– Да ну, Вадик. – Она капризно надула
губки. – Сопли какие-то получаются. Не койка, а колыбель, залитая сиропом.
– Ничего, потерпишь.
– А если не получится? Если я все сделаю, как ты
говоришь, а ему совсем другое надо?
– А если, а если, – передразнил он
насмешливо. – Не ошибается только тот, кто вообще ничего не делает. А кто
ничего не делает, у того ничего и не получается. У нас есть цель? Есть. И мы с
тобой должны работать для ее достижения. И рисковать, куда ж без этого?
Когда Вадим ушел, была уже глубокая ночь. Оксана забралась в
постель, свернулась калачиком и попыталась представить себе, как будет
по-новому заниматься любовью с Кириллом. Картина энтузиазма у нее не вызвала.
Миленький, сладенький… Тьфу, пакость какая. Но Вадим прав, надо стараться, надо
вырвать Кирилла у этой грудастой старухи. Потому что речь идет о больших
деньгах, о таких, которые дадут ей свободу выбирать мужа не по кошельку, а по сердцу,
сохранив приличный уровень жизни. Ради этого можно и в сиропе побарахтаться.
* * *
Картина происшедшего в доме Соловьева оставалась пока не
очень понятной. Дом тщательнейшим образом обыскали, но оружия, из которого были
застрелены два человека, так и не нашли. Зато нашли его действительно
поблизости в лесу, однако следов инвалидной коляски на пути от крыльца дома до
места обнаружения пистолета не было. Стало быть, оружие выбрасывал не Соловьев.
Но это его пока еще не реабилитировало. Ведь у него мог быть сообщник.
Эксперты, обследовав дом, сошлись на том, что, кроме
Соловьева и двоих погибших, был еще один человек. Но тут начинались некоторые
неувязочки. Во-первых, машины, на которой приехала женщина, возле дома не было.
Она нашлась, конечно, но стояла довольно далеко от дома, примерно в десяти
минутах ходьбы. И было совершенно непонятно, зачем ей нужно было оставлять
машину так далеко и идти к дому пешком. Во-вторых, документы на машину и
водительское удостоверение на имя Марины Сергеевны Собликовой нашлись именно в
машине, в дамской сумочке, что опять-таки показалось малопонятным. Где вы
видели женщину, которая, идя в гости, оставляет в машине свою сумочку, да еще с
документами, да еще ночью, да вдобавок когда машина стоит не под окнами, на
расстоянии вытянутой руки, а довольно далеко и из дома не видна? Если такие
женщины и есть, то они должны быть или сверх меры беспечными, или чем-то
чрезвычайно встревоженными. Или…
И вот это самое «или» наводило Настю Каменскую на серьезные
размышления. Ибо обстановка в кабинете Соловьева, на пороге которого и лежала
убитая Собликова, недвусмысленно свидетельствовала о том, что там что-то
искали. Дверцы обоих сейфов были открыты, а на полу лежало несколько папок. А
уж когда около полудня Насте принесли справку об очаровательной Марине
Собликовой, картина стала совсем уж неприятной. Собликова Марина Сергеевна,
1968 года рождения, имела судимость за квартирную кражу, провела в
исправительно-трудовой колонии два года и уже почти полтора года находилась на
свободе. Преступление совершила в группе, специализировалась на открывании
замков всех видов и систем. Следователь, который вел ее дело, был уверен, что
Собликова принимала участие в десятках краж, но доказать смогли только одну –
последнюю. Правда, некоторым участникам преступной группы удалось «навесить» по
несколько эпизодов, но все они стояли за подельницу горой и начисто отрицали ее
участие в еще каких-либо кражах, кроме той, на которой они все дружно попались.
Джентльмены, одним словом.
