Ее завывание неприятно подействовало бы на любого человека, но отнюдь не на Яшу. Ко всему привычный, он, не спеша опустил свои ягодицы на лавочку и лишь затем начал поворачивать голову из стороны в сторону: в чем, мол, дело?
У первого подъезда на скамейке, как обычно, в этот час бабки перемывали косточки проходящим мимо жильцам. Около третьего копошились грузчики, лихо скатывая по лотку коробки с импортным товаром прямо в окно подвального помещения, где располагался арендованный каким-то бизнесменом склад. Яша и сам, когда мог твердо стоять на ногах, принимал участие в разгрузке.
А в самом центре двора перед кричащей «девяткой» черного цвета стоял бортовой замызганный грязью «уазик», на кабине которого красовалась надпись «Техпомощь». Не прошло и минуты, как сигнализация замолкла.
Яша видел, как две старухи подошли к машине техпомощи. Прочитав надпись на ее дверях, они поинтересовались:
– Что, сломалась?
Молодой паренек, водитель «уазика», добродушно улыбнулся бабкам:
– Ничто не вечно под луной. И машина Соловьевых тоже.
Он вытащил из нагрудного кармана комбинезона какие-то бумаги, повертел их в руках:
– По накладным, – объясняя он любопытным старушкам, – мы должны транспортировать в автосервис машину господина Соловьева. Номерной знак – Н983ВЕ. Может быть, я ошибаюсь? Это машина господина Соловьева?
Одна из бабушек недовольно фыркнула:
– Тоже мне – господин. Щеки и живот надул и думает, что пуп земли.
Другая добавила в том же недовольном тоне:
– И правильно, что она у него сломалась. Хорошо, если бы и не завелась больше никогда.
Но водитель «техпомощи» больше не обращал внимания на болтовню пожилых женщин, к которым подошел еще и старичок. Он легко открыл дверь «Жигулей» и заглянул в салон. После чего почесал в голове, хмыкнул и самому себе объяснил:
– Н-да, так я и думал – мультилок, 22-я модель. Надо поднимать передок и принудительно транспортировать.
Пока он возился около капота, Яша достал из сумки пластиковый стаканчике прозрачной жидкостью, называемый в народе «русским йогуртом», открыл крышечку… и услышал окрик парня с «технички».
– Эй, мужик, заработать хочешь?
– Кто? Я? – еще не понимая, какое счастье ему привалило, спросил Яша, ткнув пальцем себе в грудь.
– Конечно ты. Здесь больше ни одного мужика нет – только старики. Иди сюда, держи сцепку, а я сдам задним ходом. Как только будет в самый раз, крикнешь мне и накинешь ее на фаркоп. Вот тебе червонец на пиво.
Яша чуть ли не вприпрыжку побежал к «техничке». А через две минуты в его кармане уже «грелась» легко заработанная десятирублевая купюра.
Он вернулся обратно, бережно достал припрятанный под лавочкой пластмассовый стаканчик с «йогуртом» и тремя глотками отметил «день получки». Поморщившись, снова полез в сумку, вынул бутылку из-под «жигулевского» и перелил «йогурт» из пластиковой в стеклянную посуду, плотно закрыл пробкой и снова положил в сумку. Это был припас на похмелье.
Перед тем как улечься, он еще раз с нежностью, на которую способны только бомжи, посмотрел в сторону своего благодетеля. Мастер «технички», основательно закрепив передок «девятки», стал осторожно выводить свой мини-поезд со двора. Видно было, что получалось не очень-то хорошо.
Со стоянки необходимо было круто вывернуть в проход между двумя впритык стоящими домами. Если проходил «уазик», то «жигуленок» мог зацепить рядом припаркованную машину. Если проехать в глубь двора, то тогда «девятку» необходимо было толкать первой.
– Ты маятником, маятником! – кричал в открытое окно «уазика» примкнувший к старухам дед, который когда-то, видимо, славно водил автомобили с прицепом.
