Книга Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2, страница 96. Автор книги Ник Перумов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2»

Cтраница 96

– Они не из Лиги, – ответил Кицум. – Не беспокойся и не завидуй. Их зарежут как баранов, а до этого еще оскопят по обычаю Дану. Предпочитаю умереть от честной стрелы!

Что-то свистнуло, коротко звякнуло в воздухе. Две половинки перерубленной стрелы Дану упали под ноги Эвелин. Женщина опустила свой серп.

– Только не так, чтобы сразу, – заметила она.

– Неплохо, Эвелин, – скривился Нодлик. – Только это нам все равно не поможет.

– Погоди лезть в яму раньше времени, – заметил Кицум. – Кто знает, постараемся прорваться. В деревне не уцелеет никто, это я тебе обещаю.

Агата с чудесным мечом давно скрылась впереди. Из-за крайних домов внезапно донесся яростный взрыв криков, которые иначе как экстатическими и назвать было нельзя.

– Наша данка до тех добежала, – заметила Эвелин. – Жаль, что мы не убили ее сразу, Кицум…

– Получается, что да, – грустно согласился клоун. – Я должен был догадаться… Это ведь она притащила сюда этих Дану.

– Но как?! – возопил Нодлик, словно ничего более важного на свете сейчас для него не существовало.

– Думаю, магия ее добычи, которую они с Онфимом вытащили из Друнга… – заметил Кицум. – Так, все, хватит! За работу!..

Впереди разбегались последние защитники баррикады, преграждавшей вход в деревню. Дану с непонятной (а может, как раз наоборот, очень понятной!) яростью искали не победы, а именно боя, схватываясь с врагами даже на не слишком выгодных позициях, как будто это был их последний бой. Они не стали тратить время на обход. Они атаковали в лоб. Под прикрытием лучников, выпускавших издали свои стрелы, несколько десятков меченосцев развернулись в цепь и полезли на баррикаду. Защитники ее продержались недолго.

– Быстрее! – рявкнул Кицум.

Они успели вовремя.

Над краем перевернутой набок телеги появилось лицо воина-Дану в высоком блестящем шлеме. Миндалевидные глаза полны ярости. Взлетел уже обагренный хумансовой кровью длинный и тонкий меч.

Таньша резко взмахнула рукой, и Дану опрокинулся. Из глазницы торчал метательный нож циркачки.

Второго Дану сразила Эвелин, метнув свое хитроумное оружие так, что загнутый конец серпа вошел прямо в узкую щель между верхом кольчуги и краем шлема. Рванула цепь, высвобождая клинок, – рукоять словно сама вспрыгнула ей обратно в ладонь.

– Ловко, – одобрил Кицум. – Моя теперь очередь, что ли?

В руках старого клоуна не было никакого оружия. Кроме лишь старой веревки.

– У монашка одного позаимствовал, – криво усмехнулся Кицум.

За баррикадой нарастал рев атакующих. С непонятным упорством Дану вновь пошли вперед именно здесь вместо того, чтобы спокойно обойти защитников и расстрелять их из луков со спины. Вместо этого они старались достать их, посылая стрелы навесом через баррикаду.

Словно забавляясь, Эвелин играючи разрубила три или четыре прямо в воздухе. Нодлик пару просто поймал, после чего с отвращением переломил через колено.

Кицум одним прыжком вскочил на какую-то бочку, широко размахнулся своей нелепой пеньковой веревкой. Очередной воин Дану поднял меч для защиты, но веревка неведомым образом захватила петлей клинок вместе с гардой. Кицум рванул веревку на себя – она разрезала и железо, и плоть с куда большей легкостью, чем нить маслоторговца режет массивный желтоватый шмат.

Дану с истошным воем упал вниз.

А веревка замелькала, хлеща в разные стороны; гнилые пеньковые волокна разлетались влево-вправо; только у самых концов обмотка оказалась добротной. Сверкнула тонкая, едва ли толще человеческого волоса, нить, каждый взмах странного Кицумова оружия оставлял за собой в воздухе целые шлейфы крови; нить резала клинки, доспехи, шлемы, кости, плоть. Дану откатились, оставив под баррикадой шестерых убитых.

Нодлик поднял упавшую рядом с ним отсеченную часть меча – срез был ровным и гладким.

– Она у тебя диамантовая, что ли, нить эта, а, Кицум?

Эвелин метнула вслед пятящимся Дану пару звездочек – один упал, – Неплохая работа, – самодовольно сказал Кицум. – Однако, если я все правильно понял, сейчас должна появиться наша данка… А вы пригнитесь, пригнитесь! Все до единой стрелы даже ты, Эвелин, не отобьешь.

Ничего этого Сеамни Оэктаканн не видела. Во весь опор промчавшись по обреченной деревне, она вылетела за околицу, натолкнувшись прямо на Седрика и окружавших его старших воинов, Immelsthorunn горел в руках Сеамни нестерпимым огнем; казалось, деревянное лезвие пылает изнутри.

Седрик, немолодой уже воин в богатых доспехах (наверное, последнее достояние народа Дану – эти доспехи, неведомо как уцелевшие во всех отступлениях и исходах), просто и молча упал на колени. Прямо в грязь последних дней предзимья.

– Immelsthorunn, – прохрипел Седрик. Глаза его сделались совершенно безумными. – Koi d!hett Immelsthorunn! Immelsthorunn, Dhaanu!

Следом за предводителем на колени попадали и остальные воины.

Привычная речь Дану звучала для Агаты словно музыка. Хотя... нет, больше она не будет Агатой! Навсегда покончено с проклятым хумансовым прозвищем! Она – Seamni Oeactaccann, равная среди равных, провидица, вернувшая своему народу Деревянный Меч!

– Нет времени для преклонения! – выкрикнула она, взмахивая Мечом. Слова, которые она произносила, были самыми простыми, любой на ее месте сказал бы, наверное, то же самое – но на Дану это подействовало словно откровение. Седрик и остальные тотчас вскочили с колен.

– По слову Меча… – прохрипел Седрик. – Веди нас, Видящая!

Агату-Сеамни захлестывала волна сладкого бешенства. Отмщение. Наконец-то. За все, за все, за все, за все-о-о!..

Последние слова она уже выкрикивала. Цепочка Дану вновь покатилась к деревне; ворваться внутрь можно было со всех сторон, но там, где из поселения выбегала дорога, презренные хумансы соорудили какую-то мусорную кучу, с которой и пытались дать отпор наконец-то перешедшим в наступление воинам старшей расы. Меч содрогнулся от несдержимого гнева. Как? Жалкое охвостье дерзает противостоять ЕМУ, сотворенному на погибель всем врагам Дану?

Агата чувствовала этот гнев. И ничего уже не могла поделать – она сама становилась мечом, их разумы сливались воедино; бешеная пляска вырвавшихся из глубин памяти жестоких видений затмевала рассудок, не оставляя ничего, кроме ненависти к старому недругу.

И Дану атаковали баррикаду в лоб. Впереди – мечники и копейщики, позади – лучники. Густо полетели стрелы, Дану торопились опустошить колчаны, пока свои не полезут на баррикаду и луки поневоле придется опустить.

Никогда еще Агата не ощущала такого упоения силой и местью. Она стала мечом и стрелой, она стала каждым воином-Дану, что убивали сейчас ненавистных хумансов, она не нуждалась в глазах, чтобы видеть все, творящееся на поле; этим новым своим зрением она различила за баррикадой Кицума, Нодлика, Эвелин и Таньшу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация