Кто-то из легионеров поднял копье. Центурион тотчас огрел дурака по уху. Похоже, вырвавшейся на свободу бестии не было никакого дела до толпящихся вокруг двуногих.
«И чего, спрашивается, я ее так боялся?» – со стыдом подумал Фесс.
Плеснули черные крылья, внезапно удлиняясь, обретая силу, – чудовище взмахнуло ими, поднимаясь в воздух. Резкий и громкий визг заставил людей невольно зажать уши. Уродливое создание быстро удалялось от земли, несколько мгновений – и оно уже выше туч. Разрыв в облаках тотчас же начал медленно сходиться.
Ноги у Фесса подкосились. Весь покрытый потом, он сел прямо там, где стоял, – после всего случившегося силы оставили его.
Посланцы Императора, продолжавшие упорно выполнять данный им приказ, так его и нашли.
* * *
– Быстрее, Тави! – крикнул маг от дальней стены могильника. – Быстрее, иначе их тут будет целая свора!
Насыщенный древним волшебством, воздух крипты дрожал от заклятий Акциума. Маг работал поистине виртуозно, жест, слово и мысль смешивались воедино; Тави могла уловить лишь слабые отзвуки, заметить лишь отдаленные тени, но и того, что она видела, было достаточно.
А еще она видела, как где-то совсем-совсем рядом, не в безднах и не в высотах, не тут и не там, а именно рядом, медленно распахивается кипящая неисчислимой ратью пасть не пасть, пропасть не пропасть, и бесконечные ряды белесых безликих фигурок стремительно меняются, обретая плоть и форму.
Это было настолько страшно и в то же время завораживающе, что Тави невольно забыла обо всем на свете, даже о предупредительном вскрике Акциума. Очнулась она, только когда крышка каменного саркофага тяжело грянулась оземь, расколовшись при этом на тысячи мелких кусков.
– Тави! – взревел маг.
Из гроба медленно поднималось жуткое существо, черное, безликое, с парой горящих пламенем глаз; трепетали короткие крылья, заменявшие созданию руки. Взгляд бестии уперся прямо в девушку; ее обдало волной зловонного жара, так что на миг помутилось сознание.
Чтобы стать истинной Вольной, умеющей ловить стрелу в полете, нужна кровь. Но и наука их многого стоит. Во всяком случае, Тави не потеряла сознания, как какой-нибудь простой хуманс на ее месте, и не оцепенела от ужаса. Легкий меч Вольной так и заплясал в ее руке.
– Не подпускай ее ко мне! Не подпускай! – орал Акциум.
Тави не отвечала. Бестия не двигалась, пристально глядя на нее своими алыми буркалами. Разумеется, это были не звериные глаза. В них читался разум – не злой, не кровожадный, не извращенный, просто чужой, чужой настолько, что никакие мудрецы Северного Мира никогда не смогли бы с ним договориться. Для такого и дважды два – пять, как говорит пословица.
В чудище Тави ощущала и магию. Очень старую, могучую, созданную, наверное, в самый первый миг, когда этот мир обрел свою плоть, покинув раскаленную утробу Матери Богов, как верили Вольные.
Однако нападать первой тварь не спешила. Красные глаза все время норовили повернуться к чародею. Похоже, внимание ожившей бестии больше занимал именно маг, а отнюдь не девчонка с мечом.
И где-то очень-очень глубоко в собственной памяти молодая волшебница чувствовала, даже больше – знала, что в свое время этому созданию пришлось выдержать не один бой именно с такими, как она – созданными для убийства, посвятившими всю свою жизнь убийству, для него взращенными и выпестованными, владевшими своим ремеслом, быть может, даже лучше, чем нынешние Вольные. Тварь знала, что такое отточенная сталь в человеческих руках. Но еще лучше она знала, что такое заклятье в устах чародея.
Шипастый хвост щелкнул возле самых глаз Тави, девушка едва успела отпрянуть. Тварь атаковала настолько стремительно, что, окажись на месте волшебницы даже самый ловкий и сильный воитель, человек, Дану, эльф или даже гном, лежать бы ему среди древних костей со снесенной напрочь головой, потому что хвост у бестии заканчивался самым настоящим обоюдоострым костяным клинком, и, Тави готова была поклясться, этим клинком ее противник с легкостью пробил бы навылет любые доспехи.
Она метнулась в сторону, закрывая мага собой.
Меч распластался в ответном выпаде. Все тело отозвалось вспышкой мгновенной боли, но школа Вольных есть школа Вольных: школа, где тебя безжалостно калечат до тех пор, пока связки не обретут поистине нечеловеческую подвижность. Так вывернуть руку (едва не выдрав ее из собственного плеча) смог бы только Вольный.
«Эх, Кана бы сюда… Но хоть я за него посчитаюсь!»
Сверкнувшее серебром лезвие вспороло складки черной мантии на боку существа. Запузырилась выступившая из раны темная кровь – кажется, она кипела на воздухе. Тварь конвульсивно дернулась, однако не отступила.
Разумеется, противник Тави и не помышлял о рукопашной (хотя бы по причине отсутствия рук). Бестия располагала куда более мощным оружием.
Уродливый черный выступ, что изображал голову, наискось пересекла алая трещина – вроде как бы рот.
– Emeriss aynomerr! – это было сказано неожиданно звучно и сильно. И в тот же миг ноги Тави оторвались от пола. Девушку швырнуло к дальней стене; заклятье твари она отбить не сумела, лишь в последний миг ей удалось несколько смягчить удар спиной о бревна.
– Тави! – взвыл Акциум. Бестия соскользнула на пол и, с хрустом давя старые кости, направилась прямиком к нему.
«Черпай Силу, девочка, когда чувствуешь, что дело плохо. Потом это может обернуться чем-то еще худшим, но голову надо спасать не потом, а сейчас», – вспомнились Тави слова ее самого первого Учителя. Не слишком опытный волшебник может упустить контроль над стихией – и тогда пиши пропало.
– Emeriss aynomerr! – неожиданно для самой себя выкрикнула Тави, содрогаясь от жестокой внутренней боли – черпать Силу даже из проходящего через курган ее мощного потока было истинной мукой.
Emeriss aynomerr, слова эти не были бессмыслицей.
Древний, первичный язык самых старых магов, и по сей день составляющий основу словесных форм для заклятий Радуги; правда, магией слова теперь пользовались очень мало, но сам принцип забыт не был.
Так вот, значит, откуда все пошло!..
Заклятье Тави сработало как должно. Тварь отшвырнуло обратно на саркофаг, падая, она сокрушила спиной жесткое каменное ложе, Тави немедля прыгнула следом, несмотря на красные круги в глазах. Она боялась поверить в такую удачу. Тварь пользуется старыми заклятиями Семицветья. Ну, тогда это будет не слишком тяжелый бой… И зря Акциум так волнуется…
Сверкнул меч, острие его уже летело к горлу создания, однако, даже полуоглушенная, тварь успела ударить хвостом. Не в полную силу, но Тави все равно отбросила вбок. Девушка перекатилась через плечо и, стараясь не обращать внимания на боль в левой лодыжке, вновь шагнула вперед. Она чувствовала – сейчас последует второй магический удар, готовилась его парировать и одновременно плела свой собственный.
