Ещё не время для его атаки. Он хорошо помнил Кривой Ручей. Если Этлау предложит состязание в магии – у него, Фесса, и у скамаров с эльфийками появляются шансы. Потому что тогда, в эгестской деревне, Этлау так и не удалось взять верх.
Другое дело, если хитрый отец-экзекутор просто приведёт в действие свой гасящий волшебство амулет. Тогда серые, умывшись кровью, перебьют здесь, в некрополе, всех до единого.
Наверняка это и задумано их главарями. Пешки могут лечь, но зато вражеский ферзь будет повержен. Простой счёт, нехитрый расчёт. Фанатики ценны для Святой Матери, но их она легко найдёт ещё. Гораздо важнее покончить с некромантом… или, вернее говоря, с тем, за кого они его принимают. И ему, Фессу, никогда не втолковать серым их ошибки – потому что он сам не уверен, что они ошибаются. Дракон помог ему удержаться на самом краю пропасти – но никто не поручится, что он таки сумеет не сорваться.
…Звезда была готова. Оставалось только заполнить её силой. Заполнить, чтобы потом к нему вернулось куда больше. Эх, жаль, тут, в пустыне, не сыскать ни одной кошки. Конечно, ритуальное мучительство – пренеприятнейшая процедура, но бывает так, что без него не обойтись. Так что, наверное, даже хорошо, что здесь мучить просто некого.
Фесс задумчиво склонился над свой фигурой. Диковинно всё-таки устроен человек – даже зависнув над бездной и чувствуя, как трещит ветхая верёвка, он будет барахтаться и до самого конца так и не поверит в свою смерть.
Сила… её немало вокруг. Смертоносное солнце, вонзающее мириады копий-лучей в потрескавшиеся глиняные стены склепов, сами могилы, хранящие века памяти, наконец, те четыре саркофага в подземелье – но к этому источнику Фесс не потянулся бы, наверное, даже стоя на эшафоте. Почерпнуть – чуть-чуть, совсем немного, и вот уже контуры звезды мягко засветились зелёным. Знакомая боль отката – но звезда уже делала своё дело. Слова и мысли становились единым, слагаясь в частую сеть, из которой текли и текли к некроманту ручейки Силы.
Казалось бы, так просто. Не надо большой мудрости, чтобы зазубрить символы, какие следует поместить в вершину каждого из лучей. Иные сподобятся раздобыть и ингредиенты, сколь бы редки они ни оказались. Короли и императоры, не жалея золота, нашли бы и магов-отступников, согласных приготовить эликсиры, и добровольцев, что дерзнули бы начертить украденную из ордосских книг схему… Но вот только едва ли у них что-нибудь вышло – кроме, конечно, взорвавшегося на месте «эксперимента» огненного шара или внезапно прянувшей с чистых небес молнии, после чего от наглеца не осталось бы даже пепла.
Надо нечто большее, чем просто заучить чертежи, схемы и звуковые формы заклинаний. Нужен тот самый таинственный дар, за обладателями которого маги Ордоса и охотятся по всему Эвиалу.
Звезда светилась. Под сходящимися в вышине стенами пирамиды тишина становилась звенящей от скапливавшейся вокруг некроманта мощи. Болезненно кривясь и шипя – боль отката нарастала, – Фесс продолжал вкладывать собственную силу в звезду – и потом она уже сама возвращала её некроманту сторицей.
Эльфийка осторожно подошла, встала чуть сзади; а миг спустя точёный подбородок Миройи легонько коснулся Фессова плеча. Она тихонько вздохнула – некроманта коснулась лёгкая волна странного аромата, словно сюда, в затерянный среди пустыни склеп, кто-то принёс букет свежих лесных цветов.
Они не двигались. И молчали. Потому что в её прикосновении не было ни грана плотского.
Язычки зелёного огня поднялись, затанцевали над пересечениями и символами. Эльфийка мягко, но настойчиво коснулась прохладными мягкими пальчиками обоих висков некроманта, привстав на цыпочки, прижалась лбом к его затылку.
Стены пирамиды растаяли. В тумане тонкого мира Фесс видел не сомкнувшие строй цепи инквизиторов – он видел только столб белого пламени, рвущийся к самому небу. Там, именно там скрывался тот самый маг, о котором говорила эльфийка. Не приходилось сомневаться, это Этлау, больше просто некому… если, конечно, Святая Инквизиция не вытащила из рукава ещё одного туза.
Подобраться ближе? Нет, даже отсюда некромант чувствовал возведённые инквизиторами барьеры. Осторожнее, осторожнее… серые-то как раз ничего не пожалели. Ни сил, ни амулетов, ни редких ингредиентов. Голову можно прозакладывать, сейчас этот их главный маг окружён настоящей паутиной всевозможнейших фигур и символов. В ход пошло всё чародейство, известное Святой Матери.
Фесс медленно, осторожно отступал. Он точно знал теперь, где его враг. Он знал, какие невидимые стены и бастионы ему придётся взламывать. Торопиться нельзя – только бы этот напыщенный глупец-экзекутор дал ему побольше времени. Пусть тянет, пусть колеблется – ему, Фессу, это только на руку.
Он отступал, пятился, уползал до тех пор, пока белое пламя не скрылось окончательно. Глаза открылись, возвращая некроманта обратно на грешную землю.
Пирамида. Угасающее пламя над семилучевой звездой. Подступающая дурнота и раздирающая тебя напополам боль отдачи. Ни одно заклятье тут не остаётся безнаказанным. Если только силы не почерпнуты от живых существ или, не к ночи будь сказано, заняты у тьмы.
Эльфийка медленно отступала, её пальцы соскальзывали с горячих висков, под которыми яростно пульсировала кровь. Тяжело дыша, Фесс обернулся.
– Видел его, – выдавил он. – Силён… но мы ещё попляшем. Пока они ждут…
– Он силён, – кивнула эльфка. – Я видела… твоими глазами.
– Это как? – поразился Фесс. «Видела твоими глазами», – ну да, нечто подобное как-то проделала Рысь, показав ему идущую по их следу бреннерскую четверку. – Хорошо вам. Хорошо уметь такое…
– На самом деле ничего сложного, – отозвалась эльфийка. – Каждое дерево так может.
– Дерево?..
– Ну да. Только какое это теперь имеет значение?
– Гммм… да, наверное, никакого, – признался Фесс, хотя ему стало несколько не по себе. Совершенно незачем допускать других, пусть даже таких красавиц, как Миройя, до своего сознания. Никогда и ни под каким видом. Мало ли чего они там подсмотрят. И мало ли кому потом расскажут. Неважно, по доброй ли воле или под пытками.
– Что теперь? – осторожно спросила эльфийка, отодвинувшись на «приличное» расстояние.
– Что теперь? Теперь надо потолковать со скамарами. Надо прорываться.
«А тебе придётся прикрывать их отход», – подумал некромант. Но вслух этого, само собой, не сказал.
Выбираться из пирамиды ему пришлось с помощью Миройи. Ноги отказывались служить – боль отката держалась на удивление долго.
Скамары явно устали ждать. Бездействие врага придавало уверенности, и даже подавляющий перевес в числе переставал пугать. Раз их так много, а они не нападают – значит, чего-то боятся. Чего-то ждут. Может, пока подойдут ещё ихние. Эх, сейчас бы по ним и вдарить как следует, чтоб рванули бы, рясы на ходу теряя!
Главарь скамаров только что не сгрёб некроманта в охапку.
