– В нём есть магия, – медленно сказал Фесс, глядя в рубиновые глаза зверя. Некроманту казалось, что лев смотрит на него более чем неласково. – Твоя мать… ты говорила, что она была волшебницей…
– Ворожеей, одан Фесс, ворожеей да целительницей, но не чародейкой. И это… это не она сделала.
– Ещё бы, – медленно проговорил Фесс. Только теперь он понял, кого ему напоминает этот зверь.
Белые львы нарнийских эльфов!
– Догадался… – тихо сказала Рысь.
– Но ведь ты этого хотела, – в тон ей, тоже очень тихо ответил Фесс.
– Хотела. Очень хотела… Фесс.
Впервые девушка назвала некроманта просто по имени, без непременного «одан».
– Кто ты, Рысь? – Ему очень хотелось протянуть руку и коснуться её плеча. Он сдержался. С большим трудом.
Рысь проницательно вздохнула, встала, села рядом, прижалась плечом и боком. Всё это получилось настолько естественно, что можно было только подивиться, почему же они раньше-то так не сидели?
– А кто ты, некромант Фесс?.. Странник, пришедший из каких земель?.. Вот и я… мама отдала мне этого зверя незадолго до ареста. И… рассказала все как было.
– Ты – наполовину эльфийка, – выдохнул Фесс. – Твой отец был нарнийцем. Именно он сделал этого льва. Правильно?.. Но как же так? Ведь полуэльфиек не бывает!
– Не бывает, – кивнула Рысь. – Потому что почти все полуэльфы – дети человека-мужчины и эльфийки-женщины. И всегда от такого… брака… рождались мальчики. Ни одной девочки. А вот эльфы-мужчины… им женщины человеческого племени не были нужны. Кстати, чистокровными эльфийками они тоже не очень интересуются, в пределах необходимого для того, чтобы жил род, не больше. Оттого и появляются на свет полуэльфы… всё просто. Мой отец… оказался исключением.
– Ты видела его? Хоть однажды?
Рысь кивнула.
– Он приходил несколько раз. Когда… когда отец моих братьев, мамин муж, был в отъездах. Красивый… высокий… волосы мягкие, как шёлк. Мама выносила меня к нему. Он что-то шептал мне на ухо… теперь-то понимаю, это были заклинания. Иначе как бы я выжила… потом, когда всё это случилось. Ну а ты, Фесс? Ты? Откуда? И, главное, куда?
– Ну, пока что – в Эгест, – негромко проговорил некромант, однако Рысь перебила его нетерпеливым взмахом руки:
– Я не про то. Откуда ты? Чего хочешь?..
– А чего хочешь ты? Ты ведь дружна с Вейде, не правда ли? Ты служишь и Нарну, и Вечному лесу?..
– Я служу только самой себе, Фесс. Как ты, наверное, уже понял.
– Храм?..
– Я не сказала тебе ни слова лжи, некромант. Это был мой путь. Я хотела найти своё место. Ни среди людей, ни среди эльфов я его не нашла. Что неудивительно. В Нарне очень озабочены чистотой крови, в Вечном лесу никогда не примут потомство Тёмного эльфа. Вейде… она была ещё из лучших. Потому и помогла нам. Не дала сгинуть, не навела на нас весь отряд…
– Не дала… – эхом отозвался Фесс. – Впрочем, какое это теперь имеет значение? Джайлз…
– Давай не будем говорить о нём хотя бы сейчас? – она крепче прижалась к нему. – Ну, что ты замер, как деревянный? Сказать тебе простыми словами, чего я хочу, или догадаешься сам?..
Он осторожно коснулся её щеки, не по-человечески гладкой кожи.
– Ты слишком долго был один, – ласково сказала она. – Идём.
Она выскользнула из комнаты. Фесс медленно двинулся за ней.
И потом было хорошо. Очень хорошо.
Однако наутро, когда проснулись орк и гном, всё стало по-прежнему. Во всяком случае внешне.
