Звучал голос, глубокий и звучный, как песнь океанских волн… Он говорил что-то о Равновесии, о том, что из глубин времени должно наконец явиться Утерянное… А потом я уже ничего не помню. В горло хлынула вода… и я очутился в самом сердце водоворота. Я так понимаю, как раз прямо в Серой Гавани… Другой на моем месте погиб бы в несколько мгновений, но… что-то удержало меня. Некая тень… или сила… она удержала меня. А потом, подхваченный ветрами и течениями, я понесся на юг. И наконец волны вышвырнули меня на берег… как я теперь понимаю, где-то во владениях ховраров. Так я стал тем, кем меня и узнала Эовин, — Серым, рыбаком из приморской деревни… — Олмер пожал плечами. — Минуло десять лет, и вот… вырвался на свободу Адамант, вчерашние враги мирно беседуют на палубе «дракона». — Злой Стрелок усмехнулся. — И впереди у нас новая война! Хенна еще новичок, Но учится он удивительно быстро!..
Разумеется, так просто разговор окончиться не мог. Все, не исключая и принца Форве, смотрели на прошедшего Суд Валар Смертного с ужасом и изумлением. Какая судьба ждала его, врага эльфийской расы? Зачем он послан в Средиземье? Или же его чудесное возвращение — лишь игра слепого случая?
Фолко пристально вглядывался в лицо своего злейшего — в прошлом — врага. Муки и время изменили облик Вождя Эарнила, теперь он куда больше походил на предводителя Темных Сил, чем раньше. Боль до серебра выбелила его волосы, лицо иссекли бесчисленные морщины, но глаза оставались прежними. Сила таилась в них, странная сила, частью, быть может, заемная, но частью — своя. Мрачная, но своя, человеческая.
— Так что я вновь говорю вам — не время для вражды, — продолжал Олмер.
— Мы спасли друг другу жизни. Я говорил — на Востоке это больше чем кровное родство. И теперь нам не миновать стать союзниками. Адамант не может оставаться в руках Хенны. Это, по-моему, ясно всем. Что сделаем с ним потом — уже не важно. Главное сейчас — завладеть им!
— А по-моему, напротив, решить, что делать с ним, очень важно именно сейчас, — возразил Форве. — Ты, Злой Стрелок, вряд ли откажешься от него?
— Откажусь ли я?.. — Олмер усмехнулся. — Это зависит от многих причин.
И главная — поймем ли мы истинную суть этого сокровища.
— Едва ли это нам удастся, — покачал головой принц. — Разве что Великий Орлангур… Но если мы и добудем Адамант — то добудем не вблизи его обиталища. Так что это отпадает. Отвечай откровенно, Олмер из Дэйла!
Сейчас решается, быть нам врагами или нет!
— Я, во всяком случае, враждовать с вами не хочу, — последовал ответ. — Но ведь и вы не придумали ничего лучшего, чем бросить его в Ородруин!
Поймите же, никто не может сказать сейчас, как повернутся события. Не стану лгать, что, попади Адамант ко мне сегодня, сейчас, я использовал бы его совсем по-иному.
— Это как же? — саркастически осведомился Форве. — Я почти уверен — ты начал бы новую войну, Злой Стрелок!
— Да, я начал бы новую войну, — с неожиданной прямотой заявил Олмер. — Я хочу поквитаться… нет, не с Арнором и Гондором, и даже не с эльфами Средиземья — насколько я понимаю, они все уже покинули Смертные Пределы. С кем? Догадайтесь!.. — Он усмехнулся. — Хотя и от Средиземья я бы не отказался. Видите ли, я дал клятву…
Эовин ойкнула.
— Да, да, именно так, — подтвердил Олмер. — Я дал клятву — подарить Средиземье смелой и прямой девушке по имени Эовин, родившейся в роханских степях. Мы вместе бились с перьерукими… и потом с прислужниками Хенны. И я поклялся, не ей — себе, что сделаю ее правительницей Средиземья. С Адамантом это было бы вполне осуществимо.
