— Слушай, Билли, ты уверен, что там было именно восемнадцать посудин?
— Ну да, я их сосчитал, — ответил я, не понимая, зачем это ему сейчас.
— Так, слушай, а ты не помнишь, какие у них были крышки?
— Да такие, вроде медных.
Он тихо кивнул, ничего не говоря.
— А что? — спросил я.
Hо он, казалось, меня не слышит. Он сидел, уставясь на Кудрявого, красующегося перед микрофоном, потом как бы машинально вытащил сигарету с зажигалкой, но тут же забыл о них.
— Бедный сукин сын! — произнес он.
— Дядя Сагамор? — спросил я.
— Нет, Кудрявый!
Глава 14
— Так что же, Мёрф? — переспросил я.
— Ш-ш, слушай!
— А теперь, — продолжал медоточивый Кудрявый, — перед тем как продолжить, мне бы хотелось поблагодарить ребят Нунанов, Сагамора и Сэма, за их любезное согласие разрешить использовать их землю для нашего собрания. Чуть позже я вам расскажу, почему я решил провести свое последнее выступление тут, на их ферме, и, уверен, вы меня прекрасно поймете. А сейчас мне хотелось бы представить их вам. Леди и джентльмены! Вот мои добрые друзья и наши уважаемые сограждане Сэм и Сагамор Нунаны!
— Он их прямо умасливает, — сказал я.
Мёрф опять на меня шикнул.
Кудрявый повернулся к ним и похлопал в ладоши. Папаша с дядей Сагамором покорно привстали и по-дурацки раскланялись. Несколько человек хлопнули разок-другой, но в основном публика взирала на них настороженно. Они уже собирались сесть, как с дороги съехала машина и приблизилась, взметая пыль. При виде ее Кудрявый едва не запрыгал от восторга. Все правильно, это машина Харма. Значит, он нашел аппарат. Она резко тормознула у трибуны, и из нее выскочила Снукк Маккаллум. Она явно торопилась, подходя к трибуне. Кудрявый наклонился к ней, она тихо заговорила с ним, а он в ответ кивал. Потом он подошел к микрофону:
— Леди и джентльмены! Должен попросить у вас прощения. Мне только что сообщили, что звонили от губернатора…
Пока он объяснялся, Снуки Маккаллум все поглядывала на ворота. У меня снова возникло чувство, что я ее уже где-то видел. И тут меня как током ударило: да это же миссис Хорн!
— Мёрф! — показал я ему.
Но он и так уже глядел на нее, а потом произнес:
— Чтоб мне провалиться!
— Так почему…
— Билли, сделай одолжение, веди себя тихо! Я не хочу этого пропустить, потому что ничего подобного больше не увижу. Если вдруг будешь время от времени узнавать кого-то знакомого, пожалуйста, не показывай на него. Просто следи за всем.
Я не понял, что он имеет в виду. С ума сойти — это была она! Она как-то помолодела и была теперь не блондинка, а жгучая брюнетка. И одета она была по-другому. Но к чему это все? Она все нервничала и поглядывала на ворота.
— Самое большее десять минут, — вещал Кудрявый в микрофон. — Уверен, мои добрые друзья Нунаны рады будут сказать вам несколько слов. Или вам поставят одну-другую пластинку. — Он похлопал папашу и дядю Сагамора по спине. — Ребята, позаботьтесь о наших друзьях! Я мигом вернусь!
— Ну да! — отозвался папаша. — Конечно, мы рады помочь чем можем. Ну что же, граждане, хоть я и не думал не гадал держать перед вами речь…
Дальше все пошло очень быстро. Снуки Маккаллум, то есть миссис Хорн, уже прыгнула в машину и торопила Кудрявого. Только он забрался к ней, как какая-то другая машина с визгом ворвалась в ворота. Миссис Хорн нажала на газ, и машина, как испуганная антилопа, скрылась в клубах пыли.
Все уставились на вторую машину. Почти на ходу из нее выскочил здоровенный краснолицый мужчина. Выглядел он разъяренным, на боку у него болтался пистолет. Он вытащил из машины девицу и буквально поволок ее к трибуне. Тут он выхватил оружие, наставил его на папашу и заорал:
— Ну-ка, спускайся сюда, Минифи!
Девица попыталась освободиться.
— Это не он, Пол! — закричала она.
— Не он? — гаркнул мужчина и навел пистолет на дядю Сагамора, стоявшего на краю трибуны. — Только не говори, что это вот этот лысый старый черт!
— Говорю тебе, это не он, его тут нет, — окрысилась девица.
На вид ей было лет пятнадцать. Она была босиком, в простень ком ситцевом платьице, коротковатом для нее. Была она довольно хорошенькой, с иссиня-черными волосами и синими глазами. Волосы у нее были уложены в подобие прически. И опять у меня возникло какое-то странное чувство.
— Написано же тут: Минифи! — гаркнул человек, тыча пистолетом в транспарант. Он уже забирался по ступенькам, волоча за собой девицу. — Мне нужен этот чертов Минифи! Где вы его прячете?
Толпа стояла, разинув рот. Папаша, вначале совершенно ошеломленный и испуганный, стал понемногу приходить в себя. Он двинулся навстречу мужчине.
— Слушайте, мистер, — начал он громко, — не знаю, кто вы, но если вы какой-то там преступник и явились сюда, чтобы сорвать выступление мистера Минифи, так я вам скажу: ваше счастье, что его здесь нет!
— Преступник! — взревел тот. — Я тебе покажу преступника!
Девица, озираясь, пыталась высвободить руку. Я пристально вгляделся в нее и подумал, что схожу с ума. Это была Беби Коллинс.
— Мёрф! — позвал я.
Он даже не шикнул, а просто прикрыл мне рот ладонью. Он был в полном восхищении.
— Ладно, где же он на сей раз? — спросил человек папашу.
— Мистер Минифи сейчас говорит с губернатором штата по междугородному телефону, — пояснил папаша. — Будет лучше, если вы с вашей юной подружкой сядете в машину и…
— Ты мне сломаешь руку, Пол! — взвизгнула Беби Коллинс.
— И вот еще что, — быстро произнес папаша. — Если вы, мистер Пол или как вас там еще, похитили эту юную особу, вам будет нелегко уйти…
— Похитил? — взревел человек. — Эта особа моя…
— Придержите язык, мистер! — прервал его папаша. — Тут, знаете ли, присутствуют дамы. Постыдитесь! В вашем-то возрасте! Да она вам в дочки годится!
Тут подоспел дядя Сагамор и, ткнув пальцем в мужчину, сказал:
— Высечь вас надо публично, вот что! Невинная юная девушка — ей, верно, и четырнадцати нет…
— А вот станет Минифи шерифом, — вступил папаша, — и избавит нас от таких, как вы, вот что я вам скажу!
Человек побагровел и вытаращил глаза, словно перед ним были сплошь сумасшедшие. Длинно выругавшись, он потащил девицу обратно в машину, и они, клубя пылью, скрылись.
— Ну, сэр, — произнес дядя Сагамор, — воистину содрогнешься! Это чтобы в наше время белые рабовладельцы…
— Представляешь, до чего дошло — приличной женщине на улицу нельзя выйти, — вторил ему папаша. — Вот что получается, когда нет правозащиты…
