Она не хотела, чтобы он извинялся. Поцелуй был таким прекрасным. И все было чудесно, восхитительно, несмотря ни на что.
– Вы простите меня? – спросил Слоан. – Не знаю, что на меня нашло. Извините меня. Я даже не могу объяснить…
– Слоан, пожалуйста.
Каждый раз, когда он начинал извиняться, Рэйчел испытывала все большее беспокойство по поводу того, что произошло между ними.
– Я так давно… – он покачал головой, – не был на празднике. Я так давно… – он помолчал, взъерошив свои волосы, – не танцевал с женщиной. Вы простите меня, Рэйчел. Я очень, очень сожалею.
Теперь уже его извинения причиняли ей настоящие страдания. Почему он не замечает, что ей они вовсе не нужны?
Только потому, что она не решилась ответить ему? Она просто не могла позволить себе окончательно потерять чувство собственного достоинства. Рэйчел закрыла глаза, пытаясь заставить себя не думать о том, что значит для нее поступок Слоана.
– Очень, – повторил Слоан.
Напряжение между ними росло, становилось все более вязким, и Рэйчел чувствовала, что оба они вынуждены как бы продираться сквозь него.
И тут их оглушил голос диджея:
– Вы готовы встретить Новый год? Он наступит через пять секунд. Четыре, три, две, одна – с Новым годом!
Дети в зале пронзительно кричали, смеялись, аплодировали. В дело пошли и хлопушки.
Но словно темное облако повисло между Рэйчел и Слоаном. Облако, которое блокировало каждый импульс всеобщей радости, отдаляя их от окружающих.
Рэйчел поняла, что запомнит эту новогоднюю вечеринку как свой самый восхитительный и самый печальный опыт. Восхитительным был и чудесный танец, и чудесное сладостное переживание, и неожиданный поцелуй, который объединил их. А печальные ощущения были связаны с тем, что Слоан сожалел о своем поцелуе.
Первый рабочий день после праздников был морозным и ясным. Рэйчел отперла ключом дверь офиса. Все помещение внутри было залито солнечным светом. Ей нравилось приходить на работу за полчаса до всех остальных сотрудников. Она готовила себе кофе, проверяла почту и заполняла приемные листы.
Она любила выполнять текущие обязанности, ей нравилось работать со Слоаном. И с Трэвисом и Грегом тоже.
Новогодние каникулы она вместе с девочками провела в гостях у Трэвиса. Двое сыновей-близнецов Трэвиса, Джош и Джаред, проходили церемонию усыновления их женщиной-врачом, родившейся в индейском племени. Рэйчел была очарована ритуалом усыновления. И Трэвис и его дети получили красивые индейские имена.
Диана Чэпмэн выглядела великолепно в одеждах из оленьей кожи, с се прекрасными блестящими темными волосами, переливавшимися в свете костра, который разожгли к вечеру. Рэйчел была очарована гармонией, царившей в семейных отношениях Трэвиса и Дианы.
Они были целиком сосредоточены друг на друге. Так же как новобрачные Грег и Джейн, которые совершенно не замечали той неловкости, которая постоянно сквозила в отношениях между Слоаном и Рэйчел. Но она была довольна этим, ей вовсе не хотелось, чтобы кто-либо обратил внимание на странность их взаимоотношений.
Однако их поведение не осталось не замеченным дочерьми Слоана. Софи поинтересовалась у Рэйчел, не произошло ли что-нибудь между ними. Но та успешно перевела разговор с девочкой на вопросы о Бобби Снайдерсе и о том самом поцелуе, по поводу которого так волновалась Софи перед праздником. И Софи, позабыв о проблемах Рэйчел и отца, оживленно поделилась с ней впечатлениями о своих успехах на вечернике. Наконец даже Саша выдала тайну сестры, сообщив Рэйчел, что та не умывается с того дня, как целовалась с Бобби. Конечно, Софи возмутилась, но в конце все вместе весело посмеялись.
Общение с детьми в тот вечер было единственной радостью Рэйчел. Слоан проигрывал в покер, но стремился как можно лучше скрыть от всех свои переживания. Она знала, что причина его дурного настроения заключалась в случайном поцелуе на вечеринке. Они провели весь вечер в доме Трэвиса, избегая друг друга, а в такой небольшой компании это было непросто.
Трэвис появился в офисе сразу после того, как Рэйчел включила свой компьютер.
– Доброе утро, – сказала она. – Вы сегодня очень рано.
Он широко улыбнулся.
– Я уже готов приступить к работе.
Она невольно улыбнулась в ответ.
– Замечательно. Доктор ожидает пациентов.
Трэвис рассмеялся. Перегородка из орехового дерева разделяла их. Он перегнулся через нее и спросил:
– Я могу доверить вам секрет?
– Ужасно люблю секреты.
Но в ее словах он не заметил никакой радости.
– Диана и я.., достигли соглашения.
Не совсем понимая, что имеет в виду Трэвис, Рэйчел ожидала его объяснений.
– Она не собирается возвращаться в резервацию. – Он довольно улыбнулся. – Я просил ее выйти за меня.., и она согласилась.
– О Трэвис! – Рэйчел вскочила с места и, обойдя перегородку, заключила его в объятия. Я рада за вас.
В комнату вошел Грег.
– Не рано ли все сегодня собрались? – сказала Рэйчел. – Вы уже слышали хорошую новость?
Трэвис и Диана собираются пожениться. Скоро кругом будут только новобрачные.
– Мои поздравления. – Грег пожал Трэвису руку. – И когда же произойдет столь счастливое событие?
– Думаю, весной, – ответил Трэвис. Он повернулся к Рэйчел. – Диана была бы вам очень благодарна, если бы вы согласились съездить с ней за покупками. Она ведь здесь недавно и еще совсем не знает город.
– С удовольствием, – согласилась Рэйчел. Может быть, Джейн к нам присоединится. Я ей позвоню.
– Джейн… – сказал Грег, – мы с ней ждем результатов анализов…
– Вес в порядке. – Рэйчел наклонилась к столу, нашла серый конверт, подала ему.
– Отлично! Послушайте…
И тут появился Слоан.
– Грег, Трэвис. – Он коротко приветствовал своих коллег. – Нет ли каких-нибудь сообщений для меня, Рэйчел?
Почему он не может даже посмотреть на нее?
Она поспешно опустила глаза, чувствуя, как кровь прилила к ее щекам. Наверняка Грег и Трэвис заметили в ее поведении что-то странное.
Перебрав бумаги и найдя желтую папку, в которую она складывала сообщения для Слоана, Рэйчел протянула ее через перегородку.
Но он даже не поблагодарил ее. И тут же ушел. Все трое услышали, как он захлопнул дверь своего кабинета.
– Что это с ним? – спросил Трэвис.
– Откуда мне знать? – Ее лицо снова вспыхнуло.
Грег и Трэвис почти одновременно посмотрели на нее.
Рэйчел готова была расплакаться. Может быть, сплетни, которые могли возникнуть в офисе, настроили Слоана против нее? Особенно вызывали у нее опасение переглядывания Трэвиса и Грега.