Все так и обмерли.
— Я… я освобождаю тебя от эт-той клятвы, О-олмер… — выдавила из себя Эовин. — Мне не надо таких подарков! Кровь, ужас, гибель!.. Нет, нет, я не хочу!..
— Ты стала бы отличной королевой, доблестная Эовин, разумной, доброй и справедливой, — покачал головой Олмер. — Для меня же Средиземье теперь слишком мало… как мало оно и для моих вчерашних врагов.
— Ты говоришь загадками, — заметил Фолко.
— Я? Загадками? О нет, отнюдь нет. Ты и сам догадывался о чем-то подобном, не так ли, половинчик? И именно поэтому я не торопился бы уничтожать Адамант. Он еще может послужить нам и щитом, и мечом. Когда сокровище пробудилось от тысячелетнего сна, пришли в движение и иные могучие Силы, хранители Равновесия Арды. Я слышал о Весах, любезный Фолко… как слышал и ты. Так вот, я чувствую — они заколебались. Это — дар. — Он опять усмехнулся, но как-то криво, одними губами. — Дар оттуда, из-за Моря… Такой же, как и умение гасить огонь, насланный посредством Адаманта… Я не знаю, чем закончится эта схватка. Я не отрицаю, Адамант нужен мне, но, если преславная Эовин сняла с меня мою клятву…
— Сняла, сняла! — воскликнула девушка.
— Так вот. Адамант мне все равно нужен, — продолжил Олмер. — Потому что…
— Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен бросить вызов Властителям Запада? — с почти явным ужасом проговорил принц Форве.
— А разве тебе не хотелось бы подобного, светлейший принц? Разве не готовил вас Великий Орлангур к грандиозному походу на Запад? — прищурился Олмер.
Форве вздрогнул, как от удара.
— Эй, о чем тут речь? — недоуменно спросил Вингетор, но ему никто не ответил.
— Мы не должны были покидать пределы Арды, — глухо произнес принц.
— Но разве не ваши рати совокупно с армией Срединного Княжества должны были атаковать Валинор? Разве не вы должны были силой или хитростью добыть ключи от Двери Ночи?.. Не отвечай мне, принц. Ответ известен. Разве вся жизнь почитаемого тобой Духа Познания не есть один сплошной вызов Властителям Запада? Разве жизнь эльфов-Авари, о которых в преданиях Западных Эльфов говорится, что они, не согласившись покорно следовать в Валинор за прекрасным, но чужим Светом, сгинули без следа и памяти, — разве ваша жизнь не есть один сплошной вызов Силам Заката? И если уж говорить напрямую — разве не готовит Великий Орлангур братоубийственной войны в Валиноре, если представить себе, что Ваниар, Нолдор и Телери воспротивятся вашему прорыву? А ведь тебе, принц Форве, тогда придется скрестить меч с сородичем. Быть может, со знаменитым сородичем, прославившемся еще в войнах с Морготом! Например, с Финголфином… Или Финродом… Если верить «Переводам с эльфийского», убитые здесь, в Средиземье, эльфы возрождаются к жизни в блеске и славе Валинора…
— Какое это имеет значение? — мрачно ответил Форве. — Если уж твои познания о плане Великого Орлангура настолько обширны, ты должен знать, Злой Стрелок, — Золотой Дракон хотел, чтобы люди уподобились Богам. И тогда любое сопротивление со стороны Эльфов Валинора потеряло бы значение.
— Что за мудреные речи? — сердито бросил Фарнак. — Эгей, если уж говорите о таком — так чтоб всем понятно было.
— Ты все поймешь, почтенный Фарнак, — отозвался Олмер. — Нам нужно сейчас решить — враги мы все-таки или друзья? Я вновь предлагаю дружбу…