Ничего странного не было в том, что освободившаяся после
отбытия наказания Собликова нашла себе нормальную работу, освоила компьютерную
технику и занялась делом. И ничего необычного не было в том, что, занимаясь
этим делом, она оказалась в доме Соловьева, понравилась ему и стала его
любовницей. Ситуация могла сложиться следующим образом: Собликова, положив глаз
на Андрея, приехала в дом Соловьева поздно ночью, когда хозяин уже спит. Потому
и машину оставила подальше, чтобы Владимир Александрович не слышал звук мотора.
Приехала и уединилась с Андреем на втором этаже, в его комнате. В это время в
дом проник неизвестный, который что-то искал в кабинете Соловьева. Соловьев
услышал шум и вызвал помощника. Но ничего пока не случилось. Помощник зашел в
кабинет, принес рукопись, не заметив спрятавшегося ночного визитера. Через
некоторое время Соловьев снова услышал шум, доносящийся из кабинета, опять
вызвал Андрея, но на этот раз вместе с Андреем зачем-то спустилась вниз и
Марина. Ну мало ли зачем? В ванную, например, или в туалет. Или вообще уходить
собралась. И вот тут они столкнулись с ночным посетителем лицом к лицу.
Посетитель их застрелил и скрылся. Да, похоже, Марина действительно собралась
уходить. На Андрее Кореневе были только шорты, а Собликова полностью одета.
Выстроив в голове такую картинку, Настя уже собралась было
составлять план неотложных действий, когда к ней зашел Миша Доценко с тоненькой
папочкой в руках.
– Я вам еще информацию по Собликовой принес. У соседей
выпросил. Они дали под честное слово, только посмотреть и сразу вернуть.
– Спасибо, Мишенька, – кивнула Настя, открывая
папочку.
И тут ее как ушатом ледяной воды окатило. Марина Сергеевна
Собликова имела в кругу друзей-воров кличку Газель.
«…Без «Газели» нам не обойтись…»
Где она слышала эту фразу? Конечно, в доме у Соловьева,
когда приезжала к нему в день рождения. Эти слова произнес кто-то из
руководителей издательства «Шерхан». И Настя тогда подумала, что они обсуждают
какие-то транспортно-перевозочные проблемы, называя «Газелью» симпатичный грузовой
автомобильчик марки «ГАЗ». Она часто слышала это название от водителей.
Выходит, Соловьев не ошибся, у него действительно что-то целенаправленно
искали. И даже подослали к нему с этой целью профессиональную воровку,
специалистку по ключам и замкам. А Андрей? Несомненно, он был в курсе. Именно
поэтому он так невзлюбил Настю. Настя представляла для него опасность, ибо если
ее отношения с Соловьевым будут развиваться успешно, то Марине будет уже не
вклиниться. Интересно, Владимир Александрович, в какое же дерьмо ты вляпался?
Что у тебя ищут? Вещь? Документ?
Но тогда выходит, все было совсем по-другому. В кабинете
орудовала именно Марина. И понятно в таком случае, почему Андрей, зайдя в
кабинет за рукописью по просьбе Соловьева, «не заметил» постороннего. И
понятно, почему машина Собликовой стояла так далеко и почему сумочку с собой не
взяла. Опытный преступник старается не брать с собой личные вещи: мало ли как
ситуация сложится, застукают, удирать придется, в спешке можно что-то обронить,
потерять, оставить по забывчивости. А сумочка в этом случае играет роль
балласта, занимает руку, мешает бежать. И понятно, как неизвестный ночной
посетитель ухитрился неслышно проникнуть в дом. Дверь-то была открыта.
Вероятно, Андрей заботливо открыл ее для Марины.
Да, все это чудесно. Но кто же их убил? Кто и зачем пришел
ночью в дом Соловьева?
И еще один вопрос не давал покоя Насте. Как быть с
Соловьевым? Признаться, что она работает в милиции, и вплотную заняться двойным
убийством, совершенным в его доме, но тем самым поставить большой жирный крест
на возможности отработки обитателей «Мечты» на причастность к похищениям и
убийствам юношей? Или продолжать прикидываться юристом из фирмы? Как лучше? Как
правильнее?
