– Вы побывали замужем, и неудачно? – догадался
Соловьев.
– Нет. Я ухитрилась влюбиться в человека, который
неправильно меня понял. Он был старше меня и решил, что мне нужны его деньги и
связи. Я так и не смогла его переубедить. Моя беда в том, что мне не нравятся
молодые мужчины моего возраста. А те, кто нравится, уже обычно к этому возрасту
имеют деньги и положение и начинают подозревать меня в корысти. Их можно
понять: у меня же ни кола ни двора. Да что мы все обо мне говорим, Владимир
Александрович! Это неинтересно.
Только тут Соловьев заметил, что Андрей как бы выпал из
беседы, и ему стало неловко. Парень, похоже, влюблен в Марину, а он, Соловьев,
тянет одеяло на себя, перехватывая инициативу.
– Вам еще долго возиться с моей машиной? – спросил
он, круто меняя тему разговора.
– Нет, совсем чуть-чуть осталось. Сегодня закончу.
Правда, мне придется, наверное, заглянуть к вам через пару дней, проверить, все
ли в порядке. Этот новый вирус действительно очень коварный. Мне уже несколько
раз казалось, что я его вытащила полностью, а через десять минут опять что-то
появляется. Но я его, кажется, перехитрила.
После обеда Марина снова скрылась в кабинете, а Соловьев
устроился в гостиной с книгой. Через некоторое время из кухни вышел Андрей.
– Владимир Александрович, это жестоко, – сказал он
решительно. – Зачем вы так с ней обращаетесь?
Соловьев оторвался от книги и изумленно взглянул на
помощника.
– Вы о чем? С кем я обращаюсь?
– Я о Марине. Она же влюблена в вас, разве вы не
видите? По уши влюблена. А вы ведете с ней такие разговоры да еще по самому
больному бьете.
– Какая чушь! – возмутился он. – С чего вы
это взяли?
– Да она сама сказала. Я же почти все время с ней в
кабинете торчу, пока она работает. Она просто с ума сходит.
– Глупости, Андрей.
– Нет, не глупости, – упрямо возразил
помощник. – Этого только слепой не увидит. Просто вы не хотите замечать.
– Ну и что теперь? – сердито сказал
Соловьев. – Что я, по-вашему, должен теперь делать? Влюбилась – это ее
проблемы, не мои.
– Но вы можете хотя бы быть с ней помягче. Она говорит,
что о таком мужчине, как вы, она мечтала всю жизнь.
– Да? – скептически поднял брови Владимир. –
Об инвалиде, передвигающемся в коляске, она мечтала? Или о богатом владельце
собственного дома?
– Вот и вы туда же, – в сердцах бросил
Андрей. – Она как раз об этом и говорила вам за обедом. Никто не хочет
видеть в ней человека, все видят только щучку-потребительницу. А того, что вы –
умный, образованный, тонкий, интеллигентный, она, по-вашему, оценить не может?
Между прочим, она считает вас очень красивым.
– Что еще она считает? – сухо спросил Соловьев.
– Что в вас есть тайна, настоящая мужская тайна,
скрытая сила, невероятная притягательность. Она от вас совсем голову потеряла,
а вы…
– Я не намерен это обсуждать, – жестко сказал
Владимир, снова открывая книгу.
Андрей ушел в кабинет, но Соловьев уже не мог
сосредоточиться на том, что читал. Глупость какая! Эта статуэточка с глазами
восторженного олененка влюбилась в него. Впрочем… Взгляды ее были очень выразительными.
Да и возится она с его компьютером что-то очень уж долго. Время тянет? Может
быть, Андрей не так уж и не прав. И этот разговор за обедом… Хотела дать понять
хотя бы в такой форме? Забавно. Глупо, конечно, но забавно. Жалко девочку, если
это правда. Глаза у нее изумительные. И фигурка. И улыбка.
Внимание его привлекли странные звуки, доносящиеся с кухни.
Какое-то утробное рычание вперемежку с бульканьем. Соловьев развернул кресло и
подъехал к двери. То, что он увидел, привело его в ужас. Из раковины на пол
вытекала отвратительная черная вонючая вода.
– Андрей! – заорал он. – Срочно перекрывайте
воду! У нас авария!
Андрей пулей вылетел из кабинета. Через несколько минут
стало понятно, что без сантехника тут не обойтись – трубу надо прочищать
специальным гибким тросом. Марина и Андрей схватили тряпки и принялись собирать
с пола грязную воду, пока она не протекла на ковер в гостиной. Диспетчер
сказала, что «аварийка» приедет в течение двух часов, не раньше.
– Ну как назло! – расстроился Андрей. – Вы же
меня на сегодняшний вечер отпустили, вы не забыли? Теперь я не смогу уехать,
пока воду не наладят.
Он действительно отпрашивался у Соловьева именно на этот
вечер, причем загодя, еще два дня назад. Мать Андрея купила новую мебель и
просила сына быть у нее, когда мебель привезут, чтобы помочь ее собрать и
расставить. Она предварительно посоветовалась с сыном, на какой день
договариваться о доставке, и после разговора с Соловьевым Андрей пообещал
приехать во вторник после обеда. Отменять заказ на машину и грузчиков было
поздно.
– Если хотите, я могу остаться, – робко сказала
Марина, – подожду слесарей.
– Правда? – обрадовался помощник. – Вы не
торопитесь?
– Нет, будем считать, что я все еще лечу ваш компьютер.
Только вы мне покажите, где у вас трубы и вентили. А то вдруг сантехник не
найдет.
– Спасибо, Мариночка, вы так меня выручите!
И только тут Соловьев сообразил, что волею обстоятельств он
остается наедине с влюбленной (якобы?) в него молодой женщиной, да еще и на
неопределенное время. Хорошо, если «аварийка» приедет через обещанные два часа,
а если через четыре? Но ничего не поделаешь, он не может оставаться один, если
в дом должны явиться посторонние. Непреложное правило элементарной
безопасности. И потом, этим слесарям все время нужно что-нибудь: то тряпку
подать, то показать, где вентиль, то ведро принести.
Что ж, давно он не оставался наедине с влюбленной женщиной.
В конце концов это может даже оказаться любопытным.
* * *
Сантехники давно ушли, а Марина все еще была в доме, хотя
работа по уничтожению упрямого вируса тоже была закончена. К собственному
удивлению, Соловьев не тяготился ее обществом. Выполняя указание Андрея, она
даже вывезла Владимира Александровича на прогулку, несмотря на его
сопротивление, впрочем, довольно вялое. Ему действительно хотелось подышать
воздухом, и против беседы с кареглазкой он тоже ничего не имел. После прогулки
они пили чай, а теперь сидели в гостиной, залитой приятным полумраком и
освещаемой только торшером возле низкого журнального столика. Соловьев
маленькими глотками пил коньяк, Марина от спиртного отказалась – она за рулем,
ей еще домой ехать.
– Я кажусь вам смешной, – полувопросительно
сказала Марина.
Сейчас она была тихой и какой-то сосредоточенной, ничем не
напоминая весело хохочущую молодую женщину, какой была всего несколько часов
назад, за обедом.
– Ну почему же? – мягко возразил Соловьев.
