— Ты знатно обработал Его посох, — обратился он к Торину. — Эта вещь из неблизких краев, из самого Южного Харада, мы тогда еле унесли ноги от странных всадников на горбатых животных — куда как больше лошади.
Горбун вернул топор Торину, затем коротко взглянул на Фолко, и тот, сразу поняв, что хочет Санделло, вытащил из-за пазухи бережно хранимый клинок Отрины. Сверкнули синие цветы, и хоббит с удивлением увидел, что камень светится недобрым огнем.
— Да, торопитесь, — сказал горбун, осторожно беря клинок. — Смотри, Олвэн, — это тот самый Гундабадский Трофей. — Он помолчал и вдруг добавил:
— Мы часто не могли понять Его поступков и только потом… Спасибо тебе, хоббит. Сам того не желая, ты сильно помог тому, кого знал под именем Олмера. Он смог уйти за Гремящие Моря, куда в свой черед отправимся и все мы. Он не стал рабом Того, кто… впрочем, имя его лучше не произносить вслух.
Он махнул рукой, возвращая кинжал, и повернулся к Малышу.
— Вся эта история с кольцами начата хоббитом, — продолжал Санделло. — Хоббитом она и закончится. Думаю, вас снова ждет дорога, половинчик.
Ородруин вновь пробудился к жизни.
Хоббит во все глаза глядел на горбуна. Почитаемый за смертельного врага человек отдавал хоббиту главное сокровище своего ушедшего повелителя!..
Ошеломленные, молчали и гномы.
— Это случилось в ту ночь, после первого штурма, — медленно говорил горбун. — В бою для того, чтобы убить того неуязвимого гнома, Он… сделал что-то запретное, почерпнул из недоступных источников — и его преображение завершилось. (Олвэн отвернулся.) — Я стоял у его шатра, и потом он позвал меня. Я вошел. Он сказал мне голосом, который я уже узнал с трудом:
«Прощай! Так хотелось победить человеком… Уводи людей, Санделло!» Я был поражен, но я получил приказ. Я склонился и сказал, что он будет выполнен.
«Завтра в бой я поведу только Нелюдь, — продолжил он, — и ты мне тоже больше не понадобишься»… Я хотел возразить… но он взглянул на меня — и я все понял.
Он оставил это Кольцо тебе, половинчик. Он знал, что вам нужно от него, и понял сам, в какую угодил ловушку, но было уже поздно.
Наступило молчание. Горбун вздохнул, прихлопнул себя по коленям и поднялся.
— Однако нам пора, — просто сказал он. — Прощайте! Выполните свой долг!
Наверное, ради этого Вождь и приказал сохранить вам жизнь… — Его взгляд скользнул по ним, задержавшись на Малыше. — На Сираноне, когда он одаривал вас, мы встретили только двоих, но будь вас трое, похоже, я знаю, что он мог бы подарить тебе, Маленький Гном. — Рука горбуна пошарила в седельной сумке, лежавшей подле него на траве, и достала небольшую чарку зеленого полупрозрачного камня на тонкой серебряной цепочке. — Давным-давно мы шли возле вашего священного озера Келед-Зарам, что около восточных ворот Мории, и на прибрежном песке он нашел вот это — верно, выбросили волны…
Возьми ее себе.
Поколебавшись, Малыш тем не менее поклонился, принимая дар. Затем внимательно глянул, словно узнавая.
— А куда же вы теперь? — спросил горбуна хоббит. — Останетесь здесь, в Арноре, будете создавать свое королевство?
— В Арноре? Нет! Пусть эти земли достанутся истерлингам, им пришлись по нраву здешние города. Отон уводит своих на юг, хочет основать королевство на побережьях близ устья Барэндуина.
А здесь, я уже сказал, война окончена. Пусть даже и объявился тут какой-то Бородатый Эйрик, что уже попортил истерлингам немало крови. А этот бешеный роханец, Эодрейд, он собрал всех уцелевших после битвы на Исенской Дуге, совсем недавно разбил ховраров и собирается идти на юг, отвоевывать Рохан… Но это все мелочь, пограничные стычки, не больше.
