— Ничего.
Да, он спросил это.
— Ты в постели?
— Сейчас я сижу в шезлонге на балконе. Чудесная ночь. Небо чистое-чистое. Много звезд. Я чувствую запах гортензий.
Вообще Заку не было дела до звезд и цветов, но ее волшебный голос заставлял ценить вещи, о которых он никогда не думал.
— Значит, там тепло?
— Слишком тепло. Горячо.
— А рубашка тонкая?
— Да, но мне все равно жарко.
Звук ее голоса гипнотизировал Зака, он горел как в огне.
— Кто-нибудь может тебя видеть?
— Я почти лежу. К тому же напротив глухая стена.
Он совершенно явственно видел ее. И хотя игра, которую они затеяли, была опасной, а ставки высокими, он решил выиграть приз во что бы то ни стало.
— Тогда, может быть, ты снимешь рубашку, Эрин?
— Может быть...
Зак задержал дыхание. Его воображение разыгралось не на шутку. Он видел, как она снимает рубашку и та с тихим шелестом падает на пол...
— Так гораздо лучше, — произнесла наконец Эрин.
Он выдохнул, но мышцы живота были напряжены по-прежнему.
— Ты сняла ее?
— Да. Очень приятно. Тебе тоже стоит попробовать.
Он провел рукой по обнаженной груди, представляя, как это сделала бы Эрин.
— У меня нет балкона.
— Может быть, когда-нибудь ты сможешь разделить со мной мой.
Отличное предложение.
— Может быть, сегодня?
— Нет, не сейчас. Если ты придешь сегодня, все это перестанет быть фантазией.
Зак разочарованно вздохнул.
— А что в этом плохого?
— Мы договорились, что нам надо узнать друг друга. Пусть пока это будет на расстоянии. Ты все еще в шортах?
— Да. — И они становятся все теснее с каждой минутой.
— Понимаешь, мне немного неловко оттого, что ты одет, а я нет.
— И что ты предлагаешь?
— Почему бы тебе не снять их?
Он знал ответ раньше, чем задал вопрос. Но ему хотелось, чтобы Эрин сама произнесла эти слова.
Зак направился в свою спальню. Там было темно, только луна заглядывала в окно. Джил прав, Миллер. Ты играешь с огнем!
После недолгих колебаний он спустил шорты и перешагнул через них. Теперь стало свободнее, но он все так же был напряжен до боли.
— Зак? Ты разделся? Где ты?
— На диване.
— Какой он?
— Какой? — Черт возьми, звучит по-идиотски! — Огромный. И твердый.
— О! Это многообещающе!
— Я имел в виду матрас.
— И я тоже, — сказала Эрин радостно. — Ты лежишь?
— Нет. Сижу на краю дивана.
— Но это же, наверное, неудобно?
Черт, конечно. Это сущая пытка. Хуже, чем пытка.
— Все в порядке, — соврал он, — спасибо за участие.
— Всегда рада. Я хотела бы, чтобы ты полностью расслабился.
На этот раз он застонал.
— Ты и вправду думаешь, что я могу расслабиться, представляя тебя на балконе обнаженной?
— Я тоже представляю тебя.
Черт, ему до боли хотелось оказаться рядом с ней. Коснуться ее. Заняться с ней любовью. Она была смелой и откровенной, необыкновенно чувственной. Зак сходил с ума от этого.
— Ну, предположим, я приду к тебе на балкон. Что мы будем делать?
— В деталях?
— Эй! Это же твоя фантазия. Можешь придумывать что хочешь. — Он надеялся, что заслужил это.
— Я думаю, сначала мы выпьем вина. Отличного прохладного белого вина. Затем немного потанцуем под твой любимый джаз. А потом ты поцелуешь меня так, как сегодня.
— А дальше? — спросил Зак, захваченный нарисованной картиной.
— Не знаю. Как ты думаешь, что случится дальше?
В своем воображении он зашел уже гораздо дальше поцелуя. Но можно вернуться и рассказать ей, шаг за шагом, что он сделает.
— На тебе будет то же платье, что вчера. Ты снимешь его медленно, очень медленно. На тебе кружевное белье. Лифчик расстегивается от одного легкого движения. Но вот он снят, все остальное тоже, и ты стоишь передо мной обнаженная. Я буду ласкать тебя.
— Где именно? — Ее голос звучал так, будто ей передалось его возбуждение.
— Везде!
Зак услышал, как у нее перехватило дыхание.
— Но мне тоже придется раздеть тебя. Я начну с рубашки. Конечно, я не такая терпеливая, как ты. Я не буду мучиться с пуговицами, просто разорву ее.
Зак без труда представил это, и его тело тут же отозвалось мучительной болью.
— Я коснусь тебя...
Сердце Зака билось как сумасшедшее. Он откинулся на диване. Нужно остановить эту игру, пока он не сошел с ума. Пока не рванулся к ней, чтобы превратить фантазию в реальность. Если она сейчас не хочет этого, он уважает ее желания. Некоторые вещи заслуживают того, чтобы подождать.
— Эрин, давайте лучше прекратим это. Если мы не перестанем, я за себя не отвечаю.
Она прерывисто вздохнула.
— Да, я думаю, вы правы. Вы приедете в Центр завтра?
— Не знаю. Я еще не проверял свое расписание. — Ничего себе честность! Он был абсолютно свободен, потому что сам предупредил свою секретаршу, чтобы она не планировала на завтра никаких дел. И он точно знал, где будет.
— Хорошо. Если будет возможность, загляните в офис. У меня копия вашего контракта.
Удивительно, как легко она переключилась на разговор о работе.
— Конечно, я постараюсь.
— Хорошо. И, Зак...
— Да?
— В какой-нибудь из ближайших дней я хотела бы видеть вас на своем балконе.
Хотя разговор был закончен, Зак еще долго не мог успокоиться. Он может признаться себе в этом. Эрин Брейли зацепила его. Зак хотел ее, и желание такой силы он никогда раньше не испытывал. Ему хотелось воплотить все ее фантазии. Но в этой девушке его привлекала не только чувственность, но и сила. Похоже, она не боялась абсолютно ничего. И в отличие от него знала, чего хочет.
Зак действительно не представлял, что он ищет в жизни. Он не доверял сам себе и чувствовал, что не смеет брать на себя какие бы то ни было обязательства. Особенно по отношению к такой женщине, как Эрин. Наверняка ей нужно гораздо больше, чем он когда-нибудь смог бы дать. Прежде всего ей нужна любовь. А Зак вырос, постоянно видя перед собой лишь ненависть и боль. Он знал, что такое жестокость, с малых лет. У него на глазах любовь свела в могилу его мать. Она прощала мужу жестокое обращение, но ее сердце не выдержало и разбилось.
