Данни заходился от плача. Хит шагал по гостиной, слегка раскачивая его, и шептал ласковые слова. Наверное, у него это заняло больше времени, чем у Кэсси, но малыш наконец успокоился. Он еще всхлипывал, но уже почти заснул. Хит решил, что если он будет разговаривать, а Данни не заплачет, то его можно будет положить в кроватку.
Хиту хотелось больше узнать о детстве Кэсси. Его родители, может, и были немного «с приветом», но он рос в постоянном и любящем окружении.
– Почему об отце речи не шло?
– Понятия не имею, каким он был. В свидетельстве о рождении его имени нет, и мне его не сказали.
– А как вы жили с дедушкой?
Кэсси улыбнулась, теплые воспоминания засветились в ее глазах.
– Он был старый и милый. Он много лет назад потерял из вида мою маму и даже не знал о моем существовании. Поэтому его, конечно, озадачило, когда люди из Департамента детского попечительства во Флориде вызвали его в Сан-Франциско. Знаете, когда я росла, то встречалась и с хорошим и с плохим, как и все.
Хит услышал в ее голосе желание уйти от этой темы, видимо, ей неприятной. Интересно, что же случилось?
– Вы учились в колледже?
– Да, мне нравилось учиться.
В каждом ответе будто спрятана тайна. Поэтому ему хотелось знать больше.
– Вы были хорошей студенткой?
– Я решила, что могу быть такой же успешной, как и любой другой. Можем мы изменить тему разговора?
– Мне интересно, потому что мы прожили такие разные жизни. Почему вы всегда будто держите оборону?
– Потому что я не оглядываюсь на прошлое.
Судя по выражению лица, Кэсси могла бы еще много чего рассказать. Как далеко он сегодня может подталкивать ее к откровенности?
– Какая была у вас в колледже специализация?
– Уголовное право.
– Почему?
– Я хотела стать адвокатом.
– Почему не стали?
– У меня не хватило денег на юридический факультет, и я пошла работать следователем в фирму «Оберман, Стил и Дженкинс». Работа мне понравилась. Во всяком случае, не надо весь день сидеть в офисе или в зале суда.
Хита удивили эти слова. Он готов был держать пари, что Кэсси и теперь мечтает стать адвокатом и, наверное, защищать права детей.
– На какие средства вы жили, когда учились в колледже?
– Работа. Много работы.
Он подумал о собственной жизни в колледже. Он получал полную стипендию, и его единственная забота была – как потратить деньги.
Несколько секунд Кэсси ничего не говорила, потом повернулась к Хиту.
– Данни крепко спит. По-моему, нам надо самим немного поспать, пока можно. Никогда не знаешь, сколько продлится тишина.
Хит вовсе не чувствовал усталости. Ему хотелось послушать рассказы о ее жизни, узнать, как она видит свое будущее. Его путь был гораздо легче, с едва заметными колдобинами, как и на любой дороге. Вот только Кайл…
– Вы правы. – Он встал. – Будем надеяться, что на этот раз он проспит больше, чем полчаса.
Хит осторожно положил Данни в кроватку. Малыш не шелохнулся.
– В следующий раз вы будете держать его. Даже если я встану, – пообещал он.
– А я думала, мы устроим над ним драку на кулаках, – с улыбкой в голосе прошептала Кэсси, когда они оба склонились над кроваткой.
Хит повернул к ней голову. Их разделял едва ли шаг. Хит встал на дюйм ближе. Кэсси опустила глаза и задержала взгляд на его губах. До нее донесся запах мыла и зубной пасты. Он хотел ладонями обхватить ее лицо, поближе притянуть к себе, коснуться ее губ, запустить руки под пижаму, ощутить ее кожу…
– Я не… Я не имела в виду… – Она резко выпрямилась.
– Правильно. Да. Конечно. – Хит отпрянул назад. Какого черта, что он делает?
– Спокойной ночи, – бросила Кэсси и заспешила в свою спальню.
Он подождал с минуту, пока она уйдет, чтобы избежать неловкого момента перед дверями спален.
Через час Данни проснулся, и Хит позволил Кэсси позаботиться о нем. В следующий раз, два часа спустя, она спала или притворялась, что спит, а он поменял памперсы и покормил малыша.
Хит уложил Данни спать и посмотрел на лестницу. Не проснулась ли Кэсси? Не думает ли о поцелуе, который чуть было не случился? И обязательно бы случился, если бы она не отступила назад, проявив больший самоконтроль, чем он.
Ему и вправду пора выйти из дома, решил он, посмеиваясь над собой. Когда спустя минуту он подошел к спальне, у Кэсси еще горел свет. Он постоял у своей спальни на случай, если она позовет его.
Она не позвала. И Хит вошел в свою комнату, которая еще никогда не казалась ему такой одинокой.
Удивительно, как все изменилось в его жизни.
Интересно, что же будет дальше.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Кэсси никогда не проводила воскресенья в ленивом безделиц. Так что при мысли, что в воскресенье ей не надо ничего делать, только готовить, есть и играть с Даниэлом, ей показалось, что это и есть, отпуск. Она уже давно не была в отпуске. Что-то напевая себе под нос, Кэсси подбросила оладьи на сковородке, чтобы добавить их к тем, которые уже стояли в тепле духовки. Она слышала всплески душа и решила, что Хит скоро спустится вниз.
Ей необходимо взять себя в руки, прежде чем он войдет. Вчера она чуть не поцеловала его. Вообще-то «чуть» не считается. В нормальной жизни – не считается. Но прошлой ночью она была на работе, а Хит – клиент. А еще раньше она видела, как его взгляд изучающе скользит по ее фигуре. Ненавязчиво, но с явным интересом.
А этим утром она нервничает. Из-за чего?
Кэсси заставила себя глубоко подышать. Потом окинула взглядом кухню. Не слишком ли далеко она зашла, когда открыла все жалюзи и шторы? Если ему это не понравится, она уже придумала, как убедить его оставить ставни открытыми. Она накрыла стол для завтрака на веранде. Опять же, не слишком ли она давит на него? Возможно. Но ее это не волнует. Лишь бы это помогло вернуть Хита к нормальной жизни. Данни это необходимо. Что Хит может сделать с ней? Уволить? Во всяком случае, это отвлечет их от чуть было не состоявшегося поцелуя.
Время уже около одиннадцати. Ночью Данни спал мало, а сейчас наверстывал – спал больше двух часов подряд. Каждые пятнадцать минут Кэсси на цыпочках заглядывала в детскую. Но малыш должен сам заворочаться, когда проснется.
Кэсси услышала, как по лестнице спускается Хит. Шаги медленные и уверенные. Ее сердце замерло. Ей так хотелось увидеть его лицо, когда он обнаружит, что свет со двора льется в дом.
Хит вошел в кухню и вытаращил глаза.
