Книга Эльфийский клинок, страница 34. Автор книги Ник Перумов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эльфийский клинок»

Cтраница 34

— Верно! — подхватил другой.

Ростом он был пониже Исунга, но ещё шире в плечах. Его левую щёку рассекал свежий рубец, из раны сочилась кровь. Он говорил отрывисто, зло, рубя ладонью воздух.

— Чего ради мы ломаем друг другу ребра, а?! Гляньте, — и он ткнул себе в щёку, — это мне досталось на память от Хелдина, вон он стоит, с которым мы на соседних полях уже лет пятнадцать рядом работаем! Эй, Хелдин! Можешь толком сказать, из-за чего мы с тобой сцепились, а? Молчишь… Ну то-то!

— Он молчит — я отвечу! — яростно завопил тот, кого назвали Суттунгом. — Нечего было совать нам палки в колёса и указывать, что нам сеять и как! Наша очередь — что хотим, то и делаем! Вы нам не указ! Верно я говорю, ребята?!

Окружавшие его люди ответили дружным рёвом, и лишь мужик по имени Хелдин пытался что-то возразить. Бородатый Эйрик о чём-то шептался в небольшом кружке своих приверженцев, остальные же люди его группы стояли, угрюмо уставясь в землю. Товарищи Суттунга заорали и заулюлюкали. Вновь мелькнули поднятые с земли колья и топоры, и толпа в несколько десятков человек дружно повалила на замерших в центре поля Рогволда с друзьями и присоединившихся к ним селян. Делать было нечего, и они схватились за оружие. За их спинами по-прежнему царило молчание.

Фолко не было страшно, было отчаянное боевое веселье, азарт; он словно воспарял над пыльным полем, уподобляя себя героям древности, и даже усмехнулся у когда Суттунг повёл своих вперёд, — представлялся удобный случай показать себя.

В воздухе сверкнула серебристая молния, и Суттунг с воплем повалился на землю, пытаясь вырвать пробившую бедро стрелу. В последний миг Фолко понял, что не в силах вот так, в общем-то ни за что убить человека, и снизил прицел. Он видел безумные глаза Суттунга, его разинутый в отчаянном вопле рот; он успел заметить даже протянувшуюся с губ человека тонкую ниточку слюны. «Нет, это не призрак Могильников, это живой человек, что же ты делаешь?!» — словно закричал кто-то внутри Фолко — и рука хоббита дрогнула.

Вид упавшего, испачканного кровью Суттунга как-то сразу отрезвил нападавших. Они остановились, столпившись вокруг своего предводителя, и тогда Фолко, в который уже раз внутренне удивляясь себе за последние несколько дней, громко и отчаянно крикнул, вновь натягивая тетиву и поднимая оружие:

— Еще шаг — и буду бить в горло! Первому!

Из губ испугавшегося собственной смелости хоббита рвался пронзительный крик, срывающийся на визг, — но угроза возымела действие. Хелдин высоко поднял руки, словно останавливая своих товарищей, и громко крикнул:

— Все, хватит! Суттунг получил по заслугам — сколько же можно ссорить нас с соседями! Расходитесь, братья, расходитесь по домам! Я уверен, люди Бородатого Эйрика последуют нашему примеру.

Странно приутихший при виде раненого Суттунга Эйрик тоже вышел на межу, по-прежнему разделявшую две враждебные толпы.

— По-моему, мы все здесь просто с ума сошли! — заговорил он. — Какая пелена застлала наши глаза? Зачем наши соседи послушали этого Храудуна? Почему мы не можем разобраться спокойно, без драки? Я, конечно, виноват, каюсь, на меня нашло какое-то затмение. Но теперь всё миновало, я предлагаю мириться!

— Жалкий трус! — простонал сидевший на земле Суттунг. Ему уже вырезали стрелу Фолко и перебинтовали рану. — Люди! Чего вы стоите! Бейте их, бейте! Он ведь оскорбил того, от которого нам было столько добра!

