– Не намного. Кстати, Юрок, у нее же день рождения
скоро. Не забыть бы нам с тобой ее поздравить. Какого числа, не помнишь?
– В аккурат в день выборов президента. Не забудем, день
получится знаменательный. Что дарить, вот в чем вопрос.
– Да это-то как раз не вопрос. Дата не круглая. Подарим
ей пять банок хорошего кофе, пять блоков сигарет и бутылку мартини, который она
обожает. И приятно, и полезно.
– Нет, Колян, в тебе романтического полета, –
укоризненно усмехнулся Коротков. – Разве можно на день рождения продукты
дарить?
– Конечно, можно, – убежденно ответил
Николай. – И нужно. Все равно больше нечего. Когда у детей звонок с урока?
– В час пятнадцать. Сейчас выбегут.
Гену Федотова и Вову Молянова из шестого «В» они нашли
легко. Мальчишки занимались в секции информатики и после пятого урока не
побежали домой, а отправились в школьный буфет поесть, так как занятия в
компьютерном классе начинались в два часа. В буфете их и отыскали оперативники.
Пацаны оказались маленькими серьезными мужчинами, оба в очках и с выражением
непреходящей озабоченности на лицах. Они старательно жевали котлеты с рисом, от
одного вида которых, не говоря уж о запахе, можно было рехнуться. Почему-то еще
с застойных времен существует традиция кормить в школьных буфетах такой
отравой, которую ни в одном другом месте подавать не посмели бы. Наверное,
оттого, что дети безответны и едят что дают. В крайнем случае не едят вообще.
Но и не жалуются на невкусную пищу.
Появление двух дядек из милиции Гена и Вова восприняли
совершенно спокойно, они, похоже, вообще были не из пугливых. Коротков, прежде
чем идти в буфет, успел заскочить в учительскую, и две минуты обаятельных
улыбок, адресованных женщинам-учителям, сделали свое дело. Стало известно, что
Федотов и Молянов – гордость если не всей школы, то, во всяком случае, трех
шестых классов, круглые отличники, ведут себя примерно, а на уроках физкультуры
являются бессменными чемпионами по бегу и прыжкам в длину. Одним словом, не
дети, а мечта семьи и школы.
– А мы думали, вы преступника давно уже нашли, –
презрительно заявил оперативникам Гена. – Что ж вы так долго?
– Ну извини, брат, – развел руками
Коротков. – Так получилось. Улику одну найти никак не можем, а без нее
убийцу ни за что не поймать. Вот пришли к вам посоветоваться, может, подскажете
что-нибудь.
– Знаем мы эти приемчики, – тут же откликнулся
Вова, поправляя большие очки на тоненьком носике. – Взрослые никогда с
нами не советуются. А если говорят, что советуются, это значит, что они сами
уже все решили, а теперь хотят нас убедить.
– Напрасно ты так, – покачал головой
Селуянов. – Хотя в целом ты, конечно, прав, спорить с этим трудно. Но в
данном случае ты ошибся. И без вашей помощи мы ничего решить не можем.
Попытка сыграть на мальчишеском любопытстве успеха не
возымела. Коротков и Селуянов держали драматическую паузу в надежде на то, что
пацаны не вытерпят и спросят, в чем же дело и чем они могут помочь дяденькам из
милиции. Но Гена и Вова невозмутимо ели котлеты и рис грязно-коричневого цвета,
не обращая на сыщиков ни малейшего внимания. Коротков понял, что старые,
испытанные приемы уже не срабатывают и надо брать инициативу на себя.
– Друзья мои, мы должны найти маленькую подковку. Без этого
преступника нам не поймать. Но на месте преступления милиция ее не нашла. А она
должна быть. Обязательно должна. И я хочу спросить вас, не видели ли вы ее
рядом с тем человеком, которого вы нашли. А если видели, то не знаете ли, куда
она делась. Вот, собственно, и все.
– Вот эта?
Вова полез в карман, вытащил руку и разжал ладошку.
Маленькая позолоченная подковка с двумя звеньями от разорванной цепочки лежала
на ней, как в уютном гнездышке.
– Эта. Где ты ее нашел?
Мальчуган снова сжал ладошку, подковка исчезла.
– Там нашел. Рядом с… Ну, с тем человеком. Я думал, она
ничья. Взял на счастье. Все говорят, что подкова счастье приносит.
Коротков оценил ту деликатность, с которой Вова Молянов
избежал неприятных слов вроде «покойник», «мертвец», «труп». Он услышал,
запомнил и повторил то выражение, которое только что употребил сам Юрий. «Тот
человек».
– Ну и как, принесла она тебе удачу?
– Не знаю. У меня и до этого все было в порядке.
– Что ж, будем надеяться, что без нее дела у тебя хуже
не пойдут. В конце концов, ты ведь мужчина, должен уметь справляться
собственными силами. Верно?
Мальчик поднял на Короткова глаза, ставшие бездонными и
огромными.
– Вы ее заберете?
– Да, Вова. Я должен это сделать. Я понимаю, ты привык
к ней, она тебе дорога. Но я должен. Пойми меня. И не сердись.
Маленький кулачок сжался еще крепче. По круглой нежной щеке
скатилась предательская слеза.
– А если я не отдам?
Действительно, а если он не отдаст? Силой отнимать, что ли?
С ребенком драться? Взывать к его гражданскому сознанию? Пугать традиционными
милицейскими страшилками? Бред.
– Я очень тебя прошу, Володя, – тихо сказал
Коротков, положив руку на его плечо. – Ты взрослый парень, ты сам должен
понимать, как это важно. Я знаю, как больно и трудно расставаться с любимой
вещью, к которой привык. В жизни вообще много такого, что больно и трудно, но
через это приходится проходить. Только у маленьких детей все легко, просто и
весело. А ты уже не маленький, и тебе придется привыкать к утратам. Может быть,
эта – первая, но, честное слово, не последняя, и надо учиться переносить это с
достоинством и мужеством. Ты сумеешь. Я уверен, что ты сумеешь справиться с
этим.
В школьном буфете стояли шум, гам и визг, но вокруг стола,
за которым сидели двое мальчишек и двое взрослых, казалось, кто-то воздвиг
стеклянный колпак, не пропускающий ни звука. Все четверо молчали, и мир затих,
ожидая, когда одиннадцатилетний ребенок примет первое в своей жизни трудное
решение, добровольно расставаясь с маленькой позолоченной подковкой, которую он
целых три месяца носил «на счастье».
Маленький кулачок медленно разжался. Коротков хотел было
просто взять подковку и сунуть в карман, но вовремя спохватился. Нельзя
небрежно обращаться с тем, что так дорого мальчику. Он достал полиэтиленовый
пакетик, осторожно положил в него подковку, пакетик так же аккуратно засунул в
конверт, заклеил его и после этого положил в бумажник. Внезапно Вова сорвался с
места и выскочил из буфета. Гена Федотов продолжал сидеть неподвижно, не говоря
ни слова.
Оперативники встали.
– Твой товарищ – настоящий мужчина, – очень
серьезно сказал Селуянов. – Так ему и передай. Он может гордиться собой. И
не оставляй его одного, ему сейчас тяжело, и ты должен как друг его поддержать.
Гена молча кивнул, но с места не сдвинулся.