А дорога всё стелилась и стелилась под ноги мягкой белой шкуркой полярной лисы. Никто не пытался заступить им путь, никто не устраивал засад, никто не выводил против них баронские ополчения. Инквизиторы затаились, словно в упоении от своего успеха, и… забыли о некроманте? Или задумали какую-то подлость?..
В другое время Фесс, наверное, обеспокоился бы тем, почему ему удалось беспрепятственно пробраться так далеко в глубь вражеской страны – а теперь, увы, приходилось считать вражеской любую страну, где сильна была власть Святой Инквизиции. В другое – но не сейчас. Враги пропустили его? Тем хуже для них. Они думают, что заманивают некроманта в ловушку – как бы они сами не угодили в неё!
Отряд шагал бодро. Над Эгестом встала зима, но ледяные ветры утихли, с небес медленно падал лёгкий снежок, и морозец не обжигал, а лишь слегка бодрил.
И вскоре они увидели над недальним лесом высокие шпили сторожевых башен. Это был Эгест. Они пришли.
* * *
Местность вокруг стольного Эгеста лежала обихоженная, густо населённая и вроде бы безопасная. Во всяком случае, неупокоенные тут пока что не буйствовали, по крайней мере не до такой степени, что доведённые до отчаяния жители бросились бы за помощью к некроманту.
Утром, когда над узкой полосой леса поднялись башни городских стен, Фесс остановил отряд.
– Слушайте меня, – заговорил некромант, глядя поочередно в глаза каждому из своих спутников. Все смотрели твёрдо, никто не отвёл взора. – Враг, несомненно, приготовил нам ловушку. Однако я не хочу проникать в Эгест тайно. Пойдём открыто. Напролом, как я уже говорил. Это наш единственный шанс. Потому что именно какого-то тайного проникновения от нас и ждут. Этлау и Марк наверняка полагают, что мы станем пробираться в город ночью, может быть, даже попытаемся перелезть через стену. А мы двинем днём, открыто, через главные ворота. Помните, что наша задача – навязать бой Этлау и компании. Не убить стрелой из-за угла, а – лицом к лицу, честно, не по-палачески. Знаю, это трудно. Почти невозможно. Знаю, эти мерзавцы не заслужили честного боя. Напротив, стрела в спину или яд в стакане были бы для них подходящим концом. Как говорится, собаке собачья смерть, хотя я не понимаю, за что так обижают честных псов, служащих хозяевам верой и правдой. Или… не стрела, просто пара-тройка зомби в тёмном проулке. Но… это означало бы, что мы – такие же, как и они, ничем от них не отличаемся. Поэтому я иду в Эгест с открытым забралом. Не потому, что хочу оказать им честь. Потому что хочу оказать её нам всем. Ну, никто не передумал? Дело будет жарким. Та четвёрка дерётся как безумная. Да ещё у них какой-то порошок для быстрого заживления ран. Тоже надо помнить. Итак, идём?
– Идём, мэтр, – без колебаний вскинул топор Сугутор.
– Идём, мэтр, – повторил Прадд, со свистом крутнув над головой свою жуткого вида секиру.
– Идём, одан рыцарь, – отсалютовала Рысь. – Страж Храма последует за оданом рыцарем в жизни и в смерти. И… не только, – она улыбнулась, и эта улыбка была уже улыбкой женщины, а не стража Храма.
Коня они оставили на последнем постоялом дворе для тех, кто не успел въехать в город до темноты. Рассовали по карманам самое необходимое. Фесс, подумав и припомнив кое-что из вернувшихся воспоминаний, сделал содержателю таверны некий специальный заказ. Тот выпучил глаза, но всё-таки вскоре доставил просимое, по счастью, всё оказалось в наличии. Фесс не зря приметил вывеску алхимической лавки неподалёку. Торговали там, само собой, в основном притираниями и любовными эликсирами, но нашлись и кое-какие иные компоненты. Закончив и оставив трактирщику немалую толику золота, отряд бодро двинулся вперёд.
