Сегодня она пришла в офис, когда еще не было двух часов,
что, по ее меркам, было просто-таки рано утром, поскольку глаза она продирала
обычно не раньше двенадцати. Кирилл приветливо кивнул, чмокнул ее на ходу в
щеку и легонько подтолкнул в сторону комнаты отдыха со словами:
– Иди, сейчас Вика кофе принесет.
Оксана послушно прошла в дверь и уселась в мягкое низкое
кресло, в котором ей тут же захотелось уснуть – такое оно было удобное и
расслабляющее. Секретарша Вика принесла кофе и коробку низкокалорийных галет,
которые покупались специально для соблюдающей диету манекенщицы и которых
никто, кроме нее, не ел, настолько они были противными и безвкусными. Да и сама
Оксана, будучи большой любительницей вкусной еды, притрагивалась к галетам
только от сильного голода или когда нервничала.
Она выпила уже полчашки кофе, когда услышала, как в кабинете
Есипова открылась дверь и незнакомый мужской голос уверенно произнес:
– Добрый день, господин Есипов.
Как странно! Голос, совершенно точно, Оксане незнаком, а
ведь за два года она узнала как облупленных всех работников «Шерхана», вплоть
до мальчиков, работающих на книжном складе и в экспедиции. Любого узнает по
голосу. Но если пришел посторонний, то мордастый охранник в милицейских
погонах, сидящий у входа в офис, должен был сообщить Кириллу по интеркому о
посетителе и спросить, примет ли его директор. Оксана пришла пятнадцать минут назад
и никакого разговора по интеркому с охранником за это время не слышала.
– Здравствуйте, – послышался в ответ удивленный
голос Есипова.
Он не возмутился, не стал спрашивать имя посетителя и по
какому вопросу тот явился, из чего Оксана сделала вывод, что человека этого
Кирилл знал, хоть и не ждал к себе именно сейчас. Но странно все-таки, что
охранник не доложил…
– Ну что, господин Есипов, обсудим наши общие
дела, – весело сказал посетитель. – Должок за вами.
– Разве? – небрежно откликнулся Кирилл. – Я что-то
не припомню.
– Да ну? А Газель? Вы должны были ей заплатить. Вот и
заплатите.
– Во-первых, вы – не Газель и вам я платить ничего не
буду. А во-вторых, Газель задания не выполнила, стало быть, денег своих не
отработала и не заслужила. Так о чем у нас с вами может идти речь?
– У-у-у, какой злой, – задумчиво протянул
посетитель. – Такой злой, что прямо даже недобрый. Не понимаете вы,
господин Есипов, языка деловых переговоров. Что ж, перейдем на способ общения
более понятный и более доходчивый. Значит, так, Кирюша. Газель ты нашел через
меня. Ты меня попросил, я ее к тебе привел. И я обещал ей, что работа, которую
ты ей предложишь, будет приличная и безопасная, а деньги за это будут хорошие и
надежные. Выполняя твое задание, Газель погибла. Выходит, ты ее обманул и
работа была не такая уж безопасная, как ты обещал. А девочка, между
прочим, – старшая в семье, ей братьев и сестер содержать надо, не говоря
уж о родителях-алкоголиках, которые моментом пропивают все, что она младшим
детям купит. Семья, Кирюша, кормильца потеряла, и потеряла по твоей вине, стало
быть, и пенсия с тебя причитается. До совершеннолетия детей. Я доходчиво
объяснил?
– Нет. – Голос Кирилла был пока еще довольно
спокоен.
– Так. И чего же ты, золотой мой, не понял?
– А ничего. Я не понял, почему я должен платить за
работу, которая не была сделана, и не понял, почему я должен содержать семью
многодетных алкоголиков после того, как уголовницу Газель застрелил какой-то
другой уголовник на почве ваших грязных воровских дел.
– Согласен, – ответил посетитель. – Твоя
позиция понятна и убедительна. Но в ней есть одна большая дыра, прореха, так
сказать. Почему ты думаешь, что Газель застрелили на почве НАШИХ разборок? А
может быть, это все-таки были ВАШИ разборки, а?
– У нас не может быть никаких разборок. Вы что, не
понимаете?
– Нет, – засмеялся гость. – Вот теперь ты
совершенно не убедителен. Значит, так, золотой мой. Вариантов у нас только два.
Первый: ты платишь семье Газели столько, сколько я скажу, и мы вопрос
закрываем. Второй: ты даешь мне деньги, но не окончательно, а как бы в виде
гарантии, и потом доказываешь мне, что Газель убили наши люди из-за наших
разборок. Докажешь – деньги верну все до копейки. Не докажешь, будет считаться,
что она погибла из-за твоих дел, и деньги уйдут на помощь ее семье.
– Интересно у тебя получается. – Есипов внезапно
тоже перешел на «ты». – Значит, если ее убили ваши деятели, то семье
помогать не нужно? А если мои – так родители-алкоголики и их детки вдруг стали
несчастными и беспомощными? Не пойдет.
– Пойдет. Очень даже пойдет. Если Газель уложил кто-то
из братвы, мы деньги на семью с него возьмем. Сначала обдерем его до мяса,
шкуру снимем, а потом решим, что с ним делать. Или легавым сдадим, или сами
разберемся. Но тогда уж помощь семье Газели будет нашим делом, внутренним. Со
своих сук мы сами спросим. А за твоих – тебе придется заплатить. Ну как, теперь
понятно получилось? Или еще что-то объяснить надо?
– Надо. Давай уж дойдем в наших отношениях до
логического конца. Я не люблю, когда меня запугивают, поэтому предпочитаю
спросить первым: что вы хотите мне предложить, если я не выполню ваших условий
и не дам денег?
– Правильная постановка вопроса, – одобрительно
усмехнулся посетитель. – Наезжать на тебя мы не будем. У тебя вон мент при
погонах на дверях сидит, как пес цепной. Он хоть и на пенсии, но друзей-то у
него полно в милиции осталось. Да и у тебя наверняка «крыша» есть или в округе,
или на Петровке, так что в обиду не дадут. Стало быть, наезжать на твою
контору, как я уже сказал, мы не станем. А девка у тебя хороша, я невесту твою
имею в виду, Оксаночку. Ежели в тебе жалости нет к семье несчастной Газели,
ежели не хочешь ты понять, что такое потерять близкого человека, то мы тебе это
быстро объясним. Очень доходчиво получится. И наглядно. Ну как?
– Теперь понятно. – Голос Есипова был по-прежнему
ровным и спокойным, и Оксана не могла не восхититься им, хотя сама похолодела
от ужаса, услышав последние слова. – Не дать денег я не могу в любом
случае. Вопрос только в том, вернутся они ко мне или нет. Для того чтобы
вернуть их, мне надо быстро найти убийцу Газели и доказать, что он не имеет ко
мне ни малейшего отношения. Так?
– Точно. Приятно с тобой дело иметь, Кирюша, спокойный
ты, в истерике не бьешься, милицию вызывать не бросаешься. Давай мы с тобой
лучше дружить будем. Хочешь?
– Я подумаю. Вот листок, напиши сумму, какую я должен
тебе отдать.
Возникла небольшая пауза, потом послышался сдавленный вздох.
– Ну и аппетиты у тебя. Ладно, считай, что мы
договорились. Позвони мне через два дня… Да, в четверг. Сейчас скажу, в котором
часу… – Пауза, шелест страниц – Есипов листал свой «органайзер». – В
четверг, с часу до трех. Позвонишь сюда, договоримся о передаче денег.
– Насовсем отдаешь? – поинтересовался
гость. – Или под личность убийцы?
