Маги Волшебного Двора и Академии поспешно собирались вместе. «Тактильный контакт», как выразился милорд ректор, а говоря простыми словами – когда маги без особых причуд брались за руки, по-прежнему оставался самым надёжным способом выстроить сильное кольцо, то есть многократно усилить мощь заклятий кого-то одного из чародеев.
Правда, тому, кто станет творить такое волшебство под самыми стенами Чёрной башни, скорее всего не поздоровится. Откат может просто уничтожить смельчака, подобно тем чародеям, что погибли в Аррасе, когда их магия крови обрушила огненную волну на подступающее войско дуоттов.
– Позволь мне, Мег, – решительно проговорил Анэто, становясь в середину круга.
– Ан, но ты же…
– Если мы действительно одолеем сейчас Разрушителя, – спокойно, безо всякой рисовки бросил милорд ректор, – всё остальное просто утратит значение. Отца Этлау я в таком случае завещаю тебе. Обещаешь?
– Обещаю… – шепнула Мегана, невольно опуская голову. Глаза предательски защипало.
– Тогда приступим, – буднично проговорил Анэто, высоко поднимая посох и зажмуриваясь. – Господа чародеи… надеюсь, что каждый из вас исполнит сейчас свой долг. До конца.
Мегана заставила себя забыть о Чёрной башне, о человеческих волнах, бросающихся сейчас на её стены в слепой ярости. Думай о Силе. Только о Силе. Не об откате, не о том, что случится с Анэто. Изгони из разума всё, кроме Силы. Кольцо должно дать ректору Ордоса достаточно мощи, чтобы раскачать и взорвать изнутри возведённые Разрушителем барьеры.
– Начали, – приказал Анэто, чертя посохом над головой руну «дембре», острие оставляло в тёмном воздухе огненную дорожку. За «дембре» последовала «аста», «мара» и «вишу».
«Надо же, – подумала Мегана, – кто ж знал, что Ан помнит ещё и рунную магию! И не просто, а Великие Коды!..»
По чёрной броне Башни от шпиля к подножиям побежали сотни и тысячи стремительных змеемолний. Вьющиеся, ветвящиеся, они скользили вниз, ныряли в провалы бойниц, сталкивались с невидимой защитой Разрушителя и гасли. Они гибли тысячами, но возрождались там, на шпиле, десятками тысяч, и Мегане почудилось, будто вся Чёрная башня стала вдруг резко, неровно дышать, её очертания то расплывались, то вновь становились режуще-чёткими – Анэто усиливал колебания, стремясь расшатать запиравшие вход чары.
Разрушитель по-прежнему бездействовал. И Мегану это начинало уже просто пугать. Может, он сознательно хочет впустить в Башню как можно больше народу, а сопротивляется только для вида, чтобы никто не заподозрил ловушки? Может, там, в тёмных покоях, ворвавшихся будет ждать только смерть, медленная и мучительная? Насланные Разрушителем летающие черепа заставляли отнестись к его силам и возможностям более чем серьёзно.
Однако шли секунды, светящиеся молнии покрыли Башню почти сплошным ковром, лицо Анэто побелело от напряжения и боли – а щит Разрушителя держался. Более того, укреплялся с каждой секундой. Очевидно, тварь Тьмы наконец-то почуяла опасность, хотя странно – что же, он до этого ничего не замечал?
Бледность на лице Анэто сменилась багровым румянцем, щёки наливались кровью, а из носа уже сбегали две тёмно-алые струйки. Он держался из последних сил, но этих «последних сил» должно было хватить – Мегана со внезапным торжеством ощутила, что защита Разрушителя, ещё миг назад твёрдая и несокрушимая, неожиданно и необъяснимо ослабла, он уже лишь с большим трудом поддерживал заклятье. Ещё немного, ещё чуть-чуть – и преграды падут, войско Эвиала ворвётся в Башню… и помоги нам тогда все силы божественные и заповедные, судьи и творцы, от Спасителя до древних забытых божков полудиких племён дальнего юга.
