Кэтрин погрузилась в столь привычную для нее напряженную работу: отбор фотоматериалов, чтение писем, редактирование статей, подборку заголовков, верстку полос. Однако вся ее деятельность строилась в совершенно новом ракурсе еженедельной газеты. Она понимала, что болезнь Реджи стала для нее дополнительной возможностью вплотную приблизиться к раскрытию секретов редакционной работы еженедельника.
На долю Адриана выпали бухгалтерия с бесконечными счетами и расчетами, встречи с рекламодателями, улаживание мелких и крупных конфликтов и недоразумений и общее руководство. Отчеты распространителей подтверждали его подозрения о затеянной против его газеты подрывной кампании.
Через несколько дней Кэтрин услышала разговор Сары и Холли о том, что какой-то тип крутится возле редакции и снимает сотрудников газеты и мальчишек-разносчиков на камеру. Кэтрин вспомнила, что Адриан уже упоминал о чем-то подобном. Говорили об этом и в больнице у Реджи. Видимо, дело тут серьезное, хотя Адриан и пытался убедить ее в обратном.
Кэтрин восхищалась Адрианом, но она понимала, насколько трудно ему будет отразить все удары и выпады беспощадных соперников и остаться на плаву.
Все происходящее с ним Кэтрин принимала очень близко к сердцу, сама дивясь тому, как сильно ее это волнует. Но дело было не только в ее особом отношении к владельцу газеты. Ее не меньше волновали дела газеты, она переживала вместе со всеми и болела душой за общее дело не меньше других.
Сегодня она решила поработать подольше и осталась в редакции после того, как Сара с Холли ушли. Однако ее работа то и дело перебивалась беспокойными мыслями, не дающими покоя. Неужели справедливость не восторжествует? Ведь и слепому видно, что Адриан не старается набить свой кошелек, а стремится к тому, чтобы другим людям жилось лучше. Издатель «Городских новостей» участвовал в работе Благотворительного центра, который занимался оказанием различного рода помощи людям, попавшим в затруднительные ситуации, к тому же принимал участие в строительстве недорогого жилья. Благодаря заботам этого центра дети из малообеспеченных семей могли получить несложную работу в ресторанах, на складах, в редакциях газет.
Кэтрин тряхнула головой, отгоняя беспокойные мысли и пытаясь вернуться к работе. Ей не требовалось слышать похвалы других о том, какой Адриан замечательный. Она уже и сама прекрасно это знала. Кэтрин успела проникнуться уважением и любовью к этому мужчине, но между ними продолжала стоять какая-то невидимая преграда, за которую он ее не пускал.
Внезапно в опустевшем коридоре редакции раздались шаги. Вскоре дверь открылась, и вошел Адриан. Незадолго до этого он звонил ей с какой-то встречи, и она честно призналась ему, что намерена немного задержаться после работы, так как у нее много дел. Адриан сказал, что как только встреча закончится, он заедет за ней и отвезет домой. И чтобы никаких возражений.
Адриан устало опустился на вертящийся стул по другую сторону стола Кэтрин и признался, что здорово вымотался.
И тут Кэтрин словно прорвало. Она обвинила его в том, что он пренебрегает ею, отгораживает от своих дел, заставляет сидеть в офисе в то время, когда вокруг газеты творятся темные дела.
Адриан молча выслушал темпераментный поток ее обвинений, только взгляд его с каждой минутой становился все темнее. Наконец, по-прежнему не говоря ни слова, он встал, обошел стол, вытащил Кэтрин из кресла и, подхватив на руки, направился с ней к лестнице, ведущей в его квартиру.
Удивление, испуг, радость – все смешалось в сознании Кэтрин, парализовало волю. Широко распахнув глаза, она обмякла у него на руках. А когда оцепенение прошло, она обвила руками шею Адриана и с улыбкой прошептала:
– Я, наверное, ужасно тяжелая.
Адриан резко остановился, и, когда взглянул на нее, в его темных глазах промелькнуло что-то похожее на испуг. Неужели он уже жалеет о том, что поддался этому порыву чувств?
– Ты не тяжелая, – возразил он, и черты его лица заострились.
Ну и какого дьявола я делаю?! – мысленно вопрошал он себя. Что дальше? Проклятье! Ведь если я сейчас не остановлюсь, назад дороги уже не будет. Желание и воля боролись в нем.
Глаза Кэтрин гневно сверкнули. Черт бы его подрал, он снова намерен остановиться! Ну нет, на этот раз она ему этого не позволит. Ей наплевать, что там будет у них дальше, но эта ночь принадлежит ей.
Воля Адриана проиграла в неравной битве, и, внеся Кэтрин в спальню, он сел на кровать, не выпуская ее из рук. В одно мгновение желание растеклось по телу, заставляя кровь кипеть, а сердце биться с неистовой силой. Кэтрин одним движением стянула с себя пуловер и отыскала губы Адриана, которые вначале были жесткими, как если бы он намеревался отразить внезапное нападение. Но постепенно она почувствовала, как он расслабился, а его губы и руки стали горячими и настойчивыми. Кэтрин вздохнула от облегчения и удовольствия. Она поняла, что победила. Теперь перед ней был не сдержанный, благоразумный Адриан, а Адриан, пылающий жаром страсти, стремящийся к близости.
Поцелуи стали неистовыми, ласки нетерпеливыми и собственническими, произносимые шепотом слова звучали моляще.
– Как чудесно, – горячо прошептала ему на ухо Кэтрин, – просто потрясающе. Я ведь нужна тебе, правда? О, пожалуйста, скажи, что я нужна тебе!
Адриан поднял голову, и их взгляды встретились.
Это не просто взрыв страсти, с некоторым удивлением подумал Адриан. Это нечто большее. Что-то происходит между нами. Что-то, чего он не испытывал уже давно и даже успел забыть, что такое бывает. Эта женщина вернула его к жизни, вернула ему ощущение собственных сил, бьющей через край энергии.
Его руки двигались и скользили по ее телу, словно руки скульптора, вылепливающего свой шедевр. Став абсолютно беспомощной под его умелыми настойчивыми ласками, Кэтрин выгибалась навстречу его рукам. Он позволил и ей удовлетворить свое пылкое желание касаться его, гладить, пробовать на вкус.
– Сейчас? – пробормотал он.
– Да. О да! – выдохнула она.
Полувздох-полустон сорвался с губ Кэтрин, когда они впервые слились воедино, став единым целым. Она осыпала дождем поцелуев лицо, губы, шеи, ключицы возлюбленного, скользя по его бархатной коже, вплетая пальцы в волосы. Она отдавалась ему полностью и безоговорочно, желая получить много, но ничего не требуя.
– Адриан! – вскрикнула Кэтрин, когда он подвел ее к долгожданной вершине, с которой они вдвоем взмыли к небесам, а потом вместе полетели в блаженную манящую пропасть. – О боже, Адриан…
– Я здесь, радость моя, – отозвался он. – Я с тобой.
Потом он еще долго держал ее, не выпуская из своих объятий, словно бесценное сокровище.
Лежа в теплых, уютных объятиях Адриана, Кэтрин чувствовала себя так, словно ее тело стало невесомым.
– Господи, это было так прекрасно, – удовлетворенно, как сытая кошка, промурлыкала Кэтрин.
Адриан довольно улыбнулся.