Роханцы, может, даже и возьмут обратно Эдорас… но нас это уже не коснется. Мы возвращаемся на родину — за Опустелую Гряду, там нас помнят.
А дальше?.. Там увидим.
— Что же, опять война? — в упор спросил хоббит.
Горбун пожал плечами:
— Война?.. Не знаю. А впрочем, не нами началось — не нами кончится. И слушайте! Когда исполните ваш Долг, приходите к нам! Что делать на мирном Западе таким бойцам, как вы? Минас-Тирит ведь тоже пал.
— Пал?! — в один голос вскричали пораженные Фолко, Торин и Малыш.
— После долгой осады, — кивнул Санделло. — Точнее, не пал, гондорцы сами ушли оттуда… Они с харадримами просто перебили друг друга, так что даже и не скажешь, кто кого одолел… Но думаю, там недолго быть пустому месту. Что-нибудь появится вместо него!.. Нет, война на Закате окончена.
Твои сородичи, половинчик, считай, не пострадали. Прокатились через ваши края две волны конников, кое-что, я знаю, сгорело, но все половинчики попрятались в Старом Лесу, куда хода нет ни конному, ни пешему… Да еще и старое чародейство его охраняет…
Горбун поднялся.
— Я тут вам коней оставлю — и для езды, и для вьюков хватит. Припасов тоже… До самого Мордора можете идти спокойно, а там уж как получится.
Что за Черными Горами — мне неведомо… Однако нам пора! — Он помолчал и добавил:
— Наверное, ради этого Он и сохранил вам жизнь… на болотах.
— А я не скажу вам «прощайте»! — раздался молодой голос Олвэна. — Клянусь Великой Лестницей, я хотел бы еще встретиться с вами — и вернуть тебе, Маленький Гном, твою затрещину… А потому — до встречи!
Поддерживаемый Олвэном, Санделло сел в седло, сын Олмера взлетел одним движением; оба подняли руки в последнем прощальном жесте. Отряд тронулся — ехали хазги, истерлинги, дунландцы и еще какие-то неизвестные хоббиту — и вскоре исчез за поворотом дороги… В отдалении утих перестук конских копыт.
— А Талисман-то, что у Отона Вождь назад забрал, видели? На груди у Олвэна висел! — выпалил хоббит.
— Вот как? — поднял брови Торин. — Хотел бы я знать, сохранил ли он еще какие-то силы…
Друзья переглянулись и дружно пожали плечами. Санделло не счел нужным отдавать творение рук своего господина — что ж они могли тут поделать?..
Фолко запрокинул голову, подставляя лицо жесткому ветру. Что-то изменилось в этом словно приспустившемся небе или это ему только кажется?
Виста, так называют эльфы окутывающий Смертные Земли воздушный покров, голубая беспредельность, чью бездонность раньше не могли скрыть никакие тучи, — что произошло с ним? Какие неведомые струны лопнули в тот момент, когда Корабел расстался с жизнью? Словно исполинская непроницаемая крыша, слои Висты закупорили Мир; и хоббит с острой мукой всем существом своим ощутил исход запредельных эльфийских Сил, корни могущества которых оставались в Валиноре.
Уходили тысячелетние пласты памяти, истекали, истаивали, находя последнее свое прибежище там, за черными гранитными стенами Пелори. Новый, молодой и жестокий порядок шел на смену прежнему. Над всеми бескрайними, неоглядными просторами Средиземья расправляли крылья иные силы, набирали мощь новые королевства. Эльфы-Авари творили магические барьеры вокруг Вод Пробуждения, чтобы с годами остаться в людских преданиях лишь как смутная и неверная сказка. В своей пещере вслушивался в различимые лишь его слухом судороги мировых фундаментов Великий Орлангур; мудрецы Серединного Княжества поднялись на высокие наблюдательные башни, обращая свои острые взоры к движениям небес и вод, улавливая в них едва различимые отзвуки, достигшие их изощренного разума из черных бездн Хаоса вне Стен Мира, от пределов самого Обетованного, жилища Творца Илуватара…
