Была, однако, и еще одна возможность. Стыдная, правда, но тут уж ничего не поделаешь. Вернуться домой. В Долину. Там оставались еще помнящие непоседливого мальчишку Кэра, они могли помочь. Но.., расписаться в поражении, признать его, поднять лапки кверху? Ну да, быть может, до Долины он еще доберется, а вот сможет ли потом выйти? Клара Хюммель – это не шутки. Возьмет да закроет ему путь. Очень даже просто. Для боевого мага ее ранга – это раз плюнуть.
Фесс подумал, что явно свихивается, когда вполне всерьез стал размышлять о том, не являлся ли ночной гость хитроумной засылкой от магов именно с той целью, чтобы заставить его, Фесса, поджав хвост, бежать домой? Или, что также не исключено – не является ли это еще более хитроумным замыслом его любящей тетушки, упросившей проделать такой фокус кого-то из знакомых магов высшего класса?..
После появления таких мыслей Фесс не выдержал. Будь здесь вода, кинулся бы с головой пусть даже и в канаву. А так пришлось всего лишь пуститься бежать во всю мочь, словно за ним гнался весь Арк со всем бесцветным Нергом в придачу.
Помогло, хоть и не слишком сильно.
Украсть коня было несложно, однако воровское ремесло Фесс презирал сызмальства. И, когда на Тракте появилась деревушка – уже ожившая, уже робко высунувшая носы из-за плотно законопаченных ставен и еще не слишком поверившая в такую удачу – Ливень мимо прошел! – он не колебался. Заплатить ему нечем, мухлевать в кости он считал ниже своего достоинства даже при таких делах, и, следовательно, оставался только один путь – говорить правду.
Дверь таверны была еще заперта, но, когда юноша что было мочи забарабанил в створки черного дуба, с позеленевшими медными петлями, открыли ему довольно быстро. Корчмарь выглядел, как и положено корчмарю – с немалым брюшком, но и с немалой ширины плечами. Волосатые руки тоже внушали уважение.
– Здрав буди, добрый человек! – поздоровался Фесс. – Разговор к тебе имею…
– Чего? – опешил трактирщик. – Ты откелева ж здесь взялся? С юга?
– С севера, хозяин, с севера. Насилу из-под Ливня выскочил, коня потерял…
– Ну и повезло ж тебе, паря, – пророкотал хозяин, давая дорогу. – Да ты заходи, заходи, у нас, правда, не повернешься, но народ сейчас уже разбредаться начнет. Что, коня купить хочешь? – он мигом сообразил, в чем дело. – Кони на продажу, конечно, имеются. У Талдыки-немого, у Хвата-обжоры, у…
Они миновали громадные сени, полные начавшего суетиться народа. Очевидно, корчма считалась здесь неплохим убежищем. Хозяин толкнул дверь, открылась общая зала, сейчас превращенная в какое-то подобие кочевого табора. Узлы, тюки, какие-то бочки, матрацы, пеленки, дети, родители, тут же – куры, другая мелкая живность. Все это скопище галдело, размахивало руками, торопливо собираясь.
– Давайте-давайте, поживее! – гаркнул хозяин. – Пить и гулять завтра станем. А сейчас – разбирай шмотки и быстро отсюда! Мне еще зал после вас, засранцев, мыть…
– Сам, что ли, мыть-то будешь? – ехидно крикнули откуда-то из глубины. Хозяин немедленно взбеленился, дело грозило кончиться розыском и потасовкой, однако Фесс твердо взял трактирщика под локоть.
– Почтенный, у меня дело. Дело Лиги, – закончил он шепотом.
Хозяин подскочил на месте, выпученными глазами уставившись на страшного гостя. Самозванцев Серая Лига не терпела. И разбойники, хоть раз попытавшиеся прикрыться ее славой, очень быстро оказывались либо зарезанными в собственном логове, либо.., но об этом не решались даже шептаться.
– Мне нужен конь, и быстро, – холодно бросил Фесс.
