По скрипучей лестнице спустился со второго этажа отец Янины,
Борис Моисеевич.
– У нас гости? – радушно пророкотал он густым
басом. – Здравствуйте, молодой человек.
– Здравствуйте. Ваша супруга посоветовала мне
обратиться к вам. Не знаете ли вы, где здесь поблизости можно снять дачу на все
лето?
– У Шараповых, – тут же ответил Бергер, не
задумываясь. – Они себе в районе Переделкина роскошный дом отстроили, а
эту дачу с удовольствием сдают. Только я не знаю, может, они уже с кем-нибудь
договорились. Я могу вам дать, если хотите, их московский телефон, позвоните
им, спросите.
– Спасибо большое, – благодарно ответил
Николай. – А может быть, они сейчас здесь?
– Это вряд ли, – покачала головой мать
Янины. – Они здесь вообще не появляются с тех пор, как построили новый
дом. Что им тут делать? Договариваются со съемщиками в Москве, дают им ключи и
берут оплату вперед. Но вы на всякий случай подойдите, конечно. Если там кто-то
уже живет, значит, дача сдана. Я вам сейчас объясню, как пройти. Боря, дай мне
листочек бумаги, я нарисую, а то молодой человек не найдет.
Она быстро набросала на клочке бумаги схему дачного поселка,
и Селуянов, который всю жизнь любил топографию и разные карты и схемы,
поразился тому, что рисунок получился четкий, точно сориентированный по
сторонам света, с соблюдением всех пропорций.
– Мы сейчас с вами находимся вот здесь, – она
отметила крестиком место на схеме. – Вам нужно пройти между вот этими
домами, пересечь дорогу, пройти мимо магазина и зайти вот сюда. Я понятно
объяснила?
– Еще как, – восхищенно ответил Николай. – У
вас, я смотрю, большой навык в составлении схем.
– А как же, – вмешался Борис Моисеевич, все это
время придирчиво наблюдавший за карандашом в руках жены. – Сорок лет за
кульманом. Лауреат нескольких премий за архитектурные проекты.
Было видно, что он гордится женой, не ударившей в грязь
лицом перед этим молодым, с его точки зрения, пареньком.
– Я потрясен, – искренне сказал Селуянов и,
повинуясь внезапному порыву, поднес к губам морщинистую, но все еще изящную
руку матери Янины Якимовой.
Выйдя из дома Бергеров и направляясь в соответствии с
указанным маршрутом к участку Шараповых, Николай не переставал удивляться сам
себе. Откуда возник этот порыв? Почему он вдруг поцеловал руку старой женщины?
И дело было вовсе не в том, что она вызвала у него симпатию и даже восхищение
профессионализмом в работе над схемой. В ближайшие дни их ждет страшный удар.
Уж как там они относятся к зятю, любят ли его или просто терпят, Селуянов не
знал, но их единственная дочь окажется женой убийцы и останется одна с тремя
детьми на руках. Через два дня Янина Борисовна вернется из-за границы, и, если
за это время будут найдены все улики против ее мужа, Евгения Якимова арестуют.
Если улики будут найдены раньше, арест все равно отложат до ее возвращения.
Нельзя забирать из дома отца и оставлять троих детишек одних. Они ни в чем не
виноваты. Пусть рядом с ними будет мать, которая, может быть, найдет в себе
силы как-то смягчить удар, обмануть их, сказать, что папа уехал надолго по
делам…
Вот и дом, который ему нужен. От участка Бергеров далеко.
Николай опытным взглядом окинул окна, входную дверь, замок. Непохоже, что с
прошлого лета здесь никого не было. Множество мельчайших примет говорило о том,
что в течение зимы и весны сюда приезжали, и неоднократно. Но сейчас здесь,
пожалуй, никого нет. На двери висячий замок, тишина, и нет того особого запаха,
который непременно появляется там, где есть люди. Николай на всякий случай
постучал, но ответа, как и предполагалось, не дождался.
Потоптавшись возле дома, он перешел дорогу и зашел на чей-то
участок. Небритый мужик в старых тренировочных штанах, сидя на корточках,
что-то мудрил с кустами смородины. Услышав за спиной шаги, он с трудом поднялся
на ноги и, охая, схватился за поясницу.
– Чего надо? – неприветливо спросил он, зыркнув
недобрыми глазами на Селуянова.
– Шараповых ищу, – миролюбиво ответил оперативник,
будто не замечая откровенного недовольства хозяина дачи.
– Эка махнул! – Небритый мужик скорчил злобную
мину и сплюнул. – Они здесь уж сто лет не бывают. У богатеев свои причуды,
новый дом где-то построили, а этот только сдают. Здесь ты их не найдешь.
– Жалко, – огорченно сказал Николай. – Я ведь
почему сюда притащился? Мне сказали, у них можно дачу снять. Правда,
предупреждали, что искать их в Москве надо, здесь их теперь не бывает, но,
говорят, они тут появлялись. Вот я и подумал, что, может, застану.
– Не, это тебе наврали, – отозвался дачник. –
Приезжали, это верно, только не они. Они, видать, дом кому-то еще осенью сдали.
То и дело шваль какая-то на иномарках прикатывала. Человек по пять. Чего уж они
там делали, я не знаю, но тихо себя вели, наговаривать на людей не стану. Ни
там громких песен, ни скандалов, ничего такого. Тихие, культурные. Приедут, в
дом войдут – и до следующего дня. Потом выйдут, по машинам рассядутся – и
привет. Я уж подумал, сходка у них там политическая. К выборам-то.
– Одни и те же приезжали или разные?
– Эка, – снова крякнул дачник. – Тебе-то что
за разница, ежели ты дачу снять хочешь? Любопытный ты, парень, не в меру.
– Ага, – с готовностью подтвердил Николай. –
Жутко любопытный. Что сделаешь, хозяин, характер такой. Меня мамка с детства за
это лупила. Хлебом не корми – дай в чужие дела нос сунуть. Не сердись.
Небритый дачник глянул на него с интересом и даже с
некоторой теплотой. Селуянов знал, что самокритичность – хорошее оружие. Сам
себя обругаешь, вину признаешь – глядишь, и смягчится собеседник. Так оно и
вышло.
– Вообще-то я на лица не больно глядел, но машины были
одни и те же. То есть похожие. А тебе зачем?
– А просто так, – обезоруживающе улыбнулся
Селуянов. – Ладно, хозяин, не буду больше тебя отвлекать, поеду в Москву,
там Шараповых найду. Да, кстати, ты Бергеров знаешь?
– Архитекторшу? Знаю. Они старожилы, у них дача здесь
уж лет тридцать.
– А дочку их тоже знаешь?
– Нинку-то? А как же. Только она давно уж тут не
бывает. Когда маленькая была, каждое лето с родителями на даче проводила. А как
замуж вышла, так и не видно ее. Архитекторша говорила, у них с мужем своя дача
есть, они теперь туда ездят.
– Богатый, видно, муж-то, – словно невзначай
заметил Селуянов.
– Да бес его знает, богатый он или бедный. Я его и не
видел ни разу. Я ж говорю, как Нинка замуж вышла, так и не бывает здесь. Ни с
мужем, ни одна. А тебе чего до Бергеров? Опять любопытствуешь?
– Ну, – подтвердил оперативник. – Говорят,
дочка у них крутая бизнесменша, вот и спросил. Интересно же, какие у таких
дочек мужья бывают. Я б сам на такой женился.
– Женился бы он, – презрительно хмыкнул
дачник. – Конечно, на чужой каравай рот разевать – много ума не надо.
Женился вот один такой на моей дочке, сначала тихий был, смирный, а потом враз
так дело повернул, что мы с женой теперь круглый год на даче живем. Выжил нас
из городской квартиры. А ведь мы ее своим трудом по копейке, по рублику
строили. Да что там говорить…
