Следом за Тубалой бросился Санделло, за ним — Фолко; наспех выстроив клин, они ударили — и мир исчез в сплошной круговерти кровавой сечи.
Однако Тубале не хватило сил. Она почти проложила себе дорогу на волю — но вот ноги ее внезапно подогнулись, и Санделло едва успел прикрыть девушку. Кто-то из эльфов — Фолко не разглядел, кто именно, — держа меч в правой руке, левой подхватил обессилевшую воительницу.
Сообразив наконец что к чему, тареги, чернокожие, перьерукие спешили расступиться перед страшными бойцами. Из задних рядов полетели копья и дротики, свистнули стрелы. Одна зацепила Фарнака; заскрежетал зубами Рагнур, ломая впившееся в плечо древко…
Кажется, Смерть приняла друзей в ледяные объятия. Сейчас, сейчас, еще немного — и лучники сделают свое дело. Фолко, конечно, облачен в мифрил — но едва ли это поможет. Все пропало?..
«Нет! Пока я еще не расстался с жизнью!»
Длинный выпад, и острый клинок вонзается очередному врагу в горло чуть повыше кованой кирасы…
Бой продолжался. Безнадежный бой.
ТО ЖЕ МЕСТО И ВРЕМЯ. СЕРЫЙ И ЭОВИН
Серый не прятался. Выпрямившись, гордо подняв голову, он шел прямо на часового. Тот предостерегающе крикнул и вскинул копье, направляя острие в грудь нежданного пришлеца. Серый остановился. Жмурясь, точно от яркого, бьющего в глаза света, поднял левую руку ко лбу, как будто хотел что-то вспомнить… и внезапно заговорил по-харадски. Заговорил медленно, с запинкой, словно с трудом извлекая из памяти слова.
Часовой вздрогнул и замахнулся копьем. От соседних шатров к ним уже бежало несколько воинов. Серый вновь что-то сказал, обращаясь к дозорному, — и внезапно тот, словно лунатик, поднял копье и встал рядом с Серым. Трое стражников, что торопились к ним, разинули рты. Серый обернулся к оторопевшим бойцам. Даже в слабом, едва-едва пробивающемся из-за туч лунном свете Эовин видела, что лицо ее спутника все блестит от пота.
Прежним негромким голосом Серый обратился к нелепо застывшей троице. Но на сей раз что-то пошло не так, и один из стражников, потеряв голову от страха, просто метнул копье. Но еще быстрее оказался тот воин, что уже стоял, замерев точно деревянный, подле Серого. С небывалой для человека быстротой он развернулся, собой закрывая своего нового хозяина, и тоже пустил копье. Миг спустя двое тарегов упали замертво; а Серый, скривившись, словно от сильной зубной боли, одним стремительным движением выбросил вперед меч. Тарег упал с пронзенной грудью; последний бросился наутек. Серый не стал гнаться за ним. Вместо этого он неожиданно склонился над закрывшим его человеком. С губ сорвался скорбный вздох. Ладонь осторожно опустила веки погибшего.
— Этого я не хотел… — услыхала девушка смятенное бормотание. — Эовин!
Пошли дальше. Эта штука еще страшнее, чем я думал… — вдруг добавил Серый.
Они вступили в лагерь. Сбежавшего часового то ли парализовал ужас, то ли еще почему — но никто не торопился бить тревогу. Вернее, тревожные сигналы прозвучали — но на противоположном конце лагеря. Эовин заметила удивленно поднятые брови Серого.
— Кто бы это мог быть? Ладно, идем дальше…
В лагере тем временем стремглав нарастала неразбериха. От шатров и костров к северной окраине, бряцая оружием, бежали воины. На Серого и Эовин никто не обращал внимания, словно чья-то воля гнала бойцов туда, где они были нужны, и озираться по сторонам на этом пути им не полагалось…
— Нам сюда! — Серый резко свернул к золотому шатру.
Здесь, словно в пику творящемуся в лагере хаосу, царил идеальный порядок. Все так же горели два костра перед входом в шатер Хенны, все так же стояло тройное оцепление лучников и копейщиков вокруг обиталища Божественного. На площадке перед шатром не было ни души, спешащие по зову труб и барабанов воины старательно огибали шатер повелителя стороной.
— Ну, идем. — Серый перехватил меч двумя руками и спокойно зашагал через площадку.
Им что-то крикнули — Серый, разумеется, промолчал. Стрелки подняли луки на изготовку — Серый лишь бросил Эовин: «Держись у меня за спиной».
Раздался резкий и злой выкрик-команда — и лучники отпустили тетивы.
Острые жала со звоном ударили о сталь широкого лезвия. Серый орудовал мечом словно щитом — ни одна из стрел его не задела. Эовин вся так и сжалась в ужасе — ей казалось, что колючая туча вот-вот накроет ее, превратив в утыканный стрелами труп, — но нет, все обошлось. Серый продолжал идти вперед — а в рядах стражников раздались первые панические вопли.
Серый улыбнулся.
Кто-то из воинов метнулся в шатер повелителя, копейщики дружно наклонили острия, лучники, не жалея сил, рвали тетивы — а Серый шел и шел, точно заговоренный. Шел, недовольно и даже как-то досадливо качая головой.
Меч порхал, окружая своего хозяина непроницаемой для стрел завесой; и, когда до линии стражников оставалось не более десяти шагов, волна ужаса прокатилась по рядам воинов. С громкими воплями, бросая оружие, они кинулись в разные стороны; лишь несколько копейщиков, до конца верных своему долгу, остались на местах, загораживая вход в шатер.
Эовин понимала, что весь успех — лишь на краткие мгновения. Как ни быстр Серый, защищаться от летящих одновременно и спереди и сзади стрел он не сможет. Сейчас кто-то из лучников посмекалистее додумается до этого… и все. Очевидно, так же думал и Серый.
— Руби! — взревел он, устремившись вперед. Эовин ничего не оставалось делать, как ринуться за ним следом…
Дикая схватка окончилась весьма быстро. Длинный полуторный меч разил, не зная промаха, разрубая копья, пронзая панцири, надвое рассекая шлемы…
И для Эовин самым главным было не защититься от вражеских выпадов, а ненароком не подвернуться под клинок Серого. Но вот последний из защищавших вход рухнул, зажимая руками распоротый живот, — и Серый откинул в сторону тяжелый золотой полог.
ФОЛКО, САНДЕЛЛО И ОСТАЛЬНЫЕ
Друзья рубились в полном окружении. Теперь приходилось атаковать самим, чтобы не попасть под губительный ливень вражеских стрел. В пылу схватки маленький отряд развернулся совсем в противоположную сторону. Они уже рвались не прочь из лагеря, а, напротив, в самую его глубину, навстречу бегущим новым и новым врагам. Здесь, в суматохе, противник не мог как следует построиться и дать своим лучникам попросту расстрелять проклятых чужаков.
Санделло бился, как всегда, обдуманно и точно. Его движения были стремительны и выверены, он бережно расходовал силы, никогда не отклоняясь и на дюйм больше, чем надо. Кривой меч казался продолжением его руки; а лицо не покидало такое выражение, что столкнувшиеся с ним, что называется, нос к носу тареги или перьерукие то и дело с воплями бросали оружие, обращаясь в бегство.
За спиной горбуна двое Авари поддерживали бесчувственную Тубалу. Один из эльфов, Сиэнор, был левшой и прикрывал девушку с левого бока. Гномы как могли орудовали непривычными им кривыми мечами; особенно туго приходилось Торину, никогда не признававшему иного оружия, кроме боевого топора.
