— Знаешь, а ты немного другой, чем я представляла тебя по письмам, — сказала она.
На мгновение в его глазах появилось выражение испуга, но лишь на мгновение, потом они приняли обычное спокойное выражение.
— Какой именно?
— Ну. — Она нахмурилась, подбирая правильные слова. — Ты иногда очень спокоен. Я имею в виду, ты как-то глубже, чем я думала. Конечно, я и не хотела, чтобы ты был легкомысленным юнцом. — Она пожала плечами — нет, не то. Наверное, она обидела его своими словами и теперь не знала, как выпутаться. — В одну минуту ты серьезен, как никогда, а в другой момент — веселый парень, без всякой определенной причины.
Он кивнул и посмотрел вдаль, туда, где уже был хорошо виден остров.
— Это все из-за тебя.
— Из-за меня?
Он повернулся к ней и улыбнулся.
— Да, ты открыла что-то новое во мне. Но это новое — что-то очень хорошее. — Похоже, он был сам удивлен своими словами. — И мне нравятся эти новые качества.
Лицо у нее вспыхнуло от удовольствия.
— Знаешь, и я узнаю о тебе все новые и новые вещи, Джон Торнхилл.
Он рассмеялся, но глаза оставались серьезными. Как она пи пыталась его развеселить, он оставался серьезным и углубленным в себя человеком.
— Эта игра в открытие новых качеств может завести далеко.
Она с удивлением приподняла брови.
— Неужели я могу открыть еще какие-нибудь тайны?
— Страшные. Слабая улыбка коснулась его губ, но глаза оставались серьезными как никогда. — Я самый обычный человек — вот эта тайна.
Сент-Питер-Порт кипел. Когда они проходили по людным улицам, Эмме показалось, что они очутились в сказочном городке: каменные дома бежевого и белого цвета окружали их, располагались под светлым голубым небом, они были такими миленьким , словно сошли с картин Моне. Брайс вслух подсчитывал, сколько прошло времени с тех пор, когда он был здесь последний раз. «Ну почему Ты Такой серьезный?» — упрекала его Эмма. Эмма и остальной мир.
Возможно, они правы. Он был так занят все это время своими делами, что не замечал невообразимой красоты, которая всегда его окружала. Шелдейл-хаус был его родным домом, и приезд сюда он считал отдыхом от повседневной жизни. У него была компания, которой надо было руководить, и он изрядно уставал от этого, так же как и других важных дел.
Он не мог поверить, что наконец-то здесь снова. Он даже не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Наверное, это все из-за восторгов Эммы, шагавшей рядом и всем восхищавшейся. От ее восторга все вокруг становилось более ярким. Она, конечно, заметила, что он совсем не такой человек, каким показался ей из писем. Но с другой стороны, все, что он писал, было абсолютной правдой. Проблема в том, что он делал это под чужим именем.
Теперь надо как-то решить эту головоломку, как то выпутаться из ситуации. Он не мог сказать девушке правду и разочаровать ее, не мог предать, ей и так было несладко в жизни. Возможно, правильнее будет оставить все как есть, дать событиям идти своим чередом, а потом, постепенно, после того как она уедет, свести их отношения на нет. Может быть, это ей будет легче перенести, чем обман? Он так думал. Он надеялся на это.
Но уйти просто так ему будет сложно. Он смотрел на профиль Эммы, когда она вышагивала рядом. Один ее вид заставлял его сердце трепетать. Она была небезразлична ему.
На углу улицы они увидели телефонный автомат, и Брайс решил, что сейчас не время думать, будущем, сейчас надо найти способ, как в ближайшие несколько дней не влюбиться в Эмму. Это было очень сложно.
Он поднял трубку и прошептал про себя еле слышно молитву, чтобы в гостинице нашлась свободная комната. Пара звонков не дала никаких результатов. Разумеется, если бы не Эмма рядом, он бы нашел комнату для себя, но сейчас он мог называть только одно имя.
Наконец нашелся отель в Сент-Питер-Порт, где, кажется, отменили заказ на номер.
— У нас есть одна комната, — ответил клерк. — С огромной двуспальной кроватью. Прекрасный вид на море.
Одна комната. Одна кровать. Невозможно.
— Нет вы не поняли, нам нужно две комнаты. — Брайс слегка развернулся в сторону Эммы так, чтобы она не могла видеть его лица, а он ее видеть мог.
— Я прошу прощения, — произнес голос на другом конце провода, но уже нетерпеливо, — у нас свободна только одна.
Брайс вздохнул.
— Послушайте, а вы уверены, что у вас нет чего-нибудь еще? Хотя бы маленького номера рядом?
—Джон! — Эмма настойчиво потрепала его за руку. — Возьми комнату, мы справимся, нам хватит.
Он повернулся к ней и с удивлением поднял брови, чтобы еще раз убедиться, что не ослышался. Одноместный номер? Такое невозможное искушение? Даже простое ее прикосновение к его руке вызывало в нем жгучее желание обнять, поднять на руки и отнести в комнату отеля. Если он и дальше будет встречаться с Эммой под именем Джона Торнхилла, Возможно, все полетит к чертям.
— Да, — прошептала она настойчиво, не понимая, как ее прикосновение на него действует, — возьми номер. Если это единственное, что мы можем достать, то давай возьмем его, пока никто не опереди нас. И помни, что ты сам попросил меня оставить палатку в Лондоне.
Он живо представил, как они делят одну кровать сегодня ночью, и энергично покрутил головой. Конечно, он ляжет на полу. А может, заснет на деревянном кресле на балконе. Он сделает все, что от него потребуется. Он прекрасно понимал, что не имеет ни на что права, и должен вести себя достойно. Хотя бы сейчас.
— Да, хорошо, я возьму комнату, — решительно сказал он в трубку.
— Как ваше имя, сэр?
— Пал... — Брайс осекся. Так, надо быть осторожным, следить за каждым своим словом. – Торнхилл Джон Торнхилл.
— Мистер и Миссис?
— Что? — Он нахмурился. — Мистер и миссис?
Брайс почувствовал, что краснеет.
Наконец, не дождавшись ответа, ему сказали:
— Хорошо, мистер Торнхилл, мы ожидаем вас вашу супругу сегодня днем.
— А, хорошо. Спасибо. Брайс повесил трубку и набрал побольше воздуха в легкие перед тем, повернуться к Эмме. — Мы договорились, — сказа он тоном, каким объявляют о смертном приговоре.
— Отлично. — Она выглядела успокоенной. — Я уже начинала думать, что мы так и не сможем найти себе временное убежище. Он сразу подумал
Шелдейл-хаусе.
— Да, все шло к тому.
— И потом, на несколько дней я стану твоей женой. Не забавно ли?
Ее слова вызвали целую бурю эмоций в его душе.
— Не беспокойся. Думаю, что смогу это уладить, когда мы прибудем на место.
— К чему волноваться? Будем считать это веселой игрой. Ведь ты прекрасно знаешь, что если мы скажем, что не женаты, то они сразу сделают определенный вывод о нас, о том, что мы собираемся делать в комнате. — Она украдкой взглянула на него. — Ну, ты понимаешь.
