— Скажи мне, половинчик, почему ты все-таки идешь против эльфов?
Фолко смешался. Он чувствовал, что Отон сам недавно задумался над этим вопросом и оказался в тупике, и вот теперь ищет хоть каких-то разъяснений у единственного во всем его отряде, с кем он может поговорить — у тайного посыльного Западных Пределов, вступившего во вражеское войско под чужой личиной искателя приключений!
— Но мы пока еще не воюем с эльфами и, мне кажется, вряд ли будем, — уклончиво ответил Фолко. — Мир меняется, эльфийские крепости пустеют, наступает благодатное время для воздвижения смелыми и сильными людьми новых могучих держав — и за счастье почитаю я служить первому из их числа!
Отон промолчал, никак не отозвавшись на эту напыщенную верноподданническую речь.
— Ну, а если неверная судьба войны выведет нас, скажем, к Серой Гавани? — прищурившись, спросил Отон после минутного молчания. — Ты пойдешь на стены, если таков будет приказ Вождя?
Вопрос за вопросом — один неприятнее и опаснее другого! Фолко ничего не оставалось делать, как прикинуться обиженным:
— Ты сомневаешься в моей верности Вождю, мой капитан? Как еще мне понимать твои слова?
Отон усмехнулся.
— Кто знает, может, тебе, половинчик, придется идти на эти стены под моей командой. А воин — не марионетка. Он хорошо бьется, когда знает, за что. Мы люди, мы свободны, и в наших силах сделать выбор. Судя по тому, как ты пытаешься уклониться от ответа, ты далеко не все решил для себя.
Знаешь ли ты, что в Клятву, которую ты должен дать Вождю, входит твое обещание насмерть сражаться с эльфами? Берегись давать слово, если знаешь, что не сдержишь его! Из того, что ты рассказал мне о Силах Арды, можно понять, что они умеют карать за клятвопреступление. Берегись мести судьбы!
Фолко сидел ни жив ни мертв. Слова Отона заставили его сердце бешено заколотиться, ему не хватало воздуха. Неужели Отон заподозрил неладное?
Фолко сейчас в его полной власти, он, считай, безоружен — кроме заветного клинка Отрины, ничего нет, кольчуга снята, — а у Отона наготове его двуручное чудовище. Хоббит напрягся, готовясь, в случае чего, убежать, хотя бежать-то ему некуда. Кругом на много лиг — занесенная снегом пустыня, до ближайшего селения — четыре перехода, вдобавок тамошние обитатели держат руку Олмера.
— Что же, если они встанут на нашем пути… — проговорил он, однако его слова, судя по всему, не убедили Отона…
После этого разговора Отон больше не звал к себе хоббита.
Отряд медленно пробивался все дальше и дальше на восток. Их путь лежал к Черному Замку — Хоар не замерзал даже в самые лютые морозы, и перейти его можно было только там.
«Если не сумеем построить плоты, — часто повторял Отон, обходя вечерами лагерь, придется обманом…»
В одну из первых вьюжных ночей друзей отыскал наконец крылатый посланец Радагаста с письмом. Его строчки дышали тревогой — старому магу по-прежнему не удавалось разобраться в природе силы Олмера; он послал соглядатаев — пернатых и четвероногих — далеко на восток в поисках мест падения Небесного Огня, но сейчас зима, все закрыто снегом, искать трудно.
Среди эльфов Серых Гаваней поднялась тревога — известия о Пожирателях Скал были проверены и подтверждены Кэрданом. Предположения друзей оказались верны — порождения Подгорной Тьмы, разбуженные и направляемые невесть кем, тянулись на северо-запад, прямиком к эльфийской твердыне, постепенно уходя из-под Мории. Дружины Дори, уже заслужившего прозвище Славного, умели ворваться в Казад-Дум; в двухдневной битве гномы разбили соединившиеся было для отпора им отряды орков разных племен и — в который уже раз приступили к восстановлению великого Царства. Сам Дори, однако, отказался от короны — он не из рода прямых потомков Дьюрина… Кольцо помогает им обороняться от подземного страха, и сейчас гномы ищут подходящие источники глубинных вод, чтобы пустить эти реки в прожженные Пожирателями тоннели.
Однако от этой опасной затеи гномов удерживают пришедшие к ним сейчас эльфы Корабела — из-за непредсказуемых последствий, которые это может повлечь. Ангмар пока затих — однако дух смуты не покинул тех мест. То и дело с востока приходят какие-то подозрительные личности, втайне, несмотря на запрет Наместника, куется оружие, случаются нападения на дозорные арнорские посты. Разбойники же после разгрома Олмера прошлой осенью поутихли, на дорогах Северного Королевства спокойно; Могильники окружены надежной стражей, хотя все, что удается пока сделать — это успокоить поселян. Чудные вещи творятся там ночами: однако всяческие «серые отряды» перестали безнаказанно шастать по окрестностям.
«Но я чувствую, как на Востоке продолжает скапливаться гной, — писал Радагаст, — и если вам не удастся покончить с главной причиной смут, то все труды по умиротворению Запада окажутся бессмысленными…»
Однако письмо Радагаста ничего не изменило в их повседневном существовании. Дни шли своим чередом, Отон железной рукой продолжал вести свой отряд через снега — и Баррский Хребет на горизонте становился все выше и выше. Трудиться приходилось в поте лица, хорошо еще, что они шли не по пустыне — эти края были населены какими-то малыми родами ховрарского союза племен; в поселениях можно было достать пропитание. Однако и эти редкие деревни наконец остались позади — начинались предгорья, места унылые и бесплодные.
— Как бы на орков не напороться, — как-то утром проговорил Торин, озабоченно оглядывая окрестности. — Что-то уж больно подходящие для них места!
— Зима ж, какие тут тебе орки, — возразил подошедший Малыш, — впрочем, я бы и на орков согласился — тряхануть бы их логово, глядишь, пивом разжились бы.
— Типун тебе на язык, — всполошился Фолко. — Не желаю я никого трясти!
Тут тебя самого в кольчуге от холода трясет.
Дорога — наезженная, утоптанная — вела в неширокую долину между почти смыкавшимися каменными отрогами Хребта. Это был единственный проход дальше, на восток, если не считать нескольких горных тропок; здесь древний торговый тракт проходил через единственную узкость, и потому, как объяснил отряду Отон, эти места издревле любили всяческие лихие люди.
— Если встретим кого, — говорил предводитель, — бить не будем, постараемся решить дело миром и привлечь их на нашу сторону. Нам смелый народ нужен.
Следы на тракте говорили о том, что обоз прошел здесь уже довольно давно; если кто и собирался засесть впереди, в ущелье, то должен был уже это сделать. На всякий случай Отон приказал всем вооружиться.
Утром следующего дня они вступили в ущелье. Фолко только успевал крутить головой — такая красота внезапно открылась его взору. Несмотря на мороз, с исполинских обрывов низвергались вниз сверкающие водопады; диковинными змеями, свесившиеся с карнизов, застыли громадные сосульки.
Зима причудливо разукрасила сложенное странными зеленовато-черными породами ущелье, превратив его в сказочный эльфийский замок. Небо было голубым, ярко светило солнце, сверкал снег, сиял лед, журчала, борясь с холодом, в ледяных тоннелях быстрая темная вода…
