Наверное, не стоит сейчас говорить родителям про Рэя, подумала Тина.
Первой пришла в себя Яна. Вытерев руки полотенцем, она подошла и обняла новобрачных.
– Счастья, здоровья и детишек побольше.
– Точно! У меня еще одна хорошая новость: мы ждем ребеночка.
Маришка опять застонала.
Иван стал из красного фиолетовым.
Ребеночка? Рэйчел беременна?
Забыв про родителей, Тина подлетела к сестре и обняла.
– Когда? Как?
– Только вчера узнала. – Рэйчел утерла слезы. – Но я не хотела мешать вам с Рэем... – Девушка осеклась и закусила губу, когда поняла, что натворила.
– Что?! – заревел Иван. – Всем молчать! – Уперев руки в бока, он двинулся на Рэйчел. – Ты обвенчалась с Джейсоном и ждешь ребенка?
Рэйчел нерешительно кивнула.
Отец перевел взгляд на Тину.
– А ты провела ночь с этим мужиком? – Он ткнул коротким пальцем в Рэя.
Тина проглотила комок в горле и кивнула.
На скулах Ивана заходили желваки. Он обернулся и посмотрел на жену.
– Как это могло случиться?
– Что могло случиться? – спросила, входя на кухню, София. Потом оценила открывшуюся ей картину: багровый отец, Рэйчел в обнимку с Джейсоном, Тина прячется за Рэя, и присвистнула. – Ого!
С устрашающим спокойствием Иван снял передник, аккуратно сложил его и вышел из кухни.
Никто не шевельнулся. Откашлявшись, Яна произнесла:
– Вроде бы обошлось.
Тут же вся кухня ожила.
– Девочка моя! – Маришка разрыдалась и, распахнув объятия, полетела к Рэйчел. – Я стану бабушкой!
И она от избытка чувств принялась тискать всех, кто подвернулся под руку, включая Рэя. Потом опомнилась, хмуро посмотрела на него... И снова обняла.
– Рэй. – Тина коснулась его руки. – Я пойду поговорю с отцом.
– Я с тобой.
– Лучше, если я пойду одна, – возразила Тина. – Пожалуйста, доверься мне.
Он поколебался, затем кивнул.
– Я буду рядом.
Тина нашла отца в саду, он стоял у небольшого фонтана и бессмысленно глядел на воду.
Он не обернулся на звук ее шагов. Тина даже не знала, слышал ли он их. Она стояла в нерешительности, глядя ему в спину, и не могла припомнить, когда в последний раз действительно видела своего отца. Он всегда был большим, сильным, с широкими плечами, которые могли вынести на себе целый мир. Так ей казалось.
Сейчас Тина увидела седые пряди, появившиеся в пышной черной шевелюре, вены, проступившие на руках. Сердце ее заныло от боли и любви. Она не перенесет, если отец отвернется от нее.
Тина сделала шаг вперед, но в этот момент Иван заговорил:
– Помнишь, когда мы устроили этот фонтан?
– Мне было десять, – ответила она. – Мы тогда жили наверху, над пекарней.
– Я смешивал цемент, а ты и твои сестры собирали камешки для отделки.
Тина подошла ближе.
– Ты повез нас на ярмарку и разрешил каждой из нас выбрать по рыбке.
– Свою ты назвала Гильбертом. – Иван обернулся. – Но все почему-то звали его Жилем.
Тина удивленно посмотрела на отца.
– Прошло четырнадцать лет. Как ты это помнишь?
– Ты – мое дитя, – ответил он спокойно. – Ты, твои сестры. Вы все – мои дети. Разве я могу забыть?
Слезы хлынули из глаз Тины. Иван распахнул руки и крепко ее обнял. Тина не могла вспомнить, когда отец последний раз ее обнимал. И когда она этого хотела.
– Как вы могли так поступить со мной? – спросил он, и в его голосе слышался гнев. – Со мной и с матерью.
Сердце Тины сжалось. Как объяснить отцу, что его девочки выросли и никогда уже не будут детьми? Она подняла голову и посмотрела отцу в глаза, мучительно подыскивая слова.
– Зачем вы так быстро повзрослели? – вдруг спросил Иван, нежно погладив Тину по щеке и качая головой. – Это несправедливо.
От неожиданного чувства облегчения Тина снова расплакалась.
– Я люблю тебя, папа.
– А его? Любишь? – спросил он.
Тина поколебалась, потом медленно кивнула.
Иван вздохнул.
– А он тебя?
– Я знаю, что нужна ему, – ответила Тина. – Но его семья... Сами наши жизни так отличаются. Я не знаю, найдется ли там для меня место.
– Понимаю. Это проблема. – Иван долго молчал, обдумывая ее слова. – Когда ваша мать вышла за меня замуж, ваш дедушка отрекся от нее. Он в жизни больше слова ей не сказал.
Тина смущенно посмотрела на отца.
– Но я думала, он умер, когда мама была еще ребенком.
– Вашей матери было восемнадцать, а мне – девятнадцать. Я попросил ее руки. – Рот Ивана сжался в жесткую линию. – Обычный парень посватался к женщине, чья прабабушка была графиней. Ее отец думал, я слишком высоко мечу.
Тина никогда не слышала, что среди ее предков были графы. Но, хотя это будило ее любопытство, она понимала – сейчас не время выяснять свою родословную.
– Ты всегда метил высоко.
– Ты, оказывается, тоже, – нахмурился Иван. – Но это не единственная причина, по которой дед не общался с твоей матерью.
– Что-то еще?
Иван пристально посмотрел в глаза дочери, потом тяжело вздохнул.
– Давай-ка присядем, Катина, – сказал он мягко. – Наверное, пора рассказать правду.
Рэй, не находя себе места, метался по кабинету в штаб-квартире. Его пугало, что Тины нет так долго. Хотя никакого скандала слышно не было, как не было видно и Александера, изрыгающего клубы пламени. Так что оставалась призрачная надежда, что объяснение проходит мирно.
Рэй не привык ждать, это сводило его с ума. Он вообще сходил с ума от ситуации в целом. Более умный или искушенный мужчина давно бы поставил точку и ретировался. Эта связь была чревата бесконечными осложнениями. А кому, во имя всего святого, нужны проблемы?
– Только не мне, – произнес Рэй вслух. И опять стал нервно мерить шагами свой кабинет. – Я люблю, чтобы отношения были простыми и легкими, – сказал он себе, поглядев на наручные часы.
Чем они, черт возьми, там занимаются столько времени?
А проблем ожидался целый вагон. На отца Тины обрушилось слишком много: одна дочь сбежала из дома, вышла замуж без ведома родителей, да еще и успела забеременеть. А младшенькая провела ночь с известным плейбоем. По идее, Иван должен поднять целую бурю.
Но, как ни странно, Рэй вовсе не испытывал желания поставить точку в отношениях с Тиной и ретироваться. Более того, он готов был оказаться в самом эпицентре грядущей бури. Ну кто скажет, что он не сумасшедший?