– А-а… ы-ы-ы… – просипел хозяин.
– Не бойся, тебя я убивать не стану. Мне нужна лошадь, и все. Получить ее обратно сможешь в Мельинс, трактир «Полосатый Кот», угол Купеческой и Тележной. Скажешь, мол, за конем патриарховым пришел. Тебе вернут.
Хозяин попался понятливый. Ни слова не говоря, пошел, вскрыл тщательно законопаченную снаружи и изнутри дверь конюшни, вывел невзрачную лошаденку.
– Благодарю. И помни, хозяин, – Серая Лига никого не обманывает. Ты получишь свою животину.
Кобылка оказалась на удивление резвой. По крайней мере, деревеньку она миновала вполне приличным галопом, и Фесс уже предался мыслям о том, как удачно все сложилось, что хозяин оказался не дурак, когда…
… – Ну а вот теперь мы полетим! – прорычал жуткий голос где-то под ним, и Фесс обомлел – вместо смирной лошадки он восседал на спине здоровенной летучей мыши, уже расправившей крылья. Он рванулся было – напрасно. Странная сила прижала его к шкуре зверя, покрытой густым мехом. Прежде чем Фесс успел хотя бы схватиться за оружие, тварь с протяжным клекотом прянула вверх.
– Раз хозяин сказал доставить тебя в Мельин, я доставлю! – рыкнул крылан, набирая высоту. – Сиди смирно, не то сброшу!
Фесс с каменным лицом закрыл глаза. Это было все, что он мог в тот миг сделать.
Полет оказался очень странным. Ни свиста ветра, ни его напора; они плыли в беззвучии. Сила вложенного в летуна заклятья заставила бы, наверное, Архимага Игнациуса съесть свою собственную бороду. И невольно Фесс задумался – да что же это тогда за гость, если он, похоже, заткнет за пояс всю Радугу? И для чего ему, такому могущественному, нужны какие-то жалкие помощники из смертных, пусть даже и не слишком уж простых?..
…Когда он наконец открыл глаза, они были уже почти в окрестностях Мельина.
Крылан резко нырнул вниз – у Фесса к горлу подкатила тошнота. И тотчас же следом за ней – опаляющий жар чужой магии. Боевой магии Семицветья.
Он невольно вцепился в мех. Тварь почти что падала, сложив крылья, ускользая из-под невидимых сетей, надвигавшихся с разных сторон. Конечно, глупо было рассчитывать, что к Мельину они подберутся незамеченными. Очевидно, добыча оказалась не по зубам, раз чародеи Радуги, вместо того чтобы просто приказать твари самой опуститься где следует, да при этом еще и представить связанным седока, принуждены оказались пользоваться ловчими снастями…
– Быстрее! – рявкнул крылан, и Фесс кубарем покатился по земле.
Он едва-едва успел повалиться в какую-то канаву – крылан попытался было резко уйти вверх, но тут сети до него-таки добрались. Казалось, летучее создание врезалось в целое облако голубой тончайшей паутины; громадные черные крылья затрепыхались, забились, когти рвали опутавшие нити; тварь закричала от боли, как закричал бы и человек, не завыла и не заревела, а именно закричала; и когда, вся окровавленная – паутина резала шкуру – она уже, казалось, вот-вот прорвется, голубая паутина превратилась в паутину огненную.
Пламенные клинки, сотни, тысячи лезвий кромсали бьющееся в агонии существо; крылан катался по земле, и кричал, кричал, кричал… Так мог кричать только человек.
А потом огненные сети сошлись наконец в единый шар белого огня, раздался гром, и обугленные остатки летучего создания расшвыряло по сторонам. Фесс помотал головой, приходя в себя – кто-то из магов Радуги использовал, наверное, всю силу Башни, чтобы расправиться с крыланом. Лицо все горело, в воздухе витал удушливый смрад. Теперь эта полянка надолго станет «заколдованным» или «гиблым» местом, если, конечно, никто не озаботится ее очистить от следов чародейства.
