– Я должна тебе кое в чем признаться, – начала она
трагическим голосом. – Ты можешь счесть меня лгуньей и бросить после
этого.
– У тебя кто-то появился? – спросил Кирилл, и
Оксана с удовлетворением отметила, что это предположение ему явно не
понравилось. Нет, не ищет он повода, чтобы от нее избавиться. А это уже хорошо.
– Бог с тобой! – возмутилась она. – Как ты
мог такое подумать. Дело в другом. Понимаешь, мне надоело разыгрывать из себя
светскую львицу и роковую женщину, потому что на самом деле я совсем не такая.
– Зачем же ты притворялась?
– Хотела тебе понравиться, – робко улыбнулась
Оксана. – Я думала, что тебе нужна именно такая женщина, какой я старалась
быть. Сексуальная, раскрепощенная, даже бесстыдная. А теперь я поняла, что не
могу больше врать тебе. Я слишком тебя люблю, чтобы обманывать.
– Вообще-то я не совсем понимаю… – растерялся
Кирилл. – Какая же ты на самом деле?
– Только дай слово, что не будешь надо мной
издеваться, – попросила она. – Если я окажусь смешной, просто выгони
меня без всяких объяснений, но не говори ничего.
Она подошла к сидящему на диване Кириллу, наклонилась,
обняла его, прижала его голову к своей груди и стала ласково гладить по плечам.
Такой быстрой реакции она даже не ожидала. Есипов завелся с пол-оборота,
обхватил стоящую перед ним Оксану за бедра и судорожно прижал к себе, зарываясь
лицом в ложбинку между грудями. Следовать программе, намеченной Вадимом,
оказалось не так уж трудно, и она для первого раза справилась вполне успешно.
Во всяком случае, Кирилл был в полном восторге.
– Ксана, – бормотал он, задыхаясь, –
Ксаночка, Ксюшенька, любимая…
За два года Оксана впервые слышала от Есипова хоть какие-то
слова во время акта любви. До этого все обычно ограничивалось молчаливым
сопением и коротким «спасибо» в конце.
Но Вадим-то! Вот кто знаток, оказывается. С первого слова
сообразил, что нужно Кириллу и как это сделать.
Правда, дальше события развивались несколько неожиданно.
Отдышавшись после бурного проявления чувств, Есипов задремал минут на двадцать,
свернувшись клубочком и положив голову Оксане на плечо, чего раньше тоже не
случалось, а проснувшись, предложил ей вступить в законный брак. Это ей было
совсем не нужно. Она хорошо относилась к Кириллу, даже по-своему привязалась к
нему за два года, но она его не любила. Ни капельки. Ни граммулечки. И замуж за
него ну совершенно не хотела.
Несмотря на модную профессию и соответствующий образ жизни,
Оксана в вопросах семьи и брака придерживалась веками сложившихся
представлений. Замуж нужно выходить по любви, а не по расчету. При этом, будучи
девицей современной и в меру испорченной царящей кругом простотой нравов, она
считала возможным в других вопросах придерживаться принципов более циничных.
Ради дела, ради денег можно лечь в постель с кем угодно, можно притворяться
влюбленной, можно разыгрывать африканскую страсть. Но выходить замуж можно
только за того человека, рядом с которым ты будешь счастлива много лет,
желательно до самой старости. И в понятие «счастлива» она вкладывала отнюдь не
достаток и комфорт, а эмоциональный подъем, вызванный присутствием конкретного
человека. Поэтому она не видела ничего предосудительного в том, чтобы быть
любовницей нелюбимого мужчины, если это нужно для обретения финансовой
самостоятельности и независимости в будущем. Но не замуж же за него выходить!
Смяв разговор и уклонившись от прямого ответа, Оксана тут же
вызвала к себе Вадима, чтобы похвастаться успехом, а заодно и посоветоваться.
– Ты молодец, девочка, – похвалил ее Вадим. –
Я тобой горжусь. Ты все сделала на «пять с плюсом». А насчет замужества стоит
подумать. Нам с тобой работать над своим благосостоянием еще три года. Может
быть, стоит на эти три года обеспечить себе крепкий тыл путем законного брака.
А когда я буду готов действовать, разведешься. Не отвергай эту мысль с ходу,
Ксюша, подумай как следует.
– Да ну. – Она недовольно скривилась. – Зачем
мне искать хлопот на свою голову. А вдруг ребенок появится?
– Так это от тебя зависит, появится он или нет. Можно
сказать, что ты хочешь еще несколько лет поработать манекенщицей, какая же тут
может быть беременность. А можно сказать, что у тебя какое-нибудь заболевание
по женской части и тебе нужно сначала полечиться, прежде чем рожать. Кстати,
услышав эти аргументы, он может и передумать насчет свадьбы. Тут надо поступить
с умом, чтобы не оттолкнуть его.
– А вдруг я за эти три года встречу того человека, за
которого по-настоящему захочу выйти замуж? И у меня с ним ничего не получится,
потому что я буду несвободна. Может, у него принцип такой будет: с замужними
женщинами романов не заводить и чужих семей не разрушать. Что тогда делать?
– Да, это, конечно, проблема, – усмехнулся
Вадим. – А что с конкурсом? Ты внедряешь идею в его сознание?
– Я стараюсь, – кивнула Оксана. – Сначала я
несколько раз заговаривала с ним о разных шоу-конкурсах по телевизору, мол,
почему это люди такие азартные, так надеются на халяву приз выиграть. Потом
высказала мысль, что, может, дело не только в призах, но и в желании оказаться
умнее и удачливее других и чтобы об этом непременно узнали многие. Кажется, он
клюнул. Во всяком случае, на днях он вскользь сказал, что идея с номерами на
бутылочных пробках не так уж плоха. Это по поводу пепси-миллиономании. Я так
понимаю, он подумывает, не ставить ли номера на книги, а потом разыгрывать как
лотерею или еще что-нибудь в этом же роде. Наверное, надо ему дать еще пару
дней поварить в голове эту мысль, а потом подбросить идею с анонимным автором.
– Как ты собираешься это делать? План уже есть?
– Наверное, начну говорить о том, что человеку все-таки
важнее чувствовать себя умнее других, а не удачливее. Удача – это фортуна, если
и привалила, то не по твоей заслуге. А выиграть конкурс благодаря собственному
интеллекту – это куда престижнее. Все-таки конкурс-то между читателями, а не
между дворовой шпаной. Читатель уже по определению считает себя интеллектуалом.
Я права, Вадик?
– Ты умница, Ксюша.
Вадим посмотрел на нее так, как будто видел впервые в жизни
и внимательно изучал.
– Иногда мне кажется просто кощунственным, что такая
светлая головка пропадает зазря на подиуме. Может, тебе бросить это занятие и
пойти учиться? Из тебя вышел бы прекрасный педагог, психолог или менеджер.
– Что ты, Вадик. – Она покачала головой и
улыбнулась. – Ну куда мне учиться? Я же вступительных экзаменов не сдам, я
из школьной программы ничего не помню. Да и вообще я учиться никогда не любила.
И потом, это может не понравиться Есипову. Одно дело – манекенщица, это вполне
соответствует его статусу, и совсем другое дело – студентка. Генеральному
директору крупного издательства иметь в любовницах студентку? Смех, да и
только. Ему со мной в обществе будет стыдно появиться. Тогда уж он точно найдет
себе другую.
