Кроме публикаций в газетах, реклама новых книг давалась в
выходящих изданиях, но уже в виде аннотаций, составлять которые должен был все
тот же Воронец. Первые опыты показали, что делать это качественно он не может.
Ухватить суть интриги, изложить ее сжато, буквально в нескольких словах,
добавив таинственности и завлекательности, – это было выше его скромных
способностей. Семен пытался поручить это переводчикам, но и их аннотации
оказались лишь немногим лучше. В конце концов Есипов посоветовал ему найти
человека, который хорошо понимает, что такое рекламная аннотация, и умеет
читать рукописи «по диагонали», и заключить с ним трудовое соглашение. Но тут
уж скаредный Автаев, что называется, рогом уперся. За что платить?! За то, что
можно делать самому? Ни за что!
Есипов быстро пробежал глазами подготовленный Семеном
отрывок, который предполагалось опубликовать с двумя продолжениями в популярной
ежедневной газете. Типичное не то, с тоской подумал он. Поединок трех
каратистов в темном подземелье, кишащем крысами. Жуть малиновая. Один из них –
герой, надо думать – других двоих уложил спать вечным сном, а сам остается в
подземелье, из которого выбраться не может, потому что тайну выхода знает
только тот, которого он убил. И сидит этот герой в обществе злобных крыс и
мучительно ищет выход. Ну кто польстится на такую книгу? Только тот, кто решит,
что она вся, с первой до последней страницы, посвящена дракам и крысам в темном
подземелье. А много ли таких?
– О чем роман? – спросил он, отодвигая от себя
распечатанные с компьютера страницы.
– О японской мафии в Голливуде, – ответил Воронец.
– Почему этого не видно из отрывка? Где здесь якудза?
Где здесь Голливуд? Что мы рекламируем, в конце-то концов?
– Но это самая жуткая сцена, – пояснил Воронец,
искренне не понимая, чего от него хочет генеральный директор.
– О господи!
Есипов схватился за голову.
– Ну сколько раз я должен тебе объяснять?..
В конце концов Воронец пообещал подобрать другой отрывок, но
Кирилл Есипов ясно видел, что тот так и не понял, что от него требуется. Опять,
наверное, принесет ерунду какую-нибудь. Взять бы на его место толкового
человека, знающего, с хорошим литературным вкусом.
– Давай аннотации посмотрим, – устало произнес
Есипов.
Аннотации тоже были хуже некуда. Делать их Воронец так и не
научился.
– Так больше нельзя, Гриша, – жестко сказал
Кирилл, обращаясь к коммерческому директору Автаеву. – Надо искать
специалиста и заключать с ним договор. Такая реклама никому не нужна, только во
вред себе работаем.
– Да она вообще не нужна, – снова принялся за свое
Автаев. – Я же тебе объяснял, все само собой сделается…
– Я сказал – и будет, как я сказал, – отрубил
Есипов.
Он хотел было уже добавить: «А если ты не согласен –
скатертью дорожка, можешь катиться в другое издательство и там будешь деньги
экономить». Но говорить так было нельзя.
– И я уверен, Гриша, – добавил он уже
спокойнее, – что пройдет совсем немного времени и ты убедишься в том, что
мы поступаем правильно, вкладывая деньги в рекламу. Я тебе обещаю. Кстати, вы
не забыли, что у Володи в пятницу день рождения? Не планируйте ничего на вторую
половину дня, надо будет поехать поздравить его.
Автаев недовольно скривился. Конечно, поздравлять ведущего переводчика
издательства – дело нешуточное. Цветочками и бутылкой тут не обойдешься. Нужен
хороший подарок. А на какие деньги? Опять складчина? Разоришься тут с вами.
Глядя в спину выходящим из кабинета Автаеву и Воронцу, генеральный
директор издательства «Шерхан» с отчаянием подумал, что тянуть лямку ему
придется в этой команде. Потому что заменить ее нельзя. Слишком уж они сообща
замарались. Никуда теперь от них не денешься.
* * *
К новому помощнику Соловьев привыкал с трудом. С тех пор как
он оказался прикованным к инвалидному креслу, у него был помощник. Секретарь,
сиделка, порученец, мальчик на побегушках, повар, дворецкий и горничная в одном
лице. Первоначально все советовали ему нанять для этих целей женщину. Все-таки
функции в основном женские, настоящей мужской работы почти нет, но Соловьев
твердо знал: он не потерпит рядом с собой женщину, которая должна будет
ухаживать за ним, жалея его немощность. Слишком сильны были в нем воспоминания
о том времени, когда женщины восхищались им и любили его за силу,
решительность, мужественность.
Первый помощник был неплохим парнем, с обязанностями
справлялся, но нормальное мужское честолюбие мешало ему долго заниматься
работой, у которой не было никаких перспектив в смысле карьеры. Платил Соловьев
более чем щедро, позволял пользоваться своей машиной, но, в сущности, тот
помощник работал только за жилье. Когда у него появилась возможность приобрести
собственную квартиру, он известил Соловьева об уходе. Второго помощника ему
нашли издатели – сосватали мальчика, работающего у них на книжном складе. Этот
продержался совсем недолго – оказался нечист на руку и не в меру бестолков, то
и дело забывая выполнять то, что поручал ему Соловьев. Теперь вот третий. Его
тоже подыскали издатели, но при этом долго извинялись за неудачную кандидатуру
предыдущего и давали всяческие гарантии в добросовестности нового помощника,
Андрея.
Соловьев отнесся к нему настороженно. За два последних года
он уже хорошо понял всю меру собственной уязвимости, связанной с невозможностью
контролировать помощника и с необходимостью полностью ему доверять. Если первый
опыт был более или менее удачным, то второй оказался печальным. Поэтому первым
делом он решил уяснить, из каких соображений Андрей согласился работать у него.
– Сколько вам лет? – спросил он Андрея при
знакомстве.
– Двадцать пять.
– У вас есть семья?
– Родители. Я пока не женат.
– Вы живете с ними?
– Нет, у меня своя квартира.
– Какое у вас образование?
– Среднее.
– В армии служили?
– Служил.
– Скажите, Андрей, зачем вам эта работа? Карьеру вы
здесь не сделаете.
– А я ее нигде не сделаю, – легко улыбнулся
он. – Характер не тот. Нужно быть пробивным, оборотистым, нахальным. У
меня этого нет.
– Вам придется жить здесь, со мной, – предупредил
его Соловьев.
– Да, я знаю, мне говорили.
– Что еще вам говорили?
– Что я должен водить машину, уметь готовить на
минимально приличном уровне, не иметь пристрастия к алкоголю и быть аккуратным
в делах. Точно исполнять поручения и ничего не забывать.
– И как вам кажется, вы справитесь?
– Надеюсь, что справлюсь. Моя мама говорила, что мне
нужно было родиться девочкой.
Очки придавали Андрею вид серьезный и деловой, и Соловьев
подумал, что выбирать-то все равно не из кого. И вот теперь новый помощник
работал у него уже вторую неделю. Пока нареканий не было, но Соловьев,
наученный предыдущим опытом, считал, что расслабляться пока рано. Сегодня с
утра Андрей уехал за продуктами для дня рождения. Пора бы уже ему вернуться, с
неудовольствием отметил Соловьев, скоро стемнеет. Одиночество в темноте его
пугало.
