— Спасибо.
Он приготовился повесить трубку.
— Подождите! — закричала я.
— Что?
— А где вы его обнаружили?
— Возле мусорных баков. Чистый переулок. Прямо рядом с вами.
— Знаете, если срочное дело, попробуйте кинуть ему сообщение на пейджер, — посоветовала я.
Он обрадовался. Я продиктовала номер и повесила трубку.
Да уж! Я сделала попытку сосредоточиться на своих делах, которых у меня, как назло, не было. Поэтому я постаралась их придумать.
Вытерла пыль с компьютера. Перебрала файлики, разложив их в строгом порядке.
Но мысли все возвращались к разговору. Почему-то я упорно связывала найденный труп с Гордоном. Наверное, просто такова особенность человеческой психики. Ты кого-то ждешь, поэтому, когда этот человек не приходит…
Конечно, полный бред, решила я. И вообще — не мое это дело. Может быть, он и сам справился со своей проблемой, потому и не явился в назначенное время?
Но любопытство гнало меня вперед.
До Чистого добегу за две минуты. Я не пыталась даже разобраться, к чему мне это. Человек-то я импульсивный. Сначала делаю, потом думаю.
Накинув куртку, вылетела на улицу.
Его уже увезли — только абрис тела, нарисованный мелом.
Два контейнера с мусором. В них копалась старушенция да еще бездомная собака. Чистый переулок был фактически пустынным местом. Ночью тут вообще лучше бы и не ходить, а если уж кому приходится, никак не обойтись тому без охраны.
Я стояла и смотрела на контур фигуры, напоминающий портрет Кисы Воробьянинова работы Бендера.
— «Узнают смерти тоже приближенье», — прошептала я.
Смерть вторглась в мой мир, и я почти физически ощутила — это касается меня. Еще не знаю как и не знаю почему — но…
Холод пробрал меня до костей.
Я резко развернулась и пошла прочь. К теплому офису, где, похоже, мне никогда уже не дождаться Андрея Вениаминовича Гордона.
* * *
Вернувшись в «теплый офис», я завернулась в пушистый плед, который позаимствовала с кровати в неофициальной части лариковской квартиры.
Сразу стало уютно и дремотно. За окном начался дождь, и от этого на душе скребли унылые кошки, которым явно не хватало общества.
Поэтому звонок в дверь я восприняла с активной радостью.
Слава богу, мой клиент просто запаздывал. Он жив и здоров.
Я распахнула дверь и, не глядя, радостно воскликнула:
— Наконец-то! Я думала, вы уже не придете!
— Простите… Андрей Петрович на месте?
Недоуменно посмотрев, я обнаружила, что на пороге стоит бледная и очень хорошенькая женщина, напоминающая нарцисс.
— Здравствуйте, — кивнула я. — Андрея Петровича нет. Простите, я просто ждала другого человека.
— Я поняла, — растерянно улыбнулась она. — Значит, Андрея Петровича нет?
— Нет, — развела я руками. — Вы можете дождаться его. К тому же, возможно, я смогу вам помочь?
— А кто вы? — спросила она.
— Его помощник, — честно ответила я. — Тоже детектив, но младший.
— Да мне без разницы, — махнула рукой женщина. — Я так измучилась, что возвращаться не хочется. Может быть, вы и вправду сможете мне чем-нибудь помочь?
Глава 2
Она прошла и так уютно умостилась в моем кресле, что я даже не стала ее пересаживать. Редко кому удается вместиться в него с подобным изяществом!
Мне эта странная дама показалась похожей на редкую бабочку, случайно залетевшую на огонек. Сейчас взмахнет крыльями и отлетит в сторону вон того облачка, странно светлеющего на темном небе.
Она явно чувствовала себя неловко. И я, чтобы сгладить эту дурацкую неловкость, спросила:
— Кофе будете?
Она радостно закивала своей аккуратно причесанной головой.
— А можно?
— Конечно, — поднялась я. — Даже нужно в такую пасмурную и холодную погоду. Кстати, если вы курите, то пепельница вот.
Я поставила перед ней новое приобретение Ларикова.
Не в силах бороться с моей страстью к курению, некурящий босс купил где-то гадкую китайскую пепельницу в виде синей машинки, причем нахально утверждал, что эта пепельница с угольным фильтром. В принципе, при нем я терпела это идиотское жужжание. Если ему кажется, что так меньше вреда для его здоровья, пускай. Чем бы мой босс ни тешился, лишь бы не плакал.
Она достала сигарету, пробормотала «спасибо» и закурила. Я открыла машинку. Сразу раздалось непотребное жужжание, отчего гостья как-то нервно дернулась и вытаращилась на это чудо, как туземец на телевизор.
— Что это? — спросила она едва слышно.
— Пепельница, — пояснила я. — С вентилятором. Правда, гадость?
— Нет, очень мило.
Она поежилась и глянула на меня таким потерянным взглядом, что мне стало стыдно. В конце концов человек замерз, и ему хочется горячего напитка.
— Сейчас, — пробормотала я, бросаясь на кухню.
Когда я вернулась с кофе, она сидела, сцепив на коленях тонкие пальцы, и мечтательными своими глазами смотрела куда-то вдаль.
— Кстати, меня зовут Саша, — сообщила я.
— Ох, простите… Я как-то забыла, что вы не знаете моего имени. Вы очень приятный человек, Саша, такое ощущение, что мы знакомы целую вечность. Меня зовут Софья Александровна. Соня.
Она произнесла это с такой трогательной улыбкой, окончательно сделавшей ее похожей на «мимолетное видение», что я не могла не улыбнуться в ответ.
— Так что с вами произошло? — приступила я к разговору. Прелюдии были окончены, а если человек тащился сюда в этакий холод, значит, его, простите, круто прижало.
— Не знаю, с чего начать…
Она неуверенно посмотрела на меня. Кажется, очень стеснялась.
Боже мой, неужели она хочет того же, что и большинство наших клиентов? Чтобы я проследила за ее мужем, например?
— Это так все странно, — пролепетала она едва слышно. — Вы можете посчитать меня сумасшедшей. Но… Я больше не могу находиться в собственной квартире, Саша! Мне страшно!
* * *
Бедная женщина выглядела действительно напуганной и расстроенной.
— Вы, наверное, будете смеяться надо мной. Когда я обратилась в милицию, они выслушали мой рассказ с тем стойким скептицизмом, который так естественен, пока…
Она комкала платок, и ее губы шевелились. Если она вела себя так и в милиции, то представляю, как они там ржали!
Соня действительно сейчас была похожа на крайне неуравновешенную даму.