— Мы его об этом не просили, — угрюмо ответил один из стоявших рядом с Суттунгом мужчин. — Пропади он пропадом!

И тут людей словно прорвало. Они обнимались, жали друг другу руки, хлопали по плечам; нанёсшие друг другу раны просили у пострадавших прощения. Сам Бородатый Эйрик последовательно обнялся с добрым десятком своих недавних противников, и тут спор едва не разгорелся снова. Каждая сторона заявляла, что именно она лучше другой примет и окажет почёт прекратившим драку гостям. Всех примирил Торин, заявивший, что он проголодался и с удовольствием отобедает сначала в одной деревне, а потом в другой. Бросили жребий, и оказалось, что сначала надо идти к сородичам Суттунга. Вслед за путешественниками повалила и добрая половина товарищей Эйрика во главе с ним самим.

Горница Исунга была велика, но всё же с трудом вместила в себя всех пришедших. На середину вынесли длинный, тут же сложенный из досок и щитов стол, накрыли несколькими скатертями и, пока женщины готовили горячее, подали несколько пузатых жбанов пива для препровождения времени. Фолко, Торина и Рогволда посадили на почётные места. Рядом с ними сели Хелдин и Исунг, Эйрик и Граст и прочие, всего десятка три. Не поместившиеся в горнице ушли готовить совместный вечерний пир в знак прекращения междоусобицы.

— Так всё-таки из-за чего весь сыр-бор? — спросил гном Эйрика и Исунга, сидевших рядом с ним, и сделал добрый глоток из высокой деревянной кружки, где пенилось недавно сваренное пиво. — Я немало странствовал по Арнору, но такое, признаться, вижу впервые. С чего всё началось?

Люди смущённо переглядывались, опуская глаза. Наконец заговорил Исунг:

— Это началось год назад, почтенный Торин. Из-за восточных гор к нам в деревню пришёл никому не ведомый путник — древний старик, ободранный и голодный. Он сказал, что его дом сожгли ангмарцы, что все его дети и родственники погибли и теперь он скитается по Арнору, не имея своего угла. Ну, народ у нас жалостливый… Его приняли, обогрели, он и прижился, а под жильё приспособил старый сарай. Сперва его кормили из сострадания, ожидая, что он разведёт огород и начнет жить как человек, но ничего подобного… Работать он не пожелал, а стал оказывать за плату всякие мелкие услуги — зуб заговорить, корову вылечить, ну и так далее. Оказалось, что он искусный лекарь и умеет предсказывать погоду и на день вперёд, и на год. Его стали уважать, ценить, а потом — и побаиваться. Одним словом, он оказал немало услуг нашей деревне. Слух о нём, естественно, дошел и до наших соседей. Его стали звать и в Хагаль — это деревня Эйрика, однако там от него что-то проку было мало. Напротив, что у нас он делал превосходно, у других выходило из рук вон плохо. У сестры Эйрика, я знаю, он уморил корову и козу, хотя мог бы вылечить…

— Вот мы и ополчились против него! — перебил Исунга Эйрик. — Мы ругали его на чём свет стоит и мало-помалу стали завидовать соседям, которые благодаря ему стали богатеть и жить лучше нас. Пошли ссоры и раздоры.

— Да, ему приходилось туго, — кивнул Исунг. — Жители Хагаля не давали ему прохода, и мы — ох, зачем мы это сделали! — мы дали ему охрану. После этого между нашими деревнями, где три четверти народа приходится друг другу роднёй, словно чёрная кошка пробежала! Мы стали злы и подозрительны, ссоры вспыхивали по любому поводу. Наконец Суттунг и взбаламутил всех из-за этого поля. У людей в головах закружилось, похватали кто что, да и соседи наши не лыком шиты оказались. Наломали друг другу бока. Вам спасибо, что развели! А то, кто знает, чем бы дело кончилось…

— А этот… Храудун, лиходейщик, сам-то он где?! — спросил Торин.

— То-то и оно, что исчез он, — с досадой отвечал Исунг. — Вот вчера ночью и сбежал, только его и видели!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация