Зачем она явилась сейчас? Дразнит? Наслаждается видом его
беспомощности, радуется его страданиям? Но она его уже не любит, это он видит
совершенно ясно. Хотя, впрочем… Как знать. То, что не заводится от первого же
прикосновения, еще ничего не означает. Возраст все-таки. Сколько, она сказала?
Скоро тридцать шесть. Она стала холодной и рассудочной. Даже, кажется, немного
циничной. И очень красивой. Теперь она гораздо красивее, чем была двенадцать
лет назад. Она по-прежнему неяркая, неброская, почти не пользуется косметикой,
но Соловьев по достоинству оценил чистоту линий и лица, и фигуры. Длинные
стройные ноги, тонкая талия, высокая грудь, роскошные густые длинные волосы,
изящные руки, высокие, красиво вылепленные скулы, прямой нос. Про таких женщин
говорят, что они «на любителя». Они не бросаются в глаза, мимо них можно пройти
десятки раз и не заметить, и только очень искушенный и взыскательный взгляд
может оценить их прелесть.
Она приедет завтра. Радуется ли он этому или хотел бы, чтобы
новый визит не состоялся? Соловьев пытался разобраться в себе, но, как обычно,
ему не хватало для этого упорства. Так приятно и легко было бы плыть по
течению, пусть Анастасия приезжает, пусть снова любит его. Сейчас это его не
тяготило бы, ибо его положение инвалида освобождало Соловьева от всяких
обязательств по отношению к женщинам. Он слишком одинок, и влюбленная женщина
совсем не помешает. Тем более он живет так далеко, что приезжать каждый день
она не сможет. К тому же она замужем. Что ж, решил Владимир Александрович, все
к лучшему.
Глава 3
Настя терпеливо выжидала момент, когда Соловьева не будет
дома. Спустя два дня, как только Андрей вывез на улицу коляску и отправился с
Владимиром гулять, она позвонила в дверь коттеджа номер 12. В ответ сразу же
раздались звонкие детские голоса, дверь распахнулась, и на пороге возникла
перемазанная краской девчушка лет восьми.
– Вы к нам? – требовательно вопросило дитя.
– К вам, если впустите, – улыбнулась Настя.
Тут же за спиной юной художницы появился Женя Якимов.
– Это вы? – удивился он. – Ко мне?
– Вообще-то к Соловьеву, но его нет дома, и я подумала,
что, может быть, вы приютите меня, пока он не вернется.
– Они, наверное, гулять отправились, – предположил
длинноусый сосед.
Настя поняла, что ей сейчас предложат пойти на поиски и даже
укажут вероятное направление, тем более что такого рода прогулки не бывают на
очень уж большие расстояния.
– Наверное, – согласилась она. – Но у меня
ужасно болит нога. Надела новые туфли – и неудачно. Можно мне войти?
– Конечно, конечно, – спохватился Женя. –
Проходите.
Этот коттедж был спланирован совсем по-другому. Кухня
намного просторнее, остальную площадь первого этажа занимала огромная гостиная,
где сейчас находились все трое отпрысков – двенадцатилетний Митя, абсолютно
непохожий на Женю, юная любительница живописи Лера и крошечное существо с
длинными русыми кудрями, которое при ближайшем рассмотрении оказалось мальчиком
Федей. Митя увлеченно играл с компьютерным противником во что-то ужасно
захватывающее, в то время как Лера, лежа на полу, пыталась под чутким
руководством не по годам серьезного Федора изобразить Крокозябру. Это существо
являлось плодом безудержного малышового воображения, и мальчик объяснял сестре,
как оно должно выглядеть, используя при этом мимику, жесты и богатый набор
звуков, от утробного рычания до тоненького попискивания. Если учесть, что
компьютер при этом издавал множество шумов, а Митя сопровождал игру
разнообразными репликами и вскриками, то можно представить, какой гвалт стоял в
гостиной. Женя, познакомив Настю с детьми, тут же увел ее на кухню, которая
благодаря своим размерам и европейскому дизайну вполне могла считаться
столовой.
– Вы не обидитесь, если я буду возиться с
ужином? – смущенно спросил Якимов. – Через час я должен покормить
детей, а у меня еще конь не валялся.
Они мирно болтали вроде бы ни о чем. Какие люди живут в
коттеджах? Чем занимаются? Кем надо быть, чтобы позволить себе такое дорогое
жилье? Без муниципального транспорта, конечно, не очень удобно, но здесь у
каждого есть машина, а порой и не одна. У Якимовых, например, две машины, на
одной ездит жена, другая остается Жене – мало ли что случится в течение дня,
например, нужно срочно везти к врачу кого-то из детей или быстренько смотаться
в магазин.
Настя плавно перевела разговор на программу «Соседский присмотр»,
которая широко применяется в некоторых странах для профилактики преступлений.
– Да, – согласился Женя, – в многоквартирных
домах такая программа вряд ли сработает, а в районе индивидуальной застройки в
этом есть смысл, соседние дома хорошо просматриваются. И потом, если знаком с
жильцами, то чужой человек сразу бросается в глаза. Особенно днем, когда
знаешь, что никого дома нет.
Еще пять минут, и он сказал, что в «Мечте» он чужих
практически не видел, по крайней мере в дневное время. За вечернее время
поручиться не может, во-первых, темно, а во-вторых, хоть они живут и далеко от
центра, но гости к обитателям микрорайона все-таки приезжают, случается, и
целыми компаниями. Нет, такого, чтобы кто-то незнакомый болтался вокруг
коттеджей без видимой причины, он не припомнит. Свой интерес Настя объяснила
тем, что фирма, где она работает, собирается наряду с прочим заняться
страхованием индивидуальных жилых построек, в том числе и от вторжения воров и
грабителей.
Внезапно Женя напрягся и прислушался. Звуки, доносящиеся из
гостиной, стали немного другими. Теперь среди них не было характерных шумов,
производимых компьютером во время батальных игр.
– Простите, – пробормотал хозяин и быстро вышел из
кухни.
Через некоторое время он вернулся, укоризненное выражение
еще не успело сойти с его подвижного лица.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась Настя.
– Ничего особенного. Дмитрий опять начал играть с
компьютером в шахматы.
– И что вас встревожило? Разве это плохо? –
удивилась она.
– Ему еще рано играть в шахматы, – непреклонным
тоном заявил Якимов. – Он должен играть в развивающие и обучающие игры,
вырабатывать внимание, быструю реакцию, приучаться к точным движениям и
координации пальцев.
Настя хотела было возразить, что если мальчик играет в
шахматы с компьютером, то одно это свидетельствует о том, что он уже достаточно
развит и обучен, но промолчала. В конце концов, какое ей дело? Он отец, и ему
видней, как правильно воспитывать ребенка. Не следует ей лезть в чужой
монастырь со своими представлениями о развитии интеллекта.
– Женя, а вы кто по образованию? – спросила она.
– Инженер, заканчивал инженерно-строительный институт.
– А детям своим что планируете?
– Да что получится, – ответил он, как показалось
Насте, неохотно. – Никаких особых талантов у них пока не наблюдается.
Знаете, от осинки не родятся апельсинки.