Почему Разрушитель не использует вновь своё более чем действенное заклятье с горячим пеплом, Мегана понять не могла. Этлау ведь наверняка сознательно вёл войско навстречу гибели, с тем чтобы воспользоваться смертями сотен и тысяч простых воинов, хозяйка Волшебного Двора была почти уверена. Потому что иного плана тут просто не могло быть. С точки зрения военного искусства, вести всех воинов на штурм, где Разрушитель мог накрыть всю армию разом, было чистым безумием. Но отец Этлау не походил на безумца. Возможно, он его изображал, и даже очень искусно, но безумным он не был. К большому сожалению…
Однако Разрушитель сдаваться не собирался. Его щит слабел с каждым мгновением, однако арсеналы Тьмы богаты. С вершины Башни, с открытой площадки внезапно сорвалось в полёт и расправило крылья диковинное жемчужно-серебристое существо, которое Мегана сперва приняла ещё за одного призрака.
Но это оказался не призрак. С нарастающим изумлением – стремительно переходившим в ужас – Мегана поняла, что Разрушитель выпустил на них дракона.
Драконы, вообще-то, не водились в Эвиале. Предания сохранили повести о древних драконоборцах, сражавшихся со зловредными бестиями, когда мир был ещё молод и сама Империя Эбин ещё только набирала силу. Потом драконы исчезли бесследно, и даже ордосские всезнайки отнесли их к разряду «безвозвратно утраченных магических существ». Легенды приписывали драконам совершенно сверхъестественные силы и способности. Например, полную невосприимчивость ко всем видам и родам магии. Ударь дракона молнией, и огонь лишь скатится с его чешуи безобидными дождевыми капельками. Пламя для них – родная стихия, они способны купаться в его волнах, ветер – их брат, он носит их на своих широких незримых крыльях, вода не в силах затушить вечно бушующий в драконьих утробах огонь, земля даровала чешуе прочность и красоту адаманта и никогда не причинит вреда красивейшим из своих созданий.
И вот это чудо из чудес, украшение старых сказок вырвалось из Чёрной башни и, окутанное жемчужным светом, камнем рухнуло вниз, издавая дикий режущий визг и нацеливаясь когтями куда-то в толпу у самых ворот.
Проносясь мимо осадной башни, дракон слегка повернул увенчанную парой витых рогов голову и окатил всё сооружение жидким огнём сверху донизу. Пасть его открылась, извергая ревущий, клубящийся поток пламени.
Толстенные брёвна, с превеликим трудом доставленные сюда из лесов Эгеста, покрытые промороженными шкурами (как раз для защиты от огня), вспыхнули моментально, словно лучинки для растопки, и вся башня в единый миг превратилась в буйно и бурно полыхающий костёр. Её задние ворота распахнулись, вопящие в ужасе люди кинулись в разные стороны. Латники прыгали вниз, спасаясь от всепожирающего пламени; большей части удалось убежать, потому что дракон поджёг всё строение только снаружи, не озаботившись дохнуть огнём внутрь.
А щит Разрушителя внезапно исчез, словно его и не бывало. Его не смела магическая атака, он погас, повинуясь приказу осаждённого; впрочем, в щите сейчас не имелось никакой нужды.
Всё, всё без исключения войско Эвиала в полной панике отхлынуло от Башни, бросая всё, что только можно было бросить, и топча упавших. Магам ничего не оставалось, как позволить орущей, охваченной ужасом толпе нести себя прочь. Пытаться задержаться на месте означало бы немедленную гибель под сотнями и сотнями ног.
Правда, побежали не все. Отец Этлау в гордом одиночестве застыл у ворот. Инквизитор словно оцепенел, замерла высоко поднятая рука с косым крестом. Бежали даже все его Святые братья – похоже, магия преподобного не защитила их от охватившего всех и вся ужаса.
