– Почему же? Он впал в немилость? Или вы уже поймали
своего убийцу и несчастный больной переводчик стал тебе не нужен?
– Нет, убийцу еще не поймали.
– Так в чем же дело?
– Ни в чем. Я сама буду ему звонить, когда нужно. Давай
закроем эту тему.
– Давай, – покладисто согласился Леша. –
Давай поговорим о том, как мы с тобой будем отмечать первую годовщину нашей
свадьбы. Судя по выражению растерянности и вины на твоем лице, ты об этом
успешно забыла. Я прав?
– Ой, Леш, я все время помнила, но мне казалось, что
тринадцатое мая еще так далеко.
– Вынужден тебя огорчить, подруга, тринадцатое мая
наступит через несколько дней. И у твоего брата Александра на этот счет была
масса всяческих идей, одна затейливее другой. На всякий случай напоминаю тебе,
что у них с Дашунчиком тоже годовщина свадьбы, и тоже первая.
– А что Саня предлагает? Какую-нибудь экзотику?
– Естественно, у него же замашки миллионера. Я у них
сегодня был, Дашка веселая, уже совсем в себя пришла и готова праздновать на
полную катушку. Тебе на выбор предлагается три ресторана, один дороже и
диковиннее другого.
– А без этого никак? – с робкой надеждой спросила
Настя. – Это же понедельник. Если идти в ресторан, то после работы. Что же
мне, целый день на Петровке в парадном виде торчать? В костюме и при каблуках?
Я этого не вынесу.
– Твой брат это учел и предлагает нам выбор из ночных
ресторанов. После работы ты можешь заехать домой переодеться, потому что в эти
заведения можно приходить и в десять вечера, и в двенадцать, они работают до
шести утра.
– Ты с ума сошел! – возмутилась она. – До
шести утра! А на работу? После бессонной ночи, что ли?
– Асенька, но выбора-то нет, – развел руками
Алексей. – Праздновать нужно именно тринадцатого числа, переносить нельзя,
это же не банкет по поводу защиты диссертации, который можно устроить и через
день, и через два, и через неделю. Это годовщина конкретного события, которое
произошло тринадцатого мая. И с этим уже ничего не поделаешь.
– Есть выбор, – решительно сказала Настя.
– Какой же?
– Вообще не праздновать. Мы с тобой вдвоем прекрасно
выпили бы по бокалу, посидели тихонько на кухне, поговорили и легли спать в
установленное время. Может быть, ради такого случая ты купил бы мне цветы, а я
тебе – какую-нибудь симпатичную трогательную ерундовинку. Вот и все.
– Асенька, ты не права, – мягко сказал муж. –
Ты забыла про Саню и Дашку. Для них этот день значит очень много, гораздо
больше, чем для тебя. Ты вспомни, как трудно они шли к своему браку. И вспомни,
как Саня расшибался в лепешку, чтобы обе наши свадьбы состоялись в один день.
Для них это важно, ты не можешь этого не понимать. Они оба считают, что их
счастье – полностью твоя заслуга. Если бы ты не отнеслась в свое время к Саше с
пониманием и сочувствием, он бы просто бросил Дашку и ничего бы не было. Они и
представить себе не могут, чтобы праздновать годовщину своей свадьбы без тебя.
И мы с тобой обязаны пойти им навстречу. В конце концов, ты сама только что сказала,
что близких людей у тебя немного. Вот и не нужно их обижать.
– Ладно. – Она обреченно махнула рукой. – Не
буду обижать. Хотя мне эти ночные ресторанные гульбища поперек горла. Может
быть, уговорим их собраться у нас, а? Все-таки проще. И переодеваться не надо,
и время на дорогу домой тратить не придется.
– Ася, возьми себя в руки. – Голос Алексея стал
строгим. – Это праздник для всех четверых. Если мы соберемся здесь, то
получится трое празднующих, из них двое – нарядных, а четвертый – кухарка. И
моей бедной фантазии, в общем-то, хватает на то, чтобы догадаться, кто из нас
будет этой кухаркой.
– Прости, – пробормотала Настя, смутившись. –
Я не подумала. Пойдем в ресторан.
– В какой? Саня просил выбрать.
Алексей протянул ей три фирменные карточки ночных ресторанов.
Настя мельком глянула на названия. Два из них ничего ей не говорили, третий –
«Лада» – был тем рестораном, возле которого полтора года назад было совершено
чрезвычайно хитроумное убийство. «Ладу» она отмела с ходу, а из двух оставшихся
выбрала тот, в котором предлагалась китайская кухня.
Глава 14
Одной из версий, прорабатывавшихся по двойному убийству в
доме Соловьева, была версия о том, что ночной гость охотился за тем же
документом, что и Марина Собликова по наущению людей из «Шерхана». В рамках
этой версии старший лейтенант Доценко попытался собрать сведения в налоговой
полиции. Нужно было выяснить, попадало ли издательство в сферу внимания, и если
попадало, то выявлены ли какие-либо нарушения. Но Доценко ждало разочарование.
Перед налоговой полицией издательство «Шерхан» было чисто аки ангел.
Разговаривал с Доценко сотрудник, который курировал
издательскую и книготорговую деятельность в Москве. Высокий, с тонким
интеллигентным лицом, он производил впечатление человека, свободно
ориентирующегося в финансово-налоговых проблемах, и не оставлял ни малейших
сомнений в том, что свой участок он знает не хуже собственной биографии.
– Вы же понимаете, «Шерхан» – такое крупное
издательство, что у меня не мог не возникнуть интерес к нему. Даже, честно вам
признаюсь, некий охотничий азарт появился подловить их на чем-нибудь,
прищучить. Эдакое профессиональное честолюбие, знаете ли. И ничего.
– Совсем ничего? – не поверил Доценко. – Так
не бывает.
– Я тоже так считал, – улыбнулся сотрудник
налоговой полиции по фамилии Устинов. – И тоже долго не мог поверить, что
у них с налогами все в порядке, все копал, искал. Можете мне поверить, за ними
ничего нет. Ни одного не обложенного налогом рубля. Или они живут честно, или
работают очень аккуратно. Во всяком случае, упрекнуть их с нашей стороны не в
чем. Я могу узнать, чем вызван ваш интерес к «Шерхану»? Они где-то засветились?
– Нет. В доме переводчика, который много лет работает
на это издательство, совершено убийство, и мы проверяем, не связано ли оно с
какими-то махинациями «Шерхана». Просто одна из рабочих версий, не более
того, – ответил оперативник в соответствии с инструкцией, полученной от
Гордеева.
* * *
Оксане не терпелось поделиться с Вадимом своей радостью. Она
долго собиралась с духом, прежде чем решилась повести себя с Кириллом так, как
советовал Вадим. Все эти дни она старательно делала вид, что не знает о
появлении в его жизни другой женщины, мило улыбалась, близости сама не
предлагала, а когда Кирилл пытался уложить ее в постель, спокойно ссылалась на
усталость или недомогание, с горечью замечая плохо скрываемое облегчение,
проступавшее на его лице. Утешало одно: Есипов не дал ей сразу же от ворот
поворот, значит, либо понимает, что эта выдра грудастая у него ненадолго, либо
все-таки дорожит ею, Оксаной, не хочет рвать с ней.
Поняв, что тянуть дальше нельзя и пора делать решительный
шаг, она согласилась на очередное предложение Кирилла поехать к нему домой.
