стрелы — всадники оказались прямо перед ними.
Всё произошло так быстро, что Фолко не успел как следует испугаться. Что-то очень сильно ударило его в левое плечо и со звоном отскочило от чешуйчатой мифриловой кольчуги. Тотчас здоровенный волчище бросился прямо на него; в разинутой пасти на миг блеснули клыки — но лишь на миг, потому что Фолко, извернувшись, рассёк гондорским клинком Великого Мериадока голову чудовища. Наездник соскочил в сторону и, выхватив короткий меч, с яростью бросился на хоббита.
Мир вокруг Фолко исчез, сузившись до узкого пространства прямо перед его лицом. Боевой азарт вытеснил страх, и уроки Малыша не пропали даром. Отведя клинок противника легким боковым движением, Фолко сделал глубокий выпад, и верная сталь его далёкого предка пронзила незащищённое горло врага. В тот же миг хоббит ощутил толчок в бок, но работа гномов оказалась не по мечам напавших. Клинок бессильно скользнул по броне хоббита, который молниеносным ударом свалил ещё одного противника.
На него прыгнул новый волк, и вновь хоббит сумел оборониться — зверь попал под неотразимый топор Торина, рубившего сплеча направо и налево. Однако затем хоббит почувствовал странную пустоту справа — повернулся и, словно в бреду, увидел медленно опрокидывающегося Малыша, которого сбил с ног прыгнувший сбоку волк. Зубы страшилища клацнули, но прокусить защищённое мифрилом горло не смогли. Меч хоббита тотчас вонзился волку в бок, и тот в корчах повалился наземь. Малыш вскочил прежде, чем нападающие успели воспользоваться своим временным успехом.
Казалось, время остановилось, бой не прекращался. Но напрасно рвали тетивы лучники врагов — стрелы ломались о не поддающиеся земной стали мифриловые доспехи; напрасно волки кидались на гномов, стараясь сбить их с ног и растащить в стороны, — Малыш и хоббит ловко уворачивались, Торин же стоял скалой, а его топор встречал чудовище прежде, чем то успевало дотянуться до него. Напрасно наваливались на друзей всадники — их мечи не могли пробить надёжных кольчуг.
Оставив на траве два десятка всадников и четырнадцать волчьих туш, нападавшие откатились. Между сражающимися появилось пустое пространство саженей в тридцать. Некоторое время из толпы доносились хриплые возгласы на непонятном языке, затем всадники стали один за другим взбираться в сёдла. Спустя мгновение голова отряда скрылась за гребнем ложбины.
Всё стихло. На истоптанной, залитой человеческой и звериной кровью траве чёрными грудами мрака застыли мёртвые тела. Хоббит стоял, опустив натруженные руки. Ни единой мысли не было в его голове, он пошатывался, глядя остекленевшим взором на метнувшегося вверх по склону ложбины Торина. Малыш, с окровавленными клинками наголо, крадучись прошёлся по поляне, осматривая убитых врагов, и, если находил раненого — короткий взмах его даго довершал дело.
Торин вернулся.
— Они скрылись, — сообщил он хрипло, роняя топор в траву. — Но далеко ли — Дьюрина спросить бы? Ты цел, Фолко? И ты, Малыш?
— Я-то ничего, — спокойно отозвался Маленький Гном, — а вот хоббит наш, того и гляди, сейчас грохнется!
Фолко и впрямь стало дурно. Глядя на убитых, его затрясло — в лунном свете побоище выглядело особенно страшно. Ноги у него подкосились, и, не подхвати его Малыш, он неминуемо рухнул бы.
Фолко шмыгнул носом, безуспешно стараясь вытереть щёки рукавом кольчуги. Его взгляд случайно упал на руки — они были темны, их покрывала чужая кровь. Хоббит поспешно схватился за флягу и не успокоился, пока не отмыл ладони. Только после этого вместе с друзьями он смог оглядеться вокруг, и первое, что они увидели, — это были их пони, пронзённые добрым десятком стрел каждый.
— Вот так-так… — протянул Торин. — Что ж, придётся теперь пешком. Фолко! Сколько нам ещё до этой долины?
— Дня три — если на своих двоих, — мрачно отвечал пришедший в себя хоббит.
Малыш присвистнул.
— От устья долины до Исенгарда шестнадцать миль, — сообщил друзьям Фолко. — За один полный день пройдём. Но пока ещё до неё доберёмся! Надо перевалить, по-моему, две цепи холмов — там будет Исена.
— Ну пошли дальше, — поднялся Торин. — Ни оружия, ни инструментов нам оставлять нельзя — значит, придётся расставаться с чем-то из припасов…
— Как из припасов?! — возопил Фолко. — И так по этим кручам ноги ломать, а ещё и на голодный желудок?!
— Нам бы только добраться до Леса, — терпеливо стал втолковывать ему Торин. — А там либо разыщем энтов, либо попросим помощи на какой-нибудь роханской заставе. Экие вы, хоббиты, обжоры!
— Вот мы тут сидим, — вдруг вступил в разговор Малыш, — а эти удальцы на волках могли ведь и не уйти далеко!
При этих словах хоббит вновь стал испуганно озираться. Не мешкая, они отправились в путь. Гномы взвалили на себя почти всё, что везли их погибшие лошадки, и друзья зашагали прочь, поминутно оглядываясь. Хоббит по обыкновению держал наготове лук. И эта предосторожность оказалась отнюдь не лишней.
Друзья никогда бы не заметили волка — зверь умеет ползти невидимкой, — если бы не его всадник, задевший своей высокой шапкой ветку боярышника. Хоббит выстрелил, почти не целясь; раздался злобный вой, и раненый зверь бросился наутёк, унося на себе незадачливого седока.
Они удвоили осторожность. Избегая освещённых луной мест, они пробирались глухими оврагами и ложбинами, залезая в самую глубь колючих кустов. Хоббит крался бесшумно, гномы же вовсю хрустели ветками, сопели, кряхтели, невнятно ругались, так что Фолко всё время замирал от страха, что их сейчас услышат и выследят.
Однако до самого утра им больше никто не встретился. Хоббит ясно ощущал незримое присутствие врага за их спинами, однако те держались осторожно, не приближаясь к опасным странникам. Он сказал об этом друзьям. Уже начинавшие привыкать к точности предчувствий хоббита, гномы встретили его слова без удивления.
— Сколько же они тянуть-то за нами будут? — пропыхтел Малыш, обливаясь потом под неподъёмным тюком. — Тут же роханские вотчины, как они не боятся?
— Их достаточно, чтобы справиться с небольшим разъездом, — глухим от натуги голосом отвечал ему Торин. — Помни, что нам попадаться на глаза Всадникам Марки тоже не след. Так что гляди в оба да шевели ногами, и чем раньше доберёмся до Леса, тем скорее окажемся вне опасности. Чтобы там ни говорили про Сторожевой Лес, я в него верю.
— А я бы в него не лез так очертя голову, — возразил Малыш. — Или ты заделался лесным эльфом, Торин? Можно подумать, что ты бродил по лесам всю жизнь?
— Всю не всю, но хаживать по ним приходилось, — ответил Торин, не обращая внимания на усмешку Малыша. — А куда нам ещё деваться?