И в самом деле, он профессионально подавал знаки, куда правильнее вывернуть руль, когда двигаться задом, а когда передом. Минут через пять автотрамвай стоял в нужном положении.
Водитель «технички» поблагодарил старика за оказанную помощь и обратился к старухам:
– Как быстрее на Яузу проехать?
– Да дворами, конечно, дворами, – замахали руками и словно сороки затараторили те, перебивая друг друга. – Вон через те арки – и ты, сынок, на Яузе…
«Йогурт» сделал свое дело, и Яша, уже с трудом воспринимая происходящее, блаженно завалился на лавочку. Честно признаться, его уже мало что волновало в этот момент. Он улегся на спину, заложил руки за голову и блаженно уставился на березовую листву, которая так часто служила ему крышей.
…Как показалось Яше, его не разбудили, а просто нагло сбросили с лавочки. Он лежал на земле вверх лицом и ничего не мог понять. Крутились какие-то знакомые и незнакомые лица. Старухи тыкали в него пальцем и кричали человеку в милицейской фуражке, что это и есть сообщник. Какой-то тип лет тридцати, которого милиционер называл гражданином Соловьевым, очень больно ударил Яшу в бок и приказал подняться. И когда Яша, перевернувшись на живот, встал на четвереньки, а затем и вовсе оторвал руки от земли, страж порядка, показывая на бомжа пальцем, высказал сомнение гражданину Соловьеву:
– Да какой из него сообщник! Вы не видите, что ли, это наш старый знакомый, бомж Яша?
– Но как же он ее украл? – чуть не плача спрашивал господин Соловьев оперативного работника. – Понимаю – сигнализацию отключил…
– Отключил, отключил, – затараторили старухи-свидетельницы. – Она гудела-гудела, а он какой-то длинной спицей раз в мотор-то… она и заглохла сразу.
– Но там же еще «мультилок» стоял на коробке переключения передач. Этот замок за три минуты не спилишь, – посмотрел с надеждой на стража порядка хозяин.
– А он его и не спиливал, – знающе ответил милиционер. – Просто поднял передний мост вашей машины и уволок ее. Всего делов-то! Быстро и профессионально.
– А вы-то что же рты пораззявили? – набросился на старух пострадавший.
– Это ты рот раззявил, раз твою машину украли, – едко ответила одна из старушенций. – А он нам накладную показал, мол, господин Соловьев требует, чтобы машину ему в ремонт доставили.
Яшу все-таки посадили в милицейскую машину и повезли в отделение, где попросили, чтобы он припомнил в деталях, какую помощь он оказывал мнимому работнику автосервиса.
– Помнишь водителя «технички»?
– Смутно, – замотал головой Яша. – «Русский йогурт», я вам скажу, это такая гадость…
2
После совещания Федосыч, конечно, получил большой втык от своего начальства за опоздание. Заместитель начальника управления, которому, наверное, еще и тридцати-то не исполнилось, отчитал старого капитана по всем правилам «промывания мозгов». Федосыч хотел было что-то возразить насчет неполадок в ретивом «Москвиче», сказать о том, что в самый последний момент к нему по дороге в отделение обратился Мартынов из двадцать девятой квартиры, а потом передумал. Пусть молодой отчитывает. Ведь искусству разгонов и нагоняев тоже нужно учиться. А на ком? Молодые амбициозны, на слово тремя ответят. Служилые, на ком и держится вся милиция, себя в обиду тоже не дадут: чуть что – сразу заявление на стол. Дескать, я, профессионал высокого класса каких еще поискать, в вашем отделении не такие уж и большие деньги получаю, в коммерческих структурах приличнее заработаю. И в общем-то правы. Ну, а на стариках, у которых выслуга лет и пенсия забрезжила на горизонте, можно отыграться. Они, дабы не вылететь из рядов «доблестной», и потерпят.
